Брат номер один: Политическая биография Пол Пота - Дэвид Чэндлер

По мере того, как Камбоджа и Вьетнам все ближе подходили к непрерывным военным действиям и разрыву дипломатических отношений, высокопоставленные чиновники метались между Пекином, Ханоем и Пномпенем. Толку от этих визитов было мало, хотя поездка китайского вице-премьера Чен Юнгуя в Камбоджу представляет сюжетный интерес.

Чен Юнгуй был членом Политбюро китайской компартии с репутацией верного маоиста. Он посетил Камбоджу в конце 1977 года якобы для того, чтобы передать камбоджийцам опыт Дацхайской (Тайчайской) сельскохозяйственной бригады из Северного Китая, которую он контролировал в 1960-х и достижения которой неоднократно превозносились в кампаниях, проходивших под лозунгом «Учись у Дацхая». Во время визита в Камбоджу Чен Юнгуй посетил сельскохозяйственные угодья (повсюду его сопровождал Пол Пот) и похвально отозвался о внутренней политике Камбоджи, назвав ее «совершенно правильной». На публике он почти ничего не сказал о поддержке Камбоджи в ее конфликте с Вьетнамом.[253]

Однако постоянное присутствие Пол Пота рядом с Чен Юнгуем указывает на то, что он делал все возможное, чтобы продемонстрировать свое уважение и крайнюю заинтересованность в военной помощи китайцев. Кроме того, своим неожиданным появлением на полях в компании Чен Юнгуя Пол Пот рассчитывал показать членам партии, что он руководил страной и имел могущественных друзей.

Информация о визите Чена в Камбоджу добыта из официальных заявлений и радиотрансляций. Однако об одном коротеньком забавном эпизоде мы узнаем из признания Чоу Чета, сделанного спустя четыре месяца после визита китайского вице-премьера. В этом эпизоде Пол Пот ведет себя неожиданным образом, а живописность революционной картины немного тускнеет.

Чоу Чету (Си), партийному секретарю западной зоны, революционеру, исполнилось тогда пятьдесят три. В 1950-х он работал с Пол Потом в Пномпене, но уцелел в чистках 1976 года. В конце 1977 года он как раз выздоравливал от нескольких болезней, возможно, поразивших его из-за страха подвергнуться чистке. И тут в его кабинете в Компонгчхнанге собственной персоной появляется «Брат номер один». Как вспоминал Чет:

«Та Чай [Чен Юнгуй] вскоре собирался совершить экскурсию. Меня попросили сопровождать его в поездке по Компонгчхнангу… Когда я узнал о том, что Та Чай собирается совершить поездку по моей зоне, я удостоился чести принимать его, поэтому работал днем и ночью, ездил повсюду. Принимая [Чен Юнгуя], я пришел в полный восторг и позабыл о «Брате номер один», [Ворн Вете] и [Иенг Сари]. Я пошел прямо в первом ряду, даже впереди «Брата номер один». То, что я говорил, не подходило революционному лидеру. Мои слова не вписывались в протокол… Как только Та Чай, еще не отдохнувший от поезда, пошел взглянуть на рис, я все равно сразу же попросил у него дружеского совета. В этот момент «Брат номер один» рассмеялся».[254]

Описанная Чоу Четом сцена словно сошла со страниц журнала «Демократическая Кампучия движется вперед». Утром 10 декабря кортеж, сопровождавший китайских гостей, Пол Пота и других высокопоставленных партийных деятелей, приехал в колхоз в местечке Пномпопок в провинции Компонгчхнанг, преодолев меньше десяти километров от ближайшей железнодорожной станции в Ромеасе. Рядом с «седанами», на которых прибыли гости и важные чиновники, был припаркован китайский грузовик (или, возможно, пара джипов). Приехавшие на этом грузовике охранники уже распределились по местности. В ожидании именитых гостей руководители зоны, в чистых крестьянских рубахах и искусно связанных хлопчатобумажных шарфах (крама), простояли уже несколько часов. Сам участок и сытые, улыбающиеся работники выбирались и приводились в порядок заранее. Участок был образцовый, компактный, золотистый, площадью в один гектар. Вскоре после прибытия гостей работники должны были начать молотить рис-сырец в стиле Дацхайской штурмовой атаки, возможно, под какую-нибудь революционную песню. Все ждали, что Пол Пот и «Тай Чай» скажут несколько слов и дадут команду к действию. Вместо этого их ждало корявое, спонтанное представление, устроенное Чоу Четом, когда этот революционер средних лет, чрезмерно взволнованный присутствием вице-премьера Китая и, возможно, до безумия запуганный Пол Потом, что-то бормоча и запинаясь, вмешался и испортил все представление. Это и вызвало снисходительный смеху Пол Пота.[255]

Через несколько месяцев от комедии не осталось и следа: Чоу Чет был арестован, и его заставили описывать, как он всю свою жизнь предавал партию. В его многотомном «признании», содержалась проницательная оценка Демократической Кампучии. Признание было составлено в форме беседы, якобы состоявшейся у Чоу Чета с неким вьетнамским агентом в конце 1976 года. На самом деле его замечания, по-видимому, отражали услышанное от несчастных товарищей по партии. Он писал: «[Я сказал, что] правящий режим был крайне диктаторским, слишком суровым и жестоким, из тех, что выходили за пределы понимания и сознания людей. Поэтому многие из них ворчали и стонали по поводу того, что много работают и мало с этого имеют, что разлучены со своими семьями, не могут отдыхать, никогда не веселятся и т. д.»[256]

Невозможно сказать, знал ли Пол Пот о таком широком недовольстве. Не исключено, что он рассматривал войну с Вьетнамом как способ сплотить народ и утихомирить волнения. Он считал, что вьетнамская «агрессия» была связана с «предательскими элементами» внутри камбоджийской компартии. Люди, не согласные с политикой красных кхмеров, становились «врагами», среди которых чаще всего фигурировали ЦРУ, КГБ и вьетнамцы. Те, кто соглашался с руководством или не высовывался лишний раз, оставались в живых — на некоторое время.

Атаки вьетнамцев в декабре 1977 года были на тот момент самыми серьезными. Их войска продвинулись на 20 километров вглубь Камбоджи и добрались до города Свайриенг. В Livre noir утверждается, что вьетнамцы отправили в Камбоджу пятьдесят тысяч солдат. Возможно, вьетнамцы надеялись, что это заставит Камбоджу отказаться от военных операций (еще несколько тысяч камбоджийских солдат двинулось на Вьетнам, оставив границу незащищенной) и согласиться прекратить огонь.[257]

31 декабря 1977 года, когда вьетнамские подразделения все еще находились на территории Камбоджи, Демократическая Кампучия разорвала дипломатические отношения с Ханоем, перечислила по радио весь перечень «агрессивных действий» вьетнамцев и начала антивьетнамскую пропаганду. Решение о прекращении дипломатических отношений было принято 25 декабря, когда Центральный Комитет решил направить подкрепление из столицы в районы, атакованные вьетнамцами. Подготовка документов, необходимых для объявления разрыва дипломатических отношений с Вьетнамом и для оправдания этого, заняла у чиновников из Министерства иностранных дел (Б-1) сорок восемь часов.[258]

Через неделю вьетнамцы отступили, забрав с собой тысячи военнопленных. С ними отправилось немало гражданских лиц, которым предложили убежище во Вьетнаме. Радиостанция «Пномпень» объявила это отступление «исторической победой». Точно так же было сделано и в Livre noir с целью скрыть промах Пол Пота и его военачальника Сон Сена. Чтобы обелить себя, оба частным образом утверждали, что «враги» партии позволили вьетнамским войскам отступить. Так были созданы условия для проведения новых чисток в восточной зоне, куда вьетнамцы проникли глубже всего и где старейшие члены компартии уже давно подозревались в измене. До начала чистки, но, возможно, уже решив ее провести, Пол Пот посетил восточную зону, чтобы похвалить своих полководцев за проявленный героизм. Успокоить людей перед тем, как нанести удар, — эта тактика была у Пол Пота одной из любимых.[259]

Вьетнамцы вторглись в Камбоджу, намереваясь подтолкнуть ее к переговорам; но вместо этого воткнули палку в осиное гнездо. Теперь лидеры Камбоджи были убеждены в том, что Вьетнам хотел завоевать их страну. Они начали готовиться к священной войне. В январе и феврале 1978 года военные подразделения красных кхмеров неоднократно вторгались в слабо защищенные районы Вьетнама, убивали местных крестьян, поджигали дома и грабили лавочников. В другое время красные кхмеры обстреливали из артиллерийских орудий приграничную зону вьетнамцев. Предложения последних относительно переговоров категорически отвергались. В своей речи от 17 декабря 1978 года Пол Пот процитировал «мнение мировой общественности» и сказал: «В большинстве своем она убеждена в том, что [мы]… одержим победу и изгоним вьетнамцев, потому что уже разгромили американских империалистов». Он надеялся на то, что после этого от Пекина поступит новая помощь.[260]

Американские чиновники рассматривали конфликт между Камбоджей и Вьетнамом в контексте китайско-советского раскола. 8 января 1978 года советник американского президента Збигнев Бжезинский назвал этот конфликт «симулированной войной» («proxy war») между СССР и Китаем. В феврале китайцы ускорили отправку военной помощи в Пномпень и начали собственную пропаганду против Ханоя. Вьетнамское правительство стало преследовать этнических китайцев и укрепило свои отношения с Советским Союзом. Вьетнамцы также пришли к политическому решению «проблемы» Камбоджи. Оно состояло в том, чтобы подстрекать противников Пол Пота выступить против него. Кроме того, вьетнамцы начали обучать камбоджийцев, находившихся во Вьетнаме. Их готовили для участия в военных операциях и для того, чтобы они составили ядро нового режима в Камбодже. К середине февраля 1978 года радиостанция «Ханой» стала отзываться о политике Камбоджи как о «варварской», как об отражении «фанатичного национализма» и «средневекового сельского мышления». В этот момент планы Ханоя относительно Камбоджи стали напоминать замысловатые фантазии, которые еще с середины 1976 года начали выдумывать Дуч и его подчиненные.[261]