Инъекция страха - Александр Щеголев

— Учись, студент, пока я жив.

— Кто жив? — переспросил тот, обмирая. Не расслышал концовки фразы, к сожалению.

Саша не ответил. Часть, которую он держал в руке, лишь отдаленно напоминала собой пистолет. Рукоятка, рамка со скобой плюс голенький, сиротливо торчащий ствол. Движениями опытного хирурга Саша направил разобранное оружие на лампу, сощурился и просунул палочку с кусочком ткани в канал ствола.

— Инструмент, которым я сейчас работаю, называется «протирка», — заговорил он как бы между делом. — Нормальные люди протирку с собой не носят. А я ношу. Удаляем нагар, чтобы пулькам было удобно, особое внимание обращаем на углы нарезов. Также на патронник. Пульки, что бабы — не любят грязь…

Закончив, он переместил прицел — с лампы на Андрея, продолжая озабоченно щуриться. В отверстии ствола был виден его немигающий глаз.

— Кажется, все? Внимание, замерли, сейчас отсюда вылетит пчела.

Пошутил. Чего же он добивается, сволочь?

— Учись, Андрюха, запоминай, может, когда-нибудь пригодится. Вот, например, «шептало», название такое, не пугайся. Чтобы курок не срывался раньше времени с боевого взвода. Вот спусковая тяга, вот курок. А это самое главное — боевая пружина, которой все приводится в действие. Хотя спусковой крючок — тоже главный, особенно когда ты на него нажимаешь. Вот так — пах, пах, пах…

Опытный и хмурый хирург превратился в мальчика, хвастающего своей игрушкой. Впрочем, глаза его оставались по-взрослому бесчувственными. Саша замолчал и принялся за ударно-спусковой механизм, которому он уделил столько внимания в своей лекции. Протирка летала в его руках. Белая тряпочка давно уже не была белой. Иногда он помогал себе спичкой — сосредоточенно выковыривал что-то из пазов и вырезов…

— …Жа-жы-жо-жу… — пищал в спальне детский голосок. Ага, мать делала с Алисой упражнение «Здравствуй, пальчик». Большой палец поочередно касается подушечкой остальных пальцев, при этом ребенок каждый раз произносит определенные слоги. Алиса, как и другие ей подобные дети, с трудом могла воспроизвести ритм, не зря они на занятиях беспрерывно водят хороводы и хлопают в ладоши… «А что будет, когда закончится чистка оружия? — неожиданно переключилась мысль. — Не так, видите ли, на их машину посмотрели! Что за нелепая подозрительность?»

СОСТОЯНИЕ подступало. Холодная легкость в руках и ногах, резкая очерченность линий, замедленные кадры кинопленки. Невозможность сконцентрироваться и понять, что происходит… «Может, рассказать ему про отца? — заметался Андрей. — Ведь явная ошибка, путаница фамилий и инициалов, ведь нет в нашем доме предателей!.. Боже мой куда (в кого) он сегодня стрелял?» Кинопленка демонстрировала фильм ужасов: в одной комнате сидел убийца и чистил оружие, а в другой ничего не подозревающая бабушка выполняла с внучкой логопедические упражнения. Главный герой в кадре отсутствовал, поскольку не понимал, всерьез это или понарошку, страшно это или смешно… «Стукнуть гада чем-нибудь по голове?» — родилось другое решение проблемы. Андрей представил себе дальнейшее: в цвете и звуке. Кино в чистом виде — только на сей раз комедия. Саша ничего такого не делал и не говорил, за что же его калечить? И кто кого в результате покалечит, если удар не получится? И чем бить — стулом, бутылкой, диванным валиком? Это не кино, а шизофрения. «Нормальные люди протирку с собой не носят…»

— Затвор, — подал Саша голос, взяв со стола следующую часть от пистолета. — Вот предохранитель, смотри. Скольким идиотам он жизнь спас. А там внутри еще есть ударник, который капсюль в патроне накалывает. Курок по нему — бац, пулька — раз, и промеж глаз. Или в затылок — кому как больше нравится.

— В рот, — заставил себя Андрей непринужденно пошутить.

Зря он это сделал, шутка только добавила красок в цветной кошмар. Итак, убийца готовит оружие, чтобы через минуту-другую встать и пойти… Куда? Убийце все равно, в кого стрелять — в друга детства или в спящую женщину, в бабушку или в ребенка. Куда он пойдет, перешагнув через коротко всхлипнувшее тело? Может ли он позволить себе оставить свидетелей?

Зачем Саша готовит пистолет?!

Никак не удавалось остаться в реальности. Наркотический вихрь раскручивался, не встречая никакого сопротивления. Если оружие разобрать и собрать, его нужно проверить. Испробовать, работает ли? СОСТОЯНИЕ вошло в голову легко, путь был проторен. «Не может быть…» — пронзил кору и подкорку электрический импульс. Пулька — раз, и промеж глаз. В затылок, в рот. Пчелка. В туловище, наверное, не так страшно, темнота упадет не черной громадной стеной, а заклубится, закрутится вокруг, все убыстряясь и убыстряясь. Мысль будет качаться из стороны в сторону, угасая постепенно, в результате чего останется возможность сказать: «НЕТ!!! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!» Что там, по ту грань темноты? Свет? Тягучий золотой туман? Звезды? Надо встать и ударить палача стулом, опережая темноту. Надо сходить на кухню и вернуться с топориком для разделки мяса…

— После чистки — смазка, — сообщил Саша. — Некоторые не то что не смазывают, чистят-то всего раз в году. Спроси их, как пахнет вот эта вот штука и пахнет ли вообще — не ответят. Вояки хреновы.

Он свинтил крышку с пузатой фляжечки.

Пока в комнате звучат голоса — молчит безумие. Пока у собеседников есть вопросы друг к другу — жизнь реальна.

— Что это? — спросил Андрей.

— Что? Ружейная смазка, сказано же. Нормальные люди, кстати, этого с собой тем более не носят… — Саша сменил тряпку на конце палочки-протирки и окунул свой инструмент в открывшуюся емкость. — Кроме меня, правда.

Логопедические упражнения в соседней комнате уже закончились. Внучка и бабушка болтали на сон грядущий: чуткое отцовское ухо автоматически вслушивалось и переводило обильные речевые аграмматизмы на русский язык. Ребенок настойчиво допытывался, не выдала ли бабушка их общую тайну, не рассказала ли папе «про это»? Как и утром, Алиса нервничала и ошибалась. Оказывается, она тоже боялась предательства! Пойти бы и выпороть их обеих — чтобы дурь повыскакивала, чтобы научить правилам поведения в семейном кругу…

Андрей сглотнул накопившуюся во рту дрянь.

— Я понимаю, что ты мне не доверяешь и, наверное, не веришь, — заговорил он, вымучивая каждое слово. — Тебе не приходило в голову, что совершается ошибка? Что я не тот, за кого ты меня почему-то принимаешь?

Саша на секунду приостановил работу. Только на секунду.

— О чем ты, Андрюха?

— Слушай, я не знаю и знать ничего не хочу. Но я думаю, не зря же ты столько времени меня пугаешь? Нельзя так. Конечно, тебе сейчас всюду чудятся враги…

— Ты меня прогоняешь?