Огненные времена - Джинн Калогридис

Сердясь на себя за неверное использование магии, я снова села и быстро убрала окружавший сестру Барбару шар. С легким удивлением она проснулась, поморгала глазами и огляделась по сторонам. Убедившись, что я по-прежнему нахожусь в келье, она сняла с пояса четки из фасолевых зерен и начала молиться.

На меня снизошло спокойствие. Не усталое и безнадежное смирение, охватывающее загнанного в угол, а настоящее умиротворение, такое же, какое я обрела после смерти Нони, в присутствии богини. Так я и продремала до самого утра.

Когда зазвонили колокола к заутрене и утреннее солнце заглянуло в окно, сестра Барбара вдруг посмотрела вверх, словно кто-то невидимый коснулся ее. Она встала и спокойным, безмятежным голосом сказала:

– Пойдемте, сестра.

Она провела меня в кабинет матери Жеральдины и, робко постучавшись, отворила дверь. В комнате находились аббатиса, Габондия и епископ – суровый и величественный. Как только дверь за моей спиной захлопнулась, волна страха опять пробежала по мне, но я поборола страх, вспомнив о Нони и богине.

Первой заговорила мать Жеральдина:

– Вы вели себя очень хорошо, дитя мое. Достаточно для первого урока: страх отталкивает богиню, а магия, примененная в страхе, приносит большое зло. Впрочем, настанет время, когда вы сможете управлять страхом, ибо как только он шевельнется в вашем сердце, вы погибнете. Вам предстоит многому научиться, прежде чем вы сможете обнять того, кто вам предназначен.

Я застыла, как оглушенная. И вдруг епископ вышел вперед, преклонил колено, поцеловал мне руку и произнес:

– Моя госпожа.

Как только он отошел, его место заняла Габондия.

– Моя госпожа, – сказала она с сильным чувством в голосе, – простите меня за то, что именно мне было поручено причинить вам боль.

Потом пришел черед Жеральдины, которая явно возглавляла эту маленькую группу. Она тоже торжественно поцеловала мне руку и сказала:

– Моя госпожа, с нами вы всегда будете в безопасности. Мы поклялись оберегать вас.

– Но кто вы? – спросила я в изумлении. – Язычники или христиане?

В ответ на это Жеральдина одарила меня широкой улыбкой:

– Возможно, ни то ни другое, моя госпожа. А возможно, и то и другое. И хотя мы женщины – за исключением нашего храброго епископа, – все мы, ни много ни мало, рыцари ордена тамплиеров.

Быстрым движением она вытащила из-под облачения и апостольника ожерелье, на котором висел ярко блестящий диск с еврейскими письменами и звездами: золотая печать Соломона.

– Самое важное, что вы должны теперь узнать, – сказала Жеральдина после того, как епископ и Габондия ушли и мы остались наедине в ее маленьком кабинете, – это кто вы. Наверное, что-то об этом вы все же знаете. Возможно, ваша бабушка рассказала вам об этом – так, как рассказала ей когда-то ее собственная наставница. А возможно, и не рассказала. Но конечно, и будучи ребенком, и став молодой девушкой, вы ходили к мессе и наверняка слышали от священника историю о том, что Бог создал человека. Позвольте же мне поведать вам другую историю, столь же старую, а может быть, еще более старую, чем та. Историю девочки, которая выросла и стала женщиной. Она жила у Галилейского озера, в стране, где ревут львы. Ее имя – Магдалина – означало «сторожевая башня», и те, кто знал ее маленькой девочкой, думали, что ее назвали так в честь города, из которого она пришла. Но те, кто любил ее как женщину, знали, что ее назвали так, потому что она ясно видит – и видит далеко, гораздо дальше остальных. А она знала того, кто был богом, ибо она, богиня, была ему равной. Вместе они стали матерью и отцом расы. У них было одно предназначение: помогать людям, учить состраданию, направлять тех, в ком течет их кровь и кто наделен их даром, делать то же, что и они. Но вскоре им обоим стала угрожать опасность, ибо нашлись те, кто стал завидовать их силе и их влиянию на людей. Зло подняло голову и провозгласило богохульным и нечестивым все, что было для них священным. Зло пыталось уничтожить их обоих. Моя задача – предупредить вас об этом зле, похитившем высшую магию и даже теперь использующем ее возможности для того, чтобы удерживать вас обоих от соединения и выполнения вашего общего предназначения. Моя задача – научить вас тому, как обнаруживать и совершенствовать силу, которой вы уже обладаете. Поколение за поколением повторяется то же самое: двое должны найти друг друга и соединиться в единой цели и тем самым победить зло, работающее против них. За прошедшие поколения ваш враг стал более сильным, потому что некоторые обладатели святой крови и святого дара склонились ко злу. Опасность, угрожающая вам сейчас, очень велика. Ибо теперь зло нацелено не только на уничтожение вас и вашего господина, но и на истребление всех нам подобных, чтобы те, кто останется жить на земле, остались без помощи, без надежды, в западне настоящего и будущего, наполненного лишь войнами и ненавистью.

– Так вы все здесь тамплиеры? – спросила я, все еще не оправившись от изумления.

Она улыбнулась.

– Да, моя госпожа. Конечно, мы, женщины, не носим копий и мечей. Наши битвы идут в другой сфере. Будучи женщинами, мы не могли даже принадлежать к ордену рыцарей храма Соломона. Но мужчины, вместе с нами служившие госпоже и господину, создали внутренний орден тамплиеров и были казнены за свои убеждения. Поэтому мы стали считать себя членами этого ордена, ибо служили вместе с ними. Их задача заключалась в том, чтобы охранять и обучать господина, а наша – охранять и обучать госпожу. И когда орден был официально уничтожен, а мужчины казнены или вынуждены бежать на север – все, за исключением тех, чья связь с орденом не была обнаружена, мы, женщины, остались, ибо кто заподозрит нас в принадлежности к тому внутреннему ордену? Но уже целую тысячу лет мы считаем себя просто учениками. В жилах лишь немногих из нас течет кровь, в которой силен тот или иной дар – ясновидения, прикосновения, сновидения или какой-то другой, – но большинство остальных, менее одаренных магическими способностями, верят и желают служить, чем могут. К таким относится сестра Габондия, которая отдает нам свои физические и умственные способности, а также, как вы могли, наверное, заметить, свой особый талант притворства.

– Но я ничем не отличаюсь от вас, – возразила я. – Вы знаете богиню лучше, чем я, и вы более могущественны, чем я. Вы знали, что я иду к вам, а я не была даже уверена в том, предали вы меня или нет.

И она ответила – печальным и даже мрачным тоном:

– Это не так, моя госпожа. Я не владею и толикой вашего могущества – точнее говоря, могущества богини. Неужели вы до сих пор не понимаете, что произошло со смертью вашей бабушки? В чем заключалась ваша высшая инициация?

При воспоминании о бабушке у меня на глаза навернулись слезы, но я сдержала их.

– Я знаю, что почувствовала присутствие богини гораздо сильнее, чем раньше. И знаю, что получила дар прикосновения.

– Вы получили гораздо больше. Жеральдина замолчала. Потом слегка наклонила голову, так что ее черное зимнее покрывало закрыло прямую, четкую линию ее щеки и изящно опустилось на ее резкий, квадратный подбородок. Она не отрывала от меня глаз. И в то же время она смотрела мимо моего физического тела – на что-то глубокое и прекрасное. Выражение ее лица смягчилось. Внезапно она напомнила мне статую Марии в оливковой роще.

– За все время существования нашей расы это произошло впервые. Верите вы в это или нет – ведь вам еще предстоит самой открыть это в себе, – но вы, моя дорогая сестра Мария, стали живым воплощением богини.

XIV

В последующие несколько лет мать Жеральдина объяснила мне многие вещи. Она рассказала, что существуют два способа инициации, то есть получения доброй или злой магической силы, а именно смерть и любовь. Последнюю все, владеющие обычной магией, понимают как репродуктивный акт. Она признала, что и сам по себе физический акт является, конечно, некоторой ступенью инициации, но достижение высшей силы лежит в акте сострадания, которое означает отказ от себя самого, и в этом смысле физический союз господина и госпожи действительно приводил в предыдущих поколениях к достижению высочайших уровней могущества. (Простите, что я говорю так откровенно, брат. Я вовсе не пыталась вогнать вас в краску.)

То, что Нони сделала для меня, было сочетанием самоотверженной любви и добровольного подчинения смерти. Благодаря этому моя инициация оказалась усиленной вдвое. Это было сделано для того, объяснила Жеральдина, чтобы впоследствии я могла найти своего возлюбленного и усилить уже его инициацию.

Однако для этого и я, и мой господин должны сначала пройти особое обучение и подготовку. Это связано с тем, что в нашем поколении опасность особенно велика. А без этого, по ее словам, я исключительно уязвима для нападения врага.

Обучение началось в круге с другими сестрами по расе… Круг этот очень был похож на тот, в котором я побывала вместе с Нони. Сначала Жеральдина призвала свет на том же языке, что и Нони когда-то, – на еврейском, объяснила мне потом Жеральдина (а я раньше думала, на итальянском), ибо в те дни, когда тамплиеры были вынуждены бежать ради сохранения своей жизни, многие из них нашли приют у ведьм-язычниц, и они обучили друг друга тому, что знали. И здесь гоже были разноцветные существа-великаны – архангелы Рафаил, Михаил, Гавриил и Уриил, и здесь были звезды и шар.