Будущую войну выигрывает учитель. Книга первая. Карьера - Афанасий Иванович Курчуганов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И мы зашли в спальню. Бросил ворох на кровать, Варвара сделала тоже. Достал мешок с деньгами. Варя удивилась.
— А зачем ты деньги под кровать складываешь?
— А куда?
— Вот в этот сундук.
Варя показала на дверцу в стене.
А барин то был продвинутый.
— А ключ где?
— Не знаю, он у Александра был.
Вот ещё задача, ключ искать,
— А у тебя в комнате есть такой сундук?
— Есть только он маленький.
— Идём к тебе, а ключ то у тебя или тоже у Александра?
— У меня.
— Всё идем.
Я закинул мешок на плечо, и мы пошагали в обратном направлении.
Варя открыла дверцу «сейфа» ну ни чо так вместительный. Вытряхнул, содержимое мешка на кровать. Так, бумаги в сторону, они мне ещё сегодня понадобятся. Шкатулка с драгоценностями. Покрутил в руках хотел подарить Варе, но, что-то меня остановило, опять душа шепчет «не надо». О, выход.
Варя. А это твои драгоценности?
— Нет, я не знаю чьи они.
— А у тебя есть драгоценности?
— Да, муж дарил.
И она показала пару колец, бусы, серьги. Да боже ш ты мой, вот жмотяра, серебряные со стеклом. Достал из шкатулки, нечто стоящее, золото с сапфирами, рубинами, изумрудами. Подарил.
— А это можешь выкинуть, или холопкам подарить, дешёвая бижутерия. Я хочу, пока, ключ от этого сейфа забрать. Вдруг холопы позарятся на деньги. Ты не отобьёшься. Свои драгоценности, можешь оставить тут, можешь переложить.
Всё это я говорил, укладывая деньги, хороший такой сейф, ещё три раза по столько же войдёт, у варваров я взял десяток платьев, считаем по пять рублей, шёлк, парча, бархат. Полтинник, все-таки странно, на тряпки извращенец денег не жалел, а почему на ювелирку скупился. Отсчитал пятьдесят рублей, дал Варваре, солдатское жалование за семь лет. Пофиг, я сегодня целое имение заработал. Варвара положила деньги в свою шкатулку, где у неё якобы драгоценности лежали, а сейчас на самом деле драгоценности и деньги. Время уже к вечеру, а я так и не поел, вначале уснул, потом не до еды было.
— Красавишна, пойдём чего-нибудь почавкаем. Ведь со вчерашнего обеда ничего не ел. А ты то ела?
— Я привыкла, мадемуазель Эсмеральда перед выступлением сутки ни есть, не пить не даёт, чтоб статуи не описались.
Вот опять новая подробность, то ли убить эту Эсмеральду, то ли не знаю. Вроде и педагог талантливый, но вот методы, плохие методы.
Но и требования, конечно, были у барина запредельные. Может, если требования разумные предъявлять, то и методы нормальные будут. Поговорю, если ничего не выйдет, если других методов она не приемлет, отвезу её в Ригу, сдам в «культурное» заведение. Пусть там девиц своим приёмам учит. Им они полезней.
Закрыл сейф, и мы двинули в столовую. Мамочки уже покормили своих чад, нарядили, и ждали меня.
Вот опять перекус отменяется, ни фига не отменяется я не железный, буду есть и разговаривать, свистнул холопа.
— На двоих нам поесть сделай, только быстро, и пусть повар ещё на гостей готовит. Сели за стол, «официант» как его тут называют — я не знаю, поставил перед нами приборы.
С чего ж начать разговор?
— Кто из вас Анастасия дочь Ивана Егоровича?
Встала молодая мамаша, как я и предполагал, года двадцать три — двадцать пять.
— Бери своё чадо за руку, подходи сюда. Садись за стол, не стесняйся, ты теперь не крепостная, я сюда приехал по поручению твоего батюшки, выкупить тебя из крепости, а тут виш как дело повернулось.
Принесли первое блюдо, ух ты супчик. Сидим с Варварой хомячим, оторваться не можем, не до разговоров. Ни чо, пусть эту мысль переварит. Кажется переварила.
— А моя дочь?
Я аж подавился, прокашлялся, хотел обозвать дурой, но вспомнил. Это же дочь Егорыча.
— А сама то, как думаешь? Конечно, с дочерью. В общем Егорыч демобилизовался не далее, как две недели назад, вот и попросил тебя ему привезти. Согласия твоего я не спрашиваю, ибо Егорыч мой первый командир, и его приказы я выполняю точно и в срок.
Подошёл капитан с поручиком, тоже уселись за стол. Я капитану показываю на Настю.
— Вот это Анастасия, доча Егорыча.
Он поглядел, кивнул головой. И продолжил потреблять супчик. Я уже принялся за второе. Опять мысль ненужная появилась.
— Варвара, а в имении есть карета, или бричка?
— Есть. И то и то.
— Ну и отлично, на днях сгоняем в Ржев, прикупим тёплых вещей. Уладим дела с имением. Матвей Григорьевич, вы пару, тройку дней погостите?
Тут появилась Жозефина (ну не воспринимаю я её как Эсмеральду), увидела меня, и затормозила в дверях, я замахал руками, приглашая её к столу. Крикнуть не мог, жевал. А чо это у нас на столе вина нету. Подозвал холопа.
— А где вино? Быстро, ты видишь у нас дам столько же сколько и кавалеров.
Первую выпили за дам, Жозефина косилась на Настю. (с чего вдруг крепостная сидит за одним столом с господами, наверно я, что-то пропустила, пока с Матвеем кувыркалась)
Вторую я предложил выпить за Настю, единственную дочь нашего боевого товарища. Все поели, холопы убрали приборы. Начали подтягиваться гости, опять на столе блюда, вилки ножи тарелки, и я приказал ещё вина подать. Третью выпили за хозяйку дома Варвару, девушка покраснела. Видно было, что ей не комфортно седеть вместе с помещиками. Оно и понятно, она ж вдова, должна волосы рвать, рыдаючи, а она эвон чего, вино глушит. Хотя осуждающих взглядов и не было, наоборот, все как будто радовались за неё. Но была и вторая сторона медали, она ведь теперь крепостная, холопка, а за одним столом с господами, а вторая дак вообще в крестьянской одежде, да ещё с ребёнком на коленях, сидит как будто, так и надо, ладно Эсмеральда, она хоть вольная. Чего-то чудит новый помещик, и ребёнка вон вырядил как барыню. Ну-ну. Господа помещики, я вам ещё не такие сюрпризы преподнесу.
— Варвара, не будете ли вы так любезны, показать нашим мамашам их комнаты.
Настя встрепенулась.
А можно я тоже пойду?
— Кто ж тебя может неволить, боярыня.
Гости посмотрели удивлённо. А я держу интригу. Мамаши с детьми ушли. Один ребёнок остался. А где её мамаша. Я встал подошёл к девочке, взял на руки, опят сел за стол, ребёнка на колени. Как давно я ребёнков не
