Роман на крыше - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

в действительности, и заставила тебя поверить, что она не есть то, чем она была на деле.

Миссис Вадингтон напряженно слушала его, тщетно желая что-нибудь понять, но потом отказалась от этой надежды и лишь глубоко вздохнула.

– Ради бога, уходи отсюда, Сигсби! – сказала она.

– Уходи отсюда! Это мне нравится! Я тебе говорю, что эта женщина-жулик в юбке! Она никак не могла забраться сюда каким-нибудь иным способом, а потому пустила в ход самую избитую комедию. Ей только и нужны были свадебные подарки.

– В таком случае, почему она не взяла их?

– Она и взяла-жемчужное ожерелье Молли.

– Что?

– То, что я говорю. Она взяла жемчужное ожерелье Молли.

– Вздор.

– Но его нет!

– Молли подняла глаза и ликуя посмотрела на мачеху.

– Я так и знала! – воскликнула она. – Значит, мой дорогой Джорджи ни в чем не виновен! Едва ли найдется много людей в нашем цивилизованном мире, которым приходилось когда-нибудь видеть растерянную тигрицу. Но тот, кто в данный момент посмотрел бы на миссис Вадингтон, составил бы себе недурное представление об этом звере в минуту растерянности.

– Я не верю этому! – угрюмо заявила она.

– Не веришь? Но жемчужного ожерелья нет, не так ли? – сказал Сигсби. – Уж не предполагаешь ли ты, что кто-либо из гостей взял его, а? Впрочем, меня бы нисколько не удивило, если бы этот лорд Хэнстантон стащил его. Но, конечно, жемчужное ожерелье взяла эта женщина. Она упала в обморок около стола со свадебными подарками, не так ли? Она крикнула, что ей нужен воздух, и выбежала вон, не так ли? И никто не видел ее с тех пор, не так ли? Если бы я не предпринял такой далекой прогулки за город, я бы давно уже пролил свет на это темное дело.

– Я прямиком еду в Нью-Йорк, чтобы повидать Джорджа и рассказать ему! – воскликнула Молли, сильно взволнованная.

– А я говорю, что ты ничего подобного не сделаешь! – заявила миссис Вадингтон, поднимаясь с места.

– А я еду в Нью-Йорк, чтобы уведомить полицию – сказал Сигсби Вадингтон.

– А я говорю, что ты ничего подобного не сделаешь! Я сама поеду в Нью-Йорк, и сама уведомлю полицию. А вы с Молли останетесь здесь.

– Но, послушай…

– Я не желаю ничего больше слушать! – категорически заявила миссис Вадингтон, нажимая кнопку электрического звонка. – Что же касается поездки в Нью – Йорк, – заметила она, поворачиваясь к Молли, – так неужели ты полагаешь, что я позволю тебе совершать ночные визиты к таким прощалыгам, как Джордж Финч?

– Вовсе он не прощалыга – возмутилась Молли.

– Ни в коем случае! – сказал Сигсби Вадингтон. – На редкость симпатичный малый. Он родом из привольных степей Запада!

– Вы великолепно знаете, что слова папы снимают всякую вину с Джорджа – сказала Молли. – Эта отвратительная женщина могла бы с таким же успехом явиться сюда и заявить, что папа обольстил ее.

– Э-э-э… послушай! – воскликнул в ужасе мистер Вадингтон.

– Ей только нужен был предлог для того, чтобы забраться к нам в дом, вот и все.

– Вполне возможно, что в данном случае Джордж Финч не в такой мере виноват, как я предполагала, – сказала миссис Вадингтон. – Но это отнюдь не меняет дела, и я считаю его человеком, к которому должна относиться с величайшим подозрением всякая мать, ценящая счастье своей дочери. Во-первых, он художник; во-вторых, он по доброй воле выбрал для жительства один из кварталов Нью-Йорка, славящийся своим легкомыслием и безнравственностью. А помимо того…

– Вы звонили, мадам?

Дверь отворилась, и на пороге показался Феррис.

– Да, Феррис. Прикажите шоферу подать автомобиль. Я еду в Нью-Йорк.

– Слушаю, мадам, – сказал Феррис.

Он, однако, продолжал стоять в дверях и несколько раз откашлялся.

– Я хотел спросить, мадам, не сочтете ли вы дерзостью с моей стороны, если я попрошу разрешения занять место рядом с шофером?

– Зачем?

Бывают такие случаи в жизни, когда человеку не совсем приятно давать правдивые объяснения всем своим мотивам. Дело в том, что Феррис хотел скорее очутиться в городе, чтобы навестить редактора замечательного во всех отношениях и весьма распространенного еженедельника «Городской сплетник». Он мог бы кое-что заработать, передав изумительную сцену, разыгравшуюся в этот день в одном из наиболее фешенебельных домов Нью-Йорка и Хэмстеда. Едва Феррис узнал о скандале, случившемся в так называемом высшем обществе, он позвонил по телефону в редакцию «Городского Сплетника», но там ему ответили, что редактор уехал за город. Заместитель редактора, очевидно, догадывался, что у Ферриса есть что-то такое чрезвычайно пикантное, чего он не хочет передать никому другому, помимо редактора, а потому он предложил ему заехать на квартиру мистера Бифона, который вечером должен был вернуться домой, и сообщил ему его адрес: Вашингтон-Сквер, дом «Шеридан».

Феррис, естественно, мог бы все это рассказать миссис Вадингтон, но, как и все умные люди, он, по возможности, избегал слишком затяжных объяснений.

– Я только-что получил извещение о том, что один из моих близких родственников находится при смерти, – ответил он.

– Вот как? Ну, ладно, поезжайте!

– Благодарю вас, мадам. Я немедленно передам ваше распоряжение шоферу, мадам.

Едва дверь закрылась за ним, миссис Вадингтон возобновила разговор, начав с того места, на котором она остановилась.

– И помимо всего, мы еще далеко не уверены в том, что эта женщина не говорила правды. Вполне возможно, что кража жемчуга объясняется результатом внезапного соблазна, охватившего несчастную в тот момент…

– О, мама!

– Ну, что «мама»? А почему нет? Почему ты не допускаешь мысли, что она очень нуждается? Я нисколько не сомневаюсь в том, что твой Финч настолько черств, что не позаботился сколько-нибудь обеспечить ее.

– Все это совсем не так – сказал Сигсби Вадингтон.

– Не так? А что ты знаешь об этом? – спросила миссис Вадингтон.

– Ничего – благоразумно ответил ей муж.

– В таком случае, потрудись воздержаться и не мели вздора!

Миссис Вадингтон вышла из комнаты с присущей ей тяжеловесной величественностью, а Сигсби Вадингтон, продолжая быть благоразумным, прикрыл дверь за нею.

– Э-э-э… послушай, Moлли – начал он. – Мне необходимо возможно скорее быть в Нью-Йорке. Понимаешь, совершенно необходимо.

– И мне тоже – сказала Молли. – Я непременно хочу повидать Джорджа сегодня же. По всей вероятности, он вернулся к себе на квартиру.

– Что же в таком случае делать?..

– Как только мама уедет, я отвезу тебя в Нью-Йорк на моем двухместном автомобильчике. – Вот молодец-девчонка! – горячо воскликнул мистер Вадингтон. Вот это значит разговаривать, как мужчина!

И он крепко поцеловал свою дочь.

Глава четырнадцатая

Миссис Вадингтон пришла к заключению, что на свете нет более очаровательного