Отвергнутые Мертвецы - Graham McNeill

Она увидела, что он это заметил, и улыбнулась:

– Наноткань, запрограммированная так, чтобы всё время оставаться в заданном положении и на фиксированном расстоянии от моего тела.

– Дорого стоит.

– Чудовищно, – подтвердила она.

– Чего вы хотите?

Женщина щёлкнула пальцами:

– Дайте человеку попить. Я его едва слышу.

Один из охранников женщины присел рядом с Каем и предложил ему пластиковую трубку, отсоединённую им от наплечника своих доспехов. На её конце висела капелька влаги, и Кай с благодарностью втянул прохладную жидкость, произведённую рециркуляторным комплектом бойца. То, что эта вода была выделена из пота и телесных отходов, не волновало Кая ни на грош. Он чувствовал, как она растекается по его туловищу и вдоль его конечностей, вливая в него жизнь, как укол стимулятора.

У него тотчас же прояснилось в голове, а донимавшая его тошнота отступила.

– Уже лучше, – сказала женщина. – Теперь мне не нужно быть в такой близи от тебя, чтобы расслышать, что ты говоришь.

– Это была не вода, – заметил Кай, указывая на бойца, который пристёгивал прозрачную пластиковую трубку обратно к своему наплечнику.

– Нет, но ведь ты чувствуешь себя лучше, так?

– Гораздо лучше, – подтвердил Кай.

Женщина склонила голову набок, её взгляд гулял по лицу астропата. У неё были совершенно изумительные очи, причём свои собственные, и их, вероятнее всего, генетически смоделировали ещё в утробе матери. Аугметические глаза Кая заметили едва различимые контуры электу[68] прямо под третьим кожным слоем, и он машинально навёл на них резкость. Это была наклонная заглавная буква "К", выполненная знакомым курсивом, и Кай коснулся внутренней стороны своего запястья, где была нанесена точно такая же электу, не сдержав при этом стона.

– Вы из дома Кастана, – сказал он.

– Я есть дом Кастана, – ответила женщина. – Я – Элиана Септмия Вердучина Кастана.

– Дочь Патриарха, – произнёс Кай.

– Именно так, – подтвердила Элиана, поднимая свою чёлку и открывая украшенную драгоценностями повязку по центру её лба, которая скрывала третий глаз. – И ты, Кай Зулэйн, – ходячий позор моего Дома.

– У меня никогда не было умысла им стать, домина, – сказал Кай, поспешно отводя глаза и используя официальную форму обращения. Посмотреть в око навигатора было равносильно смерти, а с точки зрения семьи Кастана из Навис Нобилитэ, он более чем заслужил подобную судьбу.

– Я пришла сюда не для того, чтобы тебя убить, – сообщила Элиана. – Хотя, Трон свидетель, это решило бы целую кучу проблем. Я нахожусь здесь, чтобы дать тебе второй шанс. Я пришла предложить тебе возможность искупить гибель "Арго" и потерю лица в глазах Конклава навигаторов, которая едва не подкосила моего отца.

– Зачем бы вам делать что-то подобное?

– Потому что я не люблю транжирство, – ответила Элиана. – Несмотря на все причинённые тобой беды, ты всё ещё остаёшься искусным астропатом, и мне хотелось бы компенсировать те значительные расходы, которые понёс мой отец, устраивая так, что тебя прикомандируют к нашему Дому.

– Вы сможете обеспечить моё освобождение из этого места? – спросил Кай.

Элиана улыбнулась и покачала головой, как будто забавляясь наивными вопросами ребёнка.

– Я – Навис Нобилитэ, – заявила она. – Я говорю, и мир обращается в слух.

– Даже Легио Кустодес?

– Даже преторианцы, – подтвердила Элиана. – Если я дам гарантию, что никогда не позволю тебе вернуться на Терру. Невелика цена, чтобы подвести черту под этой... неприятностью. Полагаю, ты согласен?

Кай кивнул. Подумаешь, никогда больше не увидеть планету, где он родился. Это даже нельзя назвать ценой.

– И вы можете забрать меня отсюда? – спросил он.

– Могу, но сначала ты должен кое-что для меня сделать.

– Что? Всё, что вам будет угодно, домина, – сказал Кай, потянувшись, чтобы взять руки Элианы в свои.

Её кожа была гладкой, но жёсткой, что свидетельствовало о наличии подкожных тактильно-чувствительных имплантатов. Элиана впилась взглядом в его глаза, и Кай снова поразился сияющей  зелени её идеально круглых радужных оболочек.

– Мне нужно, чтобы ты посмотрел на меня и понял, что Дом Кастана не считает тебя ответственным за случившееся на борту "Арго". Это был старый корабль, который сильно просрочил дату планового ремонта. Лопасти генераторов поля Геллера получили повреждения при пересечении астероидного поля вокруг Конора, и то, что они откажут, было лишь вопросом времени. Ты не имеешь к этому никакого отношения.

– Прямо перед тем, как они отказали, я осуществлял передачу, – прошептал Кай – настолько тихо, что сам не был уверен, произнёс ли он это вслух.

– Что?

– Я находился в трансе Нунцио, – сказал Кай. – Я отправлял сообщение на Терру как раз в тот момент, когда отказали щиты. Это я открыл дорогу внутрь тем... чудовищам... тем сущностям, которые живут в варпе. Щиты, может, и треснули, и они были готовы схлопнуться, но тем молотком, который разбил их окончательно, был я. Вся команда была вырезана, и это моя вина!

Элиана крепко стиснула его руки и посмотрела ему прямо в глаза.

– Это была не твоя вина, – сказала она. – Да, создания варпа опасны, но ты не виноват в том, что случилось. Я видела отчёт корабельщиков о состоянии той развалины, которая появилась из варпа, и это чудо, что "Арго" вообще удалось вернуться в материальное пространство. И всеми, кого он доставил домой, были ты и Роксанна.

– Роксанна... – сказал Кай. – Да, так её звали... я помню. Мы знали друг друга. Что с ней сталось?

– Она в порядке, – сообщила Элиана, однако Кай уловил заминку перед ответом. – Она быстро поправилась и вернулась к своим обязанностям. Как надлежит и тебе, но ты должен рассказать кустодиям то, что сообщила тебе Сарашина. Не вижу причин для обратного – даю тебе слово хозяйки Дома Кастана, что не пострадаешь, что бы ты мне ни сказал.

Кай запрокинул голову и уставился в заливающий камеру яркий свет. Он не мог увидеть источника освещения, и тем не менее, на стенах сияли его отблески. Грубый статический шум усилился, и теперь Кай понял, чем он был на самом деле – ветром пустыни, дующим через долины и впадины моря барханов, перекраивая ландшафт каждым своим порывом.

– Очень хорошо, – сказал он. – Ты меня едва не одурачила.

Хватка Элианы усилилась, и на кратчайшую долю секунды её идеально вылепленные черты пошли рябью. Но как только он осознал, что это фальшивка, остаток фикции начал осыпаться с нарастающей скоростью, и стены камеры обвалились, как истрёпанный задник в дешёвом театре.

Вместо них от горизонта и до горизонта раскинулась неимоверная пустота просторов Руб-эль-Хали. Вооружённые бойцы истаяли, словно сдутые ветром скульптуры из песка, и Кай обнаружил, что сидит на уступе скалы, возвышающейся над крепостью Арзашкуна.

– Где я ошиблась? – спросила адепт Хирико, сбрасывая личину Элианы.

– Для начала, глаза, – ответил Кай. – Тебе никогда не удаётся изменить глаза, и хотя я каждый раз об этом не помню, ты никогда не можешь их спрятать.

– Это всё?

– Ну, нет, – сказал Кай. – Ты совершила ещё одну ошибку.

– О, и какую же?

– Элиана Кастана – законченная стерва, – сказал Кай. Она никогда не проявила бы такого сочувствия к тому, кто так дорого обошёлся её Дому.

Хирико пожала плечами:

– Я слышала об этом, но сделала ставку на то, что никогда с ней не встречался.

– Так и есть. Но разговоры-то ходят.

Хирико склонилась ближе, всё ещё продолжая держать его за руки. От её кожи веяло дешёвым травяным мылом. Запах был до такой степени обыденным, что Каю захотелось разрыдаться. Если бы только он мог... 

– Неважно, верил ты или нет в то, что происходило в том пространстве грёзы, – сказала Хирико. – Слова, которые я произнесла её губами, не теряют ни капли своей правоты. Ты не виноват в том, что произошло с "Арго". Только признав этот факт, ты сможешь расстаться с тем, что тебя здесь удерживает.

– Может, я этого не хочу. Может, я чувствую, что заслужил наказание, – просто за то, что выжил. Ты об этом не думала?

– Зачем продолжать вгонять себя в гроб? – спросила Хирико. – Этот зондаж убивает тебя, день за днём. Ты должен это понимать.

Кай кивнул:

– Я понимаю.

– Тогда зачем так поступать?

– Аник Сарашина попросила меня рассказать то, что я знаю, одному человеку, и только ему одному.

– Кому?

– Я не знаю, – ответил Кай, зачёрпывая горсть песка и позволяя ему просыпаться меж растопыренных пальцев. Ветер подхватил падающие крупинки, увлекая их прочь над барханами, чтобы они затерялись среди бескрайней пустыни. Кай представил себя одной из этих песчинок, уносимой вдаль тёплым сирокко навстречу тому, чтобы сгинуть без всякой надёжды быть отысканной вновь.