Самый тяжелый наркотик (СИ) - Луцевич Татьяна

- В таком случае отдай мне оружие обратно, Минам, раз выстрелить в меня у тебя не хватает духу, - протянул ко мне открытую ладонь ариец.

- Неужели ты думаешь, что я способна убить себя? - подняла я бровь, задумчиво изучая находившийся в моих руках опасный предмет.

- Учитывая твое неадекватное поведение и безрассудные эксперименты, которые ты проводишь, в том числе на самой себе, у меня появляются сомнения в твоем здравомыслии, - поджал губы собеседник.

- Разве я сейчас веду себя ненормально?

- В твоем случае это лишь тщательно контролируемое безумие, - иронично отозвался ариец.

- Если бы я была сумасшедшей, то не получила бы красный диплом о высшем медицинском образовании! - данный довод казался мне довольно убедительным.

- Ты даже не представляешь, насколько я удивлен, что тебе его выдали. Ведь твой мозг изощренный и одержимый, поведение непредсказуемое, и, к тому же, у тебя напрочь отсутствуют моральные принципы и нормы.

- Твой психологический портрет, Каерин, также далек от среднестатистического.

- Верни мне оружие обратно, если не хочешь увидеть мое ужасное истинное лицо, - сжал губы в тонкую линию собеседник.

Я подчинилась, и ариец быстро скрыл предмет спора из вида. Настроение у меня было испорченным, я поморщилась, взявшись двумя пальцами за переносицу, и попросила убрать то, что казалось мне нелепым:

- Загаси, пожалуйста, свечи, мне становится дурно от их запаха, и выключи фоновую музыку, потому что у меня очень сильно болит голова.

- Минам, ты совершенно невыносима, - раздраженно ответил собеседник. - Я изо всех сил стараюсь сблизиться с тобой, но ты противишься этому с еще большим упорством.

Он выполнил мою просьбу, после чего комната погрузилась в долгожданную тишину. Вероятно, я выпила слишком много вина, потому что ответила откровенно:

- Подлым образом напав на Земной Союз, арийцы лишили меня семьи. С вашей легкой руки у меня больше нет крыши над головой, смысла жизни и блестящего будущего в научной лаборатории, которым я грезила долгие годы. Я хотела бы что-либо изменить, как заманчива сама мысль о том, что все могло сложиться по-другому, однако это невозможно, - закрыла я глаза. - Если бы только не началась кровопролитная война, если бы ты не был деспотичным адмиралом арийского флота, если бы не столько боли.

- Я не могу исправить прошлое, однако будущее мне изменить по силам, и я сделаю все возможное для того, чтобы прекратить бессмысленный вооруженный конфликт с Земным союзом, - решительно произнес ариец.

- Но лично у меня больше нет будущего, Каерин.

- Я не позволю тебе умереть.

- Тебе не по силам это сделать.

- Я смогу тебя спасти даже от самой себя, - проговорил имперец, и мне показалось, что в первую очередь он пытался убедить в этом себя.

Вечер был слишком долгим, и я встала из-за стола с твердым намерением его завершить.

- Двери заблокированы, и ты не сможешь выйти отсюда, пока не закончишь ужин, так же как никто не сможет нам помешать, - сложил руки на груди собеседник.

- Я не могу больше есть, - скривилась я.

- Минам, тебе осталось совсем немного, доешь мясной бульон до конца, - приказал ариец.

Данное блюдо было совершенно отвратительным, и каждая ложка давалась мне с огромным трудом. От мучений меня отвлекло движение в холодном бездушном космосе, которое наблюдалось за панорамным окном. Среди миллионов звезд появилось несколько незнакомых кораблей странной формы с одинаковыми опознавательными знаками. Это была флотилия с полным боевым снаряжением, двигавшаяся уверенно и целенаправленно.

- Что происходит? - нахмурилась я.

- У меня были сомнения в том, что зеленые решатся на открытый конфликт с великой Империей, но, похоже, что смелости им не занимать, впрочем, так же, как и безрассудства, - пренебрежительно ответил Каерин.

Отодвинув тарелку в сторону, я решительно произнесла:

- Я не буду это больше есть.

- Минам, если ты станешь упрямиться, мне придется кормить тебя лично, - перевел взгляд обратно на меня собеседник.

- Я сказала нет! - яростно воскликнула я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда ариец резко поднялся со своего места, то я вздрогнула. Он подошел вплотную ко мне и, вдохнув аромат моих волос, наклонился к столу. Взяв с него прибор, он приблизил его к моим губам и возле самого уха проникновенно произнес:

- Пожалуйста, Минам, еще одну ложечку.

Я оцепенела и не смогла выдавить из себя ни единого слова в ответ. Проглотив предложенное, я не почувствовала его вкуса, в то время как пряди моих волос зашевелились от едва ощутимого движения воздуха, и мою шею обожгло горячее дыхание. Его губы неуловимо коснулись моей кожи, Каерин провел рукой по моим плечам, однако, когда его пальцы дотронулись до воротника платья, он неожиданно остановился.

- Почему на твоей шее синяки? - резко спросил он.

- Во время встречи с капитаном у нас возникло некоторое недопонимание, - осторожно ответила я.

- Мне доложили о произошедшем инциденте, - кивнул ариец. - Мои подчиненные утверждали, что, зайдя в камеру, увидели тебя лежавшей на полу. Почему ты не защищалась, когда капитан напал на тебя, Минам?

- Все случилось слишком быстро.

- По какой причине его не остановило силовое поле?

- Это моя вина, - призналась я. - Меня охватила ярость, и сила стихий, вырвавшись на свободу, разрушила преграду.

- Из-за чего ты настолько сильно разозлилась?

- Капитан был не в себе, - поджала я губы.

- Что он тебе сказал?

- Это не имеет значения.

Вернувшись на свое место и откинувшись на высокую спинку кресла, Каерин усмехнулся и произнес:

- Желая спасти свою продажную шкуру, Льюис приказал тебе отвлечь меня на себя, не так ли? - в проницательности ему нельзя было отказать. - Чтобы сбежать с корабля, землянам необходимо усыпить мою бдительность, и тебе была отведена роль того, у кого это получится лучше всего. Кто лишит меня здравомыслия и заставит забыть о долге, кто своими прикосновениями и ласковыми словами сделает меня послушным, словно домашнее животное, - сказал он, и его губы искривились в презрительной усмешке. - Лицемерие землян поражает своим размахом, а подлость и вовсе вызывает восхищение. Как это по-человечески, вести действия исподтишка, любыми средствами, без морали и без пощады.

Его речь заставила меня почувствовать себя полным ничтожеством.

- Я прав, Минам? - спросил собеседник.

Я закусила губу, опустив взгляд на поверхность круглого стола, и промолчала.

- Ответь на мой вопрос, - рассержено воскликнул он. - Моя догадка верна?

- Да, - едва слышно ответила я.

- Подойди ко мне! - в ультимативной форме произнес он.

В глазах Каерина бушевала грозовая буря, и, видя мою нерешительность, он подстегнул:

- Давай же, Минам, будь смелее.

Когда я с опаской приблизилась и замерла в паре шагов от имперца, мужчина воскликнул:

- Ближе! - на его губах появилась циничная усмешка. - Ты ведь хочешь помочь сбежать своим соотечественникам?

На негнувшихся ногах я сделала то, о чем он сказал. Ариец не сводил с меня пристального взгляда бирюзовых глаз, и каждое произнесенное им слово вынуждало меня все явственнее ощущать глубину своего падения.

- Обними меня, Минам.

Когда я, затаив дыхание, неуверенно дотронулась ладонью до его груди, то почувствовала, как мощно бьется его сердце. Плечи Каерина были напряжены, он делал глубокие вдохи и медленные выдохи, словно пытался успокоиться, и я осторожно обняла его обеими руками. Время будто замедлило свой бег, и, когда я услышала следующий приказ, фиброзно-мышечный орган в моей груди пропустил удар.

- А теперь поцелуй меня, - произнес в мои волосы ариец.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Меня обуревали противоречивые эмоции: острое желание подчиниться и безумный, пробиравший до озноба, страх расплаты. Мое дыхание стало прерывистым, пульс бился в висках, словно загнанная птица, а в голове царил полнейший сумбур. Однако чувство неправильности происходящего не покидало, и, насколько бы не был иррациональным мой страх, в итоге он одержал верх.