(Не) твой - Виолетта Роман

– Тайсон.

Он врал мне. Я не до конца понимала, что происходит, но я была уверенна, что передо мной Греховский. Как бы он ни старался сейчас обмануть меня, каким бы холодным и жестоким не хотел казаться, сколько бы между нами не было тайн, есть одна вещь, которую ни он, ни я не сможем изменить. Наши чувства. Я не могла понять, зачем он это делает. Почему он такой? Почему ненавидит меня и мою семью. Так много вопросов, но, ни на один Грех не собирался отвечать.

– Как это возможно? Ты же умер…

Он ухмыльнулся. Поднялся с дивана, приблизившись ко мне. Огромная скала, машина для убийства. Мне не было страшно. Я умирала от потребности прикоснуться к нему, почувствовать его. Грех же выглядел совершенно не заинтересованным.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – его губы скривила улыбка. Аромат его парфюма заполнил мои легкие. И только сейчас я поняла, почему там, в коридоре, я никак не могла избавиться от его запаха. Почему он так въелся в мои легкие и заставлял нервничать. Уже там, еще не зная, что это Грех, мое сердце почувствовало его.

– Тайсон, а у Кобзаря женушка ничего такая. Дай на вечер ее нам, – раздался мужской голос. Грех не отводил от меня внимательного взгляда.

– Серый, как смотришь на то, чтобы показать жене Кобзаря, как надо развлекаться, – продолжал говорить мужчина. Он поднялся с дивана, направляясь к нам, и когда был уже рядом, Грех, словно почувствовав его приближение, резко выставил руку, остановив.

– Остынь, Соболь.

Смерив Греха недовольным взглядом, бандит не стал перечить. Отошел в сторону, оставив нас с Герой наедине.

– Зачем пришла? Бумаги принесла?

– Какие бумаги?

– На бизнес, банковские счета, – он смерил меня вопросительным взглядом. Я ничего не понимала.

– Или ты пришла умолять меня, пытаясь защитить своего муженька? – его глаза смотрели на меня с омерзением.

– Он настолько труслив, что послал на растерзание женушку? – засмеялся зло, а толпа с радостью подхватила. – Что ж, это в его стиле, действовать чужими руками.

– Что ты несешь? Как ты?!

Он не дал мне договорить. Грубо схватив за подбородок, поднял мое лицо, заставив посмотреть в его глаза. Глаза монстра. Чудовища.

– Слушай меня. Валила бы ты отсюда по-хорошему, – цедит сквозь зубы. Каждое слово пропитано ядом пренебрежения и ненависти.

– Если, конечно, не хочешь, чтобы с тобой моя братва порезвилась.

Оттолкнул меня. Отошел на пару шагов.

– Твой муженёк послал тебя сюда потому что надеется спастись благодаря твоей п*зде, но вот только она не спасет вас, милая.

Они были отвратительными. Его дружки-бандиты. Их сальные взгляды и громкий смех. Но самым омерзительным было то, с каким упоением меня втаптывал в грязь Тайсон.

– Но, с другой стороны, если ты очень попросишь, я тр*хну тебя, – он сложил на груди руки, самодовольно улыбаясь.

– Пошел ты…

Глава 30

Не знаю, почему я не ушла из этого места. Сколько я уже выпила? Много. Слишком. Я давно так не отпускала себя.

До сих пор не могла поверить, свыкнуться, осознать. Все, что произошло там, наверху, делало мне слишком больно, чтобы я могла спокойно об этом рассуждать.

Семь лет. День за днем я оплакивала его. Все это время я любила только Геру, в то время как Валера был рядом. Он заботился обо мне. Он был со мной. Болезни Паши, бессонные ночи из-за животика и режущихся зубов – все это Кобзарь помог мне пережить. Муж был рядом в самые трудные минуты, а я, как идиотка, жила воспоминаниями о Грехе. Считала себя предательницей. Разговаривала с ним на его могиле. Кто там лежит, в земле? К кому я приходила и лила слезы все эти восемь лет?

Мне стало так мерзко. Достала из сумки телефон и включила его. Захотелось уехать отсюда домой, к своей семье. В то место, где обо мне заботятся, а не унижают.

Как только я включила мобильный, посыпались непринятые сообщения.

«Ты совершила большую ошибку, Еся. Не верь ни единому его слову, у меня была причина не говорить тебе».

Я застыла. Раз за разом перечитывая это сообщение от мужа. И только сейчас в моем истерзанном мозгу вспыхнуло понимание: Он знал. Валера знал о Грехе. Ну, конечно! Как же я сразу не поняла?! Тайсон встретился с Валерой на вечере у губернатора. Там, в кабинете, он так настойчиво расспрашивал меня о Тайсоне – муж боялся, что я увижу его и пойму, что Гера жив. Валера боялся, что я уйду от него.

Словно по команде в моих руках зазвонил телефон. Я поднялась со стула и направилась в туалет. Мне нужно было как можно скорее поговорить с мужем.

– Как ты мог не сказать мне? Если бы не Римма, я бы не узнала ничего!

– Еся, прости, – голос Валеры был взволнованным. – Я не знал, что он жив. Еся, где ты, скажи?! Я заберу тебя. Тебе нельзя с ним оставаться.

В душе такая злость поднялась. Дикая злость на них на всех.

– Нет, Валера. Мне нужно побыть одной, прости.

Я сбросила вызов и выключила телефон. Меня тошнило. От всего этого грязного и лживого мира.

Я вернулась к бару. Людей в зале стало значительно меньше.

– Еще виски, – помахала бармену. Парень недовольно нахмурился. Ой, в самом деле? Пусть катится к черту со своими нравоучениями.

– Неужели настолько все плохо?

– Ты даже не представляешь…

Он кивнул.

– А я говорил тебе, упрямица, не ходи к Тайсону, – ухмыльнулся, наполняя бокал.

Промолчала в ответ. Сделала глоток напитка, прикрыла глаза. Легкостью и не пахло. Голова была тяжелой.

– Если ты сильно попросишь, – раздался в голове голос Тайсона. А потом воспоминания нахлынули. Восемь лет назад он был совсем другим. Еще не Тайсоном, Грехом. Нежным и чутким, готовым горы свернуть ради нас. Что с ним стало? Почему он такой?

– Есения, – послышался мужской голос за спиной.

Я обернулась. Рядом стоял парень лет двадцати. Я видела его наверху, в компании Тайсона.

– Простите, шеф велел доставить вас домой. Пройдемте.

Непривычно вежливый для этого места. Я не могла понять, о ком он говорит.

– Шеф? Тайсон чтоли?

Парень кивнул. А я засмеялась. Избавиться от меня хочет? Бесит его даже то, что я нахожусь в его клубе? Что же я такого могла сделать ему, за что он меня так ненавидит? Подняла глаза, будто почувствовав что-то, посмотрела наверх. Тайсон стоял у парапета на втором этаже и смотрел на меня. Его взгляд пробирал до мурашек. Мне