Девочка-криминал - Хельга Дюран

Счастье – вот, что я почувствовала.

Если набраться терпения, то Кирилл сдастся мне рано или поздно. Разве есть у него выбор? Не думаю!

Крепкий орешек он конечно. Зачем противиться тому, что неизбежно? Зачем оттягивать момент нашей с ним близости? Я же уже решила, что он будет мой собственный. Во всех смыслах этого слова.

С Никитой все обстояло проще. Он уже мне покорился. И если бы не условие, которое я поставила мужчинам относительно их здоровья, Никита вполне мог бы уже стать моим первым мужчиной.

Ночью мне было так хорошо с Никитой, что я уже, признаться, пожалела о своем приказе. Мужчина так меня распалил, что если бы он попросил меня отдаться ему, я бы уже не смогла сопротивляться. Только страшные картинки из книжки Кирилла, изображающие болезни передающиеся во время секса, спасли мою девственность.

То, что со мной сделал Никита своими поцелуями было настолько прекрасно, что я чуть голову не потеряла! Что же будет, когда мы займемся сексом по настоящему? Я, наверное, умру от удовольствия? Ох…

Стоило вспомнить о том, как Никита целовал меня туда, там все сразу откликнулось, налилось сладкой истомой. Грудь заныла, отяжелела, будто ей тесно в лифчике. А может, это из-за поцелуя Кирилла?

Как-то надо определиться, кто из мужчин будет первым, но я не могу. Как тут выберешь, если они мне оба нравятся? Оба меня возбуждают и привлекают. Обоих я люблю…

Вообще-то мне все равно. Мы же не на соревнованиях?

Когда я вернулась к Никите, притаранив завтрак и ему, он уже не спал. Полулежа, он разглядывал папин перстень на шнурке, задумчиво вертя его в пальцах.

Поносив его сутки на шее, я сняла кольцо, боясь, что шнурок задушит меня во сне. Да и сам перстень вызывал у меня неприятный холодок по спине, больше ничего.

Никита был заспанным и бледным. Под глазами круги, на щеках синеватая щетина.

– Где ты была, Лерочка? – спросил Никита, оторвавшись от созерцания кольца.

– У Кирилла, – честно ответила я.

– У Кирилла, – повторил мужчина и покачал головой. Он отложил в сторону папин перстень и позволил поставить перед ним завтрак. – Мне не нравится, что ты общаешься с Уманским! – строго заявил он.

Я знала, что этот разговор рано или поздно состоится. Кириллу я объяснила свою позицию, хоть он с ней и не был согласен, а вот Никита непонятливый попался.

Я обошла кровать и забралась к Никите в постель. Сегодня помощь ему была не нужна. Он взял вилку в левую руку и начал есть самостоятельно.

– Что ты молчишь, Лерочка? Ты не слышала, что я тебе сказал?

– Да все я слышала! Я поняла, что тебе не нравится.

– И? – с нажимом сказал Никита.

– Что?

– Пообещай, что ты перестанешь с ним общаться, шушукаться, заходить в его спальню и все остальное тоже!

– Нет, – коротко ответила я.

Никита злился. Это было очевидно. Хочет, чтобы я была только его?

Перехочет.

– Что значит нет, Лера? – отложив вилку, сверкнул в меня глазами Никита. Его кулаки сжались, на щеках заиграли желваки.

– Ты такой глупый, Никита, я с тебя удивляюсь! – воскликнула я. – Нет, значит нет! Кирилл для меня очень важен! Я его люблю! Как и тебя, Никита!

– Что ты несешь? – сморщился Никита. – Ты серьезно?

– Конечно.

Никита немного помолчал, глядя перед собой. По его тяжелому дыханию и подрагивающим пальцам было видно, что он еле сдерживается. Я нашла глазами на тумбочке свой пистолет, вспомнив и о втором, который лежал под матрасом. Не то чтобы я боялась мужчину, но он бывает импульсивен, как я уже могла убедиться.

– Хочешь, Лерочка, чтобы два мужика поубивали друг друга из-за твоей девственной дырочки? Ты этого добиваешься?

– Только попробуй тронуть Кирилла! – зашипела я, как кошка. – Только попробуй что-то ему сказать плохе! Вы оба ничего не решаете в этой ситуации!

– Да неужели? – криво ухмыльнулся Зотов.

– Если один из вас убьет другого, у меня останется второй! – совершенно спокойно сказала я. – Так что лучше не дрыгайтесь! К тому же, тебя вчера чуть не пристрелили! Уже! Я одна оставаться не собираюсь!

Никита ничего не ответил. Я тоже помолчала. Подхватила с одеяла папин перстень и повертела в руках. Потом развязала шнурок и протянула кольцо Никите.

– Надень! – попросила я его. Он уставился сначала на перстень, потом на меня в нерешительности. – Бери, Никита! Это твое! Примерь папину корону!

– Почему не Кир? – тяжело сглотнув, спросил он.

– Уманскому это не надо, как и мне! А тебе, Никита, в самый раз! Забирай!

Никита взял перстень и надел его на безымянный палец правой руки. Кольцо было великовато, тогда он нацепил его на средний палец. Село, как влитое.

– Вот и славненько! – вздохнула я. – Замуж я выйду за тебя, Никита, – пообещала я. – Но Кирилл будет с нами. Со мной и тобой! Если тебя что-то не устраивает, говори сейчас! – Никита ничего не ответил, только поджал губы и сжал кулак, на котором теперь блестело кольцо Вакулы. – Это странно да, хотеть убить лучшего друга из-за женщины? – тихо сказала я. – Разве ты его не любишь? А меня? Убьешь человека, который мне дорог? Или будешь мешать мне любить его? Как же я потом смогу любить тебя после такого? – Никита откинулся на подушку и прикрыл глаза. – Тебе нужно разобраться со своей любовью, потому что она какая-то странная! Когда любят, так себя не ведут!

– Да что ты знаешь о любви, Лерочка? – открыл глаза Никита. – Ты еще ребенок! Ты еще жизни не видела!

– Может и не видела, – согласилась я. – А может и не увижу. Только ты, Никита, тоже о любви нихуяшеньки не знаешь. Вот почему ты такой злой?

– Меня в детстве обижали! – кривлялся Никита. – Вот я и злой!

– Но теперь-то ты не ребенок! Ты вырос! Зачем ты так себя ведешь? – Никита нервно задергал ногой, и я решила закончить разговор. Я поцеловала его в висок и погладила по волосам и лицу. – Ешь, Никита, и отдыхай! Ты мне нужен здоровым и сильным! Нас с Кириллом чуть не убили, тебя чуть не убили… Нам нужно жить сегодняшним днем. Не волнуйся, у меня много любви. Ее хватит и тебе и Кириллу!

38. Никита

Это что за условия, мать твою? От кого? От соплячки? Мне?

Вот же сука!

Мелкая сразу на два члена замахнулась? Меня такой расклад не устраивал совсем!

Я получил кольцо Вакулы, согласие Лерки на женитьбу. Казалось бы, чего еще можно