ХУШ. Роман одной недели - Ильдар Абузяров

«Неужели они будут стрелять, – подумал Юсуф, – и рубить мужиков, баб и детей шашками? А вдруг одна пуля отклонится и угодит в меня?» И только он об этом подумал, как грянул залп и люди стали падать на землю. А затем дым пороха и еще один залп. И сотни окровавленных тел.

Юсуф впервые видел столько крови. И впервые нюхал запах пороха. В ужасе он рванул по чердакам назад. Он бежал, карабкался, спотыкался о выступающие балки, а перед глазами стояла картина, как пули настигали бросившихся врассыпную людей и на Мойке, и возле Певческого моста. И казаки, с чубами из-под красных околышков на фуражках, словно эти околышки – сплошные заборы в их станицах, а чубы и пшеничные усы – кроны абрикосовых деревьев, и вот эти самые казаки опускали шашки на головы, превращая их в падающие с деревьев плоды айвы и инжира.

Попрыгав по чердакам, как в детстве, Юсуф оказался в другом корпусе своего дома, как раз напротив квартиры Жарова. Что-то заставило его постучать в дверь. Инженер метался по комнате, как тень от свечи, в своем неизменно засаленном халате. Он, как и Юсуф, всю ночь провел за работой и, видимо, был разбужен выстрелами.

– Боже, стрелять в людей, стрелять в свой народ! Какая низость! Надо что-то делать, надо что-то предпринять!

Позже Жаров, сходив на какое-то собрание, объяснил Юсуфу, что демонстрацию организовал поп Гапон. И рабочие шли к царю с прошением о заступничестве. Уволили четырех рабочих с Путиловского завода, и организованный Гапоном «Союз взаимопомощи» решил заступиться. В результате – расстрелянная демонстрация.

Как и утром этого кровавого воскресенья, Жаров был очень возбужден и говорил, что теперь народ наконец-то прозреет и свергнет царя и что они непременно должны принять посильное участие в грядущей революции.

– Ты со мной, мой мальчик, с нами, мой мальчик? – спрашивал Юсуфа Жаров.

– Да, – кивнул Юсуф, вспоминая, как толпа, словно стадо коров, послушно шла на свой забой.

– Я рад, я очень рад! – Жаров начал расхаживать по комнате и опять говорить, какая сволочь этот царь. И что обязательно надо убрать царя, этого сатрапа. И тогда жизнь станет лучше.

Этой ночью Юсуфу опять предстояло работать. Всех дворников попросили о дополнительном дежурстве. Мало того что нужно было уничтожить следы беспорядков: смыть с мостовых кровь, убрать вырванные из мостовой булыжники и побитые стекла, – так еще теперь надо было быть особенно бдительным. Выйдя на дежурство, Юсуф на улице увидел городового.

– Здравствуй, малец, – поманил пальцем Степан Иванович Юсуфа.

– Здравствуйте, Степан Иванович.

– Как дела? Есть новости на мешок денег?

– Пока нет-с, – подумав, с подобострастием ответил Юсуф.

– А как наш инженер, что он делал во время демонстрации?

– Спал, как и я. Мы ночью-с работали-с.

– Странно-с, странно-с, – сказал Степан Иванович, а потом спросил: – Это точно, ты меня не обманываешь?

– Нет, – ответил Юсуф. – Когда будет дело на миллион, я скажу-с.

– Молодец! – потрепал по щеке Юсуфа городовой. – На, пока держи гривенник. Заработал. Можешь сходить на Миллионную в аптеку.

Юсуф взял монету, решив, что вот если действительно будет подготовлен теракт на царя, то можно и подумать о сотрудничестве. А пока все вилами на воде писано, пока все на уровне разговоров. Кто ж ему за такое даст вознаграждение в миллион? Ищи дурака! Мало ли говорится в эти минуты по городу?

Глава 2 

Рваным сердцем на Восток

После намаза мы выходим по отдельности и разными путями едем в условленное место, чтобы обсудить последние новости. Теперь, когда до акции остались считанные часы и все досконально подготовлено и продумано, нужно быть предельно осторожными. Нельзя бездумно рисковать нашими встречами. Но, с другой стороны, пятничную совместную проповедь и пятничный зикр пропускать нельзя. Перед решающим рывком нам нужно хорошенько настроиться.

Сегодня мы встречаемся в большой квартире Сафара, где все так чисто, хотя дом – пустой, уже подготовленный под снос. Эту квартиру Сафару временно определило РЭУ. Но так даже лучше. Теперь у Сафара нет соседей, и никто не может нас подслушать. В пустующих хоромах нас приветливо встречает его жена, Фаиза. Ее имя означает «победительница, несущая победу». Фаиза Саткилава – портниха, и она шьет фирменные рубашки участников конгресса и галстуки для всей нашей группы, включая ребят Курта.

У Фаизы и Сафара уже есть маленькая дочь Фирдаус. Она их большая радость. Фирдаус переводится как «рай, райская обитель». И она, правда, лучше всех радостей ресторана «Рай» и клуба «Пятница». В прошлый раз мы встречались в ресторане «Рай», что находится в цоколе гостиницы «Эльбрус». А в позапрошлый раз в клубе «Пятница». Название с тройным значением. Для кого-то пятница – конец работы, начало праздников. Для кого-то это экзотика. Клуб, где коктейли и соки подают негры. Для нас пятница – это судный день. Наш условный пароль – «Джихад до Судного дня!»

Сафар не входит в группу. Он, если так можно выразиться, сочувствующий. В переводе Сафар значит «чистый, чистый в душе». Но Сафар чистоплотен не только душой, но и телом. Хотя иногда его называют грязным черножопым те, кто замусоривает эту планету тоннами токсичных отходов. Сафар – метис, у него смуглая кожа и карие узкие глаза. Приехал он в Питер из одной из бывших союзных республик.

Сначала Сафар устроился в строительную фирму, которая ему после долгих месяцев работы почти ничего не заплатила. Он ушел, когда каркас дома и кирпичная кладка были завершены, ушел на место, которое предоставило ему и его семье комнатку и регистрацию, то есть в дворники.

Комната в старом, под снос, доме. Но Сафар не жалуется, считая себя счастливчиком. Когда соседей расселили, Сафару досталась огромная холодная квартира. В холодном доме он соорудил печь и постелил ковры, которые соткала его жена Саткилава. Фаиза – аджарка.

Теперь Сафар не боится холода. В любую погоду он выходит убирать двор. Встает раньше всех и подметает, подметает до последней пылинки во дворах-чашах своего квартала – хоть чай из них пей. С утра жильцы соседних домов судят по тому, как он одет, о погоде. Однажды Сафар даже стал лучшим дворником района и получил в награду путевку на курорт в свою родную республику, от которой со страхом отказался.

Сафар, как и его прадеды, чистюля, а значит, дворник по призванию. Но еще хочет стать чистильщиком душ. Чтобы не сорили на асфальт, не плевали в лицо города и не бросали окурки в колодцы. Весь такой аккуратный, он проповедует малые дела. Ему можно доверить любое из тысячи и одного малых дел. Любое мелкое поручение он выполнит добросовестно, честно и четко, строго выполняя инструкцию.

Сафара не одолевают большие страсти, он маленький, довольный жизнью, собой и своей семьей человек. К тому же Сафар – сторонник салафизма – возвращения к жизни предков, когда у природы брали самое необходимое и не было перепроизводства пластиковых упаковок.

Что его к нам привело – я не пойму. Может быть, все дело в том, что Сафар чуть-чуть недоволен своей маленькой судьбой и через косвенную причастность к нашей группе и большому опасному предприятию преодолевает страх чувства собственной неполноценности. А еще Сафар, наверняка, хочет бросить вызов обществу, загрязняющему своими экскрементами мир.

Каждую осень Сафар жжет листву. И восхищается тем, что сгорает само по себе, освещая все вокруг. Потому что Сафар – проповедник внутреннего очищения. Своей метлой он орудует как шестом. На самом деле, он на метле тренируется, оттачивая уроки мастерства, показанные ему Лехой.

А еще Сафар получает удовольствие от того, что кормит нас время от времени. Он гостеприимный хозяин. Если что нужно, например, вызвать сантехника или помочь разгрузить мебель, жители соседних домов обращаются к нему. По старой привычке Сафар готов подсобить и с ремонтом в квартире. Он мастер на все руки и помогает соседям за милую душу. Делая ремонт кому-нибудь, он каждый раз надеется заодно отремонтировать хозяину квартиры и душу.

Когда мы все собираемся, слово берет Хатим. Он в модном дорогом джемпере в обтяжку, какой, наверное, носят в Оксфорде.

– Итак, с удовольствием сообщаю, что второй этап операции прошел успешно. Нам удалось пронести оружие в отель и подделать необходимые пропуска, бейджики членов молодежного конгресса, а также магнитные ключи от номеров и подсобных помещений, добыть и изучить схемы гостиницы и подробный план мероприятий, за что я лично выражаю благодарность Иреку, Халиду, Расиму, Дженгу, Баталю, Азаму и Таахиру.

– Азам сделал все, чтобы заступить на дежурство в тот вечер, – добавил Халид.

– Азам, – спрашивает Хатим, – это не вызвало возражений твоих сослуживцев?

– Нет, я сказал, что хочу познакомиться с девочкой с конгресса и укатить с ней на юг.