Я возьму твою дочь - Сабина Тислер

— Что, пива больше нет?

— Нет.

— Это невыносимо до тошноты.

— Да.

Габриэлла хотела побольше услышать о Валентини, а не говорить о пиве, которого не было. Она очень любила эту пару.

— Расскажи поподробнее, что случилось в Ла Пассерелле, — попросила она Нери. — Пожалуйста!

Джанни, который как раз собирался покинуть кухню, остановился и выжидающе смотрел на отца.

— Когда наконец мне дадут хоть что-нибудь поесть? — спросила бабушка.

— Сейчас, — неприветливо ответила Габриэлла.

— Я есть хочу!

— Да, я знаю. Но ты же сможешь подождать еще чуть-чуть, правда? Иди в свою комнату и решай кроссворд. Когда справишься, у меня уже все будет готово.

— А-а, ты хочешь избавиться от меня! — воинственно скрестила руки на груди бабушка.

— Итак, что же случилось у Валентини? — решила не обращать на нее внимания Габриэлла.

— Один из гостей упал с каменной лестницы, ведущей к бассейну, и ударился затылком. И так неудачно, что умер. Йонатан и София очень расстроены. Да ты и сама можешь это представить.

— Он упал спиной вперед?

Нери кивнул:

— Мы так предполагаем.

— С чего бы это? — задумалась Габриэлла. — Я знаю эту лестницу. Если спускаться и споткнуться или шагнуть мимо ступеньки, то, конечно, упадешь. Но тогда можно схватиться за что-нибудь или поломать руки. Но чтобы упасть с лестницы спиной вперед…

— Но он все-таки упал на спину! Боже мой, нас же там не было! Может быть, он шел по лестнице вверх и упал назад. Или перевернулся в воздухе.

— Для этого лестница слишком короткая, Tesoro.[64] Там всего пять или шесть ступенек.

— Девять.

— Хорошо, пусть будет девять. Но там нельзя выполнять пируэты! Если человек падает спиной вперед и летит вниз, значит, его кто-то толкнул. Над этим ты должен подумать, Нери.

— Ну, если ты так считаешь…

У Нери начали сдавать нервы. Это ужасно! Габриэлла всегда знает все лучше других.

— Во всяком случае, он упал, ударился затылком, лежал на спине и не издавал ни звука. В таком положении его нашел Йонатан, когда пошел проверять водяной насос.

— Не имеет значения, хотел Йонатан отремонтировать насос, полить цветы или поковыряться в носу! Важно то, что ни один человек без причины не падает с лестницы спиной вперед! Если человек поднимается по лестнице и спотыкается, то он падает на лестницу по ходу вверх, на руки. И при этом не может случиться ничего особенного. Ты об этом подумай. Я бы порасспросила обо всем более подробно.

— Что значит «более подробно»?

— Ну, значит, нужно внимательнее расследовать. В конце концов, это твоя работа!

Нери почувствовал, как злоба поднялась в нем, словно ядовитая желчь.

— Черт возьми еще раз, Габриэлла! Человек был там один! Его жена уехала за покупками. Кто мог столкнуть его? Может быть, Джанни? Ты не должна везде видеть призраки и тайных убийц-заговорщиков. Бывают проклятые обычные несчастные случаи!

— Он нашел его не мертвым, — сказал в наступившей тишине Джанни, и все испуганно вздрогнули, потому что прошло уже много месяцев, даже, может быть, лет с тех пор, как Джанни последний раз принимал участие в разговоре.

— Что ты имеешь в виду? — заикаясь, спросил Нери.

— Я имею в виду, что когда он нашел его, то тот не был мертв. — Джанни закатил глаза. Такую простую фразу, в конце концов, можно было бы и понять. — Йонатан был возле него, а мертвец кричал.

— Ты это видел?

— Нет, зато слышал. Я же был далеко. Но это было довольно громко.

— Как он кричал? — Сейчас вопросы задавала уже Габриэлла.

— Наверное, так мог бы кричать человек, которого оперируют без наркоза.

Габриэлла посмотрела на мужа пронзительным взглядом и наклонилась к нему.

— Скажи, если человек падает с лестницы, он кричит?

Нери пожал плечами.

— Откуда я знаю? Я же не падал с лестницы. Один кричит, другой нет. По-разному бывает.

— Чушь! Не кричит! Человек лежит в шоке. И даже если он что-то поломал, то в первый момент не ощущает боли. Человек понимает, что с ним случилось что-то ужасное, но что — пока не знает. Поначалу люди не кричат. Они кричат потом, когда начнутся боли.

— И ты точно это знаешь?

— Да, знаю, потому что я, когда была маленькая, выпала на ходу из автобуса и сломала ногу.

— Боже мой, детка, это же ужасно! Об этом ты мне не рассказывала! — воскликнула бабушка, вмешавшись в разговор, но никто не обратил на нее внимания.

— По-всякому может быть, Габриэлла. Факт остается фактом: этот доктор Кернер кричал. Точка.

— Именно это и кажется мне странным. Обычно человек кричит, когда испытывает дикий страх, паникует, хочет обратить на себя внимание или ожидает чего-то ужасного. Но если он понимает: «Это со мной уже случилось, хуже не будет», то кричать не станет. И уж ни в коем случае он не будет кричать, если рядом находится тот, кто хочет ему помочь.

Габриэлла сердилась из-за того, что Нери явно не имел желания заняться чуть более тщательно этим несчастным случаем. Поэтому она снова повернулась к Джанни.

— А потом? Что было дальше?

— Больше я ничего не слышал. Когда я вышел из-за угла, Йонатан испугался и сказал, что тот тип умер и что я должен позвонить bappo.

— Я хочу есть! — ныла бабушка, но никто не обращал на нее внимания.

— Что ты скажешь на это, Нери?

Габриэлла смотрела на мужа проницательным взглядом.

— Ничего. Прожил ли Кернер еще пару секунд после того, как Йонатан к нему подошел, ничего в деле не меняет. Он, вероятно, умер у него на руках.

— А почему Йонатан не рассказал тебе все точно так же?

— Но он рассказал мне все точно так же!

— Тогда ты мне рассказал неправильно.

— Вполне возможно, Габриэлла, что я не каждую фразу заучил наизусть. Я и сейчас еще не совсем пришел в себя, можешь поверить.

— Да я тебе верю.

Ее голос стал нежным. Она сознательно выбрала этот мягкий тон, потому что знала: так будет легче подобраться к мужу. Когда Габриэлла так разговаривала, он, по крайней мере, прислушивался к ней. Но если она его критиковала, замыкался в себе или вообще выходил из комнаты.

— Может быть, тебе нужно поскорее подробно все записать, как в протоколе, чтобы ничего не забыть?

Нери кивнул, хотя ему очень не понравилось, что Габриэлла обращается с ним, как с глупым мальчишкой-школьником. Но почему Йонатан не сказал, что его гость кричал от боли? «Он ничего не мог сказать, только страшно хрипел». Это были слова Йонатана, а сейчас все выглядело по-другому.

— А вдруг Йонатан из-за чего-то поссорился со своим гостем и это как-то связано со случившимся? — осторожно спросила Габриэлла. — Я имею в виду, может, стоит порасспрашивать и хорошенько подумать?

— Нет, это невыносимо! — взорвался Нери. — Твоя извращенная фантазия действует мне на нервы, Габриэлла. Я больше не хочу ничего об этом слышать. Ни звука! Лучше, черт возьми, приготовь наконец поесть!

— Хороший мальчик, — прокомментировала бабушка и с благодарностью посмотрела на Нери. Похоже, этот незнакомец был единственным, кто прислушивался к ней и проявлял интерес к тому, что она говорила.

София

28

Прощания с Софией он забыть не мог. Она отчаянно вцепилась в него, всхлипывала, плакала и умоляла его не уезжать.

— Я не могу жить без тебя, Йонатан! И не хочу!

— Я вернусь, София, обещаю. Как ты не понимаешь, что мне нужно туда поехать? Я хочу принести свои соболезнования. Нельзя, чтобы я просто ответил и на этом все закончилось.

— Да, — всхлипнула она, — но все-таки…

Через пять дней после того, как тело доктора Кернера было отправлено в Германию, пришла открытка — извещение о смерти.

Кто есть кто, кто был кем,становится явным при прощании.Мы не слушаем, когда звучат слова Господа,мы пугаемся лишь тогда, когда они смолкают.

Ганс Каросса (1878–1956)

Эти стихи были напечатаны в левом углу открытки.

И ниже:

ДОКТОР ЭНГЕЛЬБЕРТ КЕРНЕР 23.3.1945 — 14.6.2007 Трагическая случайность отняла его у нас. В глубокой скорби Ингрид Кернер и семья.

Погребение состоится 24.6.2007 в 10 ч 30 мин на кладбище Мариенфридхоф на улице Вальдштрассе с последующим поминальным обедом в ресторане «Цур Линде».

Вместо цветов мы просим внести пожертвования в общественную организацию «Помощь жертвам несчастных случаев».

Он прочитал открытку раз двадцать пять.

«ПОЕЗЖАЙ ТУДА!» — кричал голос.

Семья Энгельберта будет на похоронах, а кроме того — коллеги, знакомые и друзья. И непременно лучший друг Энгельберта, инженер. И наверняка там будет его сын Тобиас, юрист, которым все восхищаются.