Танец змей - Оскар де Мюриэл

Кэролайн медленно поднялась с места и пристально вгляделась в карту.

– Запутать их будет не так уж трудно. Мистер Макгрей, вы можете отправить весточки своим знакомым из городов, которые назвала моя бабушка, и сообщить им, что хотите встретиться.

– И обставить дело так, чтобы ведьмы смогли перехватить эти весточки, – пробормотал Макгрей. – Хитрый план, мамзель. Вы действительно меня пугаете.

– И мы снова можем разделиться, – продолжала Кэролайн. – Поедем второстепенными маршрутами и притворимся, что направляемся в те места, которые вы…

– Погодите-погодите-ка, – оборвал ее Девятипалый. – Мы? Вы никуда не едете.

Кэролайн издала пронзительное «Ха!».

– Мистер Макгрей, вы ведь только что признались, что моя сообразительность вас пугает!

– Пугает, но мы ведь понятия не имеем, что нас там ждет. Вам стоило бы…

– Это вам уже стоило бы уяснить, что вашим указаниям я следовать не собираюсь.

Макгрей кивнул:

– Угу, но задумайтесь сами. Ваша жизнь – именно то, что нужно этим тварям. Вы же последняя в роду Ардглассов.

Кэролайн с усилием втянула воздух, взгляд ее внезапно помрачнел.

– Я последняя, да – причем вне зависимости от того, убьют ли меня. Детей я заводить не планирую.

От такого откровенного заявления меня бросило в краску, и даже Шефу, кажется, стало не по себе.

Макгрей посмотрел на нее и покачал головой, в его голубых глазах сквозило нечто вроде… сочувствия.

– Очень жаль, мамзель. Такую тонкую талию стоило бы передать по наследству.

Кэролайн, должно быть, ожидала любого ответа, кроме этого, ибо густо покраснела, едва не сравнявшись тоном лица с темно-красным бархатом своего платья.

Я звучно кашлянул.

– Нам следует спланировать маршруты. И выбрать тех, кому ты напишешь. Надо отвлечь внимание от Йорка, но так, чтобы не казалось, будто именно это мы и задумали.

Кэролайн помотала головой, словно пытаясь изгнать румянец со щек, и бросила на брюки Макгрея презрительный взгляд.

– И вы же понимаете, что для этой поездки вам понадобится другая одежда?

– Чего?! Бросьте! Эта вполне сойдет.

– Сойдет за сигнальный огонь, – возразила Кэролайн. – Неужто вы забыли, что практически вся Шотландия слышала о девятипалом чудаке с ужасающим вкусом в одежде? – Мне захотелось ее обнять. – Если хотите выделяться еще больше, у меня осталось немного той смеси для зеленого огня – он подойдет к вашим штанам.

Шеф, хихикая, вышел из комнаты.

План сложился быстро.

Кэролайн, Джоан и Харрис должны были отправиться сначала дилижансом, а затем паромом в Ньюкасл, где им предстояло разыскать мадам Катерину. Цыганка жила там с тех пор, как ее оправдал суд Шотландии (длинная история; достаточно лишь сказать, что это решение возмутило весь Эдинбург, из-за чего ей пришлось покинуть город). Катерина либо передаст им сведения там, либо сама приедет в Йорк и все расскажет нам при личной встрече. Я был склонен верить, что она предпочтет последний вариант и что Макгрей не преминет воспользоваться шансом обратиться к ее «внутреннему оку».

С учетом сломанной руки (и чувствительной натуры, как деликатно выразился Макгрей) мне надлежало отправиться дилижансом в Данбар – в сопровождении, или, вернее сказать, под надзором Боба и Шефа. Оттуда комфортабельный поезд доставит нас в Йоркшир – билеты у нас будут до Лидса, но сойдем мы с поезда раньше: либо в Харрогейте, либо в еще более тихом городишке Уэзерби – и остаток пути проделаем в фиакре.

Макгрею достался самый длинный маршрут. Отправиться в путь он должен был верхом – ему не терпелось проверить, каков его новый картузианец в деле, – затем на первом попавшемся поезде пересечь центральную часть Ланкашира, а потом свернуть обратно на восток и последний участок дороги снова покрыть верхом.

Весь этот спектакль должен был занять почти двое суток – немалая цена за то, чтобы просто не дать ведьмам повода сбежать до нашего прибытия. В довершение ко всей этой канители мы по-прежнему не знали, где именно в Йорке они скрываются – и там ли они вообще. Макгрей собирался нанести внезапный визит торговцам ведьмовскими артефактами, которые все еще вели там дела, но вполне могло случиться и так, что эти ловкачи ничего полезного нам не сообщат.

Эти мысли занимали меня весь оставшийся день – мы также пришли к выводу, что всем нам следует отправиться в путь в одно и то же время – после заката, – и, поскольку все были ужасно заняты подготовкой к отъезду, мне оказалось совершенно нечего делать – оставалось лишь томиться в ожидании.

Сначала я пошел в конюшню проведать Филиппу, встреча с которой почти всегда меня успокаивала. Увы, она, похоже, чувствовала висевшее в воздухе напряжение и совсем не обрадовалась моей ласке – животным она была темпераментным, и я порадовался, что это приключение она пропустит, ибо путешествия в поездах были ей особенно ненавистны.

Иных дел у меня не осталось, и я решил потренироваться в стрельбе. Я был обучен орудовать левой рукой на тот случай, если буду ранен в правую, однако много лет не практиковался и вскоре обнаружил, что левой целюсь просто отвратительно.

Две зеленые стеклянные бутылки, которые я установил на ограду поместья, так и стояли на месте, хотя я выпустил в них всю обойму револьвера – форменное издевательство над моей непригодностью к стрельбе. Опустошив барабан, я даже не смог перезарядить его и в сердцах бросил этот проклятый револьвер в снег.

Лед под все еще раскаленным оружием зашипел, я уговорил себя сделать медленный глубокий вдох, и в этот момент с неба донеслось насмешливое карканье.

ДНЕВНИК – 1831–1834

[1831] С этого времени я больше ничего не делаю для Исцеления, лишь иногда прибегаю к лечению электричеством вплоть до августа 1832 года, когда я отправился в Бакстон.

[1833] Я тяжело переношу инфлюэнцию: 1 июля я прибываю в Пирмонт, где пью Воды и принимаю Теплые Ванны и Душ – поток воды, который режет плоть, будто острый инструмент, и оставляет рубцы…

[1834] Мой разум пребывал в изрядном волнении и возбуждении, пока я был вовлечен в судебный процесс касательно Моего немецкого наследства, – что, вероятно, помешало мне извлечь ощутимую пользу из курса Лечения в Пирмонте.

23

Одетый с ног до головы в черное и темно-серое, Макгрей выглядел престранно. Я, он и Кэролайн стояли на крыльце в полутьме, освещаемые лишь тусклой масляной лампой в дрожащей руке Джоан.

Девятипалый протянул нам с Кэролайн два сложенных листка бумаги.

– Вот где мы встретимся, – прошептал он. – Прочтите и сожгите их.

Кэролайн сразу же так и сделала: беззвучно произнесла