В заповедной глуши - Александр Мартынов

ОТЗОВИТЕСЬ, СЛАВЯНЕ !!!

РУССКИЕ ЛЕСА

Не раз

Над вражескими ратями

В дыму клубились

Небеса,

И на пути завоевателей

Вставали

Русские леса.

И до сих пор

Непокорённые

Деревья выстроились

В ряд:

Одни - как стрелы

Оперённые.

Другие -

Копьями стоят.

   Стихи были хорошие. Но что самое главное - лицо. Лицо мальчишки, изо-бражённого на плакате. Вальке вдруг по-казалось, что он... да, что он где-то ви-дел этого парня. Хотя, конечно, так и не могло быть.

   Он постоял, прочитал стихи ещё раз, мельком подумав: странно, тут же Белоруссия, а они - про русские леса. Опять посмотрел на мальчишку. Ясно, что он - современный, из какой-нибудь военной игры, наверное. Ну а что рядом такие стихи - это для связи времён...

   С этой мыслью Валька, уже не думая найти Витьку, спустился к какой-то полуподвальной двери.

   За ней оказался гулкий и пустынный, как и вся школа, спортзал. Впрочем, кажется, по необходимости он служил и актовым залом - об этом говорили ряды складных стуль-ев вдоль одной стены и... большой концертный рояль, стоявший в углу напротив двери.

   Удивлённо приподняв бровь, Валька подошёл ближе. И удивился ещё сильнее - на поцарапан-ном чёрном лаке крышки остатками позолоты переливалась надпись знаменитой старой фирмы:

-ERAR-

87.

   - Смешно, - пробормотал Валька. - "Эрар". Как у нас.

   Он провёл пальцами по крышке. На ней густым слоем лежала пыль. Решительным движением откинул её и, садясь на простой школьный стул, открыл клавиши. Тронул не-сколько.

   Конечно, рояль был расстроен. На какой-то миг Валька, как это ни смешно, ощу-тил родство с этим инструментом: они оба были рождены не для такой жизни, они оба были не там, где должны были быть... Оба были брошены.

   Валька тряхнул волосами. Решительно положил пальцы на клавиши. Попробовал их ещё раз - уже примериваясь, стараясь добиться нужного звука. И - заиграл...

   ...Как всегда в такие моменты, он забыл об окружающем. Музыка унесла его прочь из зала... и он очнулся только когда упали в тишину последние стеклянные ноты - а очну-вшись, ощутил чьё-то присутствие. И встал, оглядываясь.

   Возле двери стояла немолодая, просто одетая женщина - лет сорока, в платье-са-рафане и потёртых туфлях, с платком на плечах. Светлые с проседью волосы женщины были забраны в узел, похоже было, что она только что работала. Но сейчас она смот-рела прямо на Вальку, смущённо стоящего у рояля, широко раскрытыми поблёскивающи-ми глазами.

   - Д... добрый... утро, - с нехарактерной для себя растерянностью косноязычно сказал Валька.

   - Ты знаешь, что играл, мальчик? - вместо ответа тихо спросила женщина.

   - Конечно, - пожал плечами Валька. - Сюита Эдварда Грига (1.) "Пер Гюнт". "В пеще-ре горного короля"... Ой. Извините. Я Валька... в смысле - Валентин Ельжевский.

   - Племянник Михала Святославича? - мягко улыбнулась женщина. - Я о тебе слыша-ла... Подожди, - она лёгкой походкой подошла к роялю, не садясь, наиграла мелодию. - А это что?

   - Лист (2.), 11-й этюд для фортепьяно, - улыбнулся Валька. Женщина ему понравилась.

   - А это? - она присела и снова полились звуки.

   - Четвёртое скерцо Шопена(3.), - Валька принял игру с удовольствием.

   - А вот? - женщина склонила голову на плечо, наигрывая мелодию.

   - Feldeinsamkeit, - сказал по-немецки Валька. И перевёл: - "Одиночество в поле" Брамса(4.).

   - А это? - женщина, глядя на него удивлённо, бросила пальцы на клавиши.

   - "Остров мёртвых" Рахманинова (5.), - ответил Валька тут же.

   - Ну а вот? - женщина явно увлеклась тоже.

   - Соната N50 , Гайдн (6.). Allegro con brio... Только ваш инструмент расстроен. Ему не место в школе.

   - Он остался после войны, - в глазах женщины на миг промелькнуло что-то, похожее на неприязнь. - Немцы привезли откуда-то из Польши, да так и бросили... А я - Ядвига Яко-влевна Пальницкая, учитель музыки... и директор этой школы.

   - Ой... - Валька машинально подтянулся. - Я не знал. Извините. Я ищу Витьку... - зачем-то соврал он, - это мой брат. Двоюродный. Он вроде бы сюда пошёл.

   - Значит - придёт, - сказала женщина и оперлась локтем на крышку рояля, с интересом

   _______________________________________________________________________________________________________________

   1. ГРИГ Эдвард (1843-1907), норвежский композитор, пианист, дирижер. Крупнейший представитель национальной композиторской школы, ярко претворивший в своих сочинениях норвежский музыкальный фольклор. 2. ЛИСТ Ференц (1811-1886), венгерский ком-позитор, пианист, дирижер. 3. ШОПЕН Фредерик (1810-1849) - польский композитор и пианист. 4. БРАМС Иоганнес (1833-1897) - немецкий композитор. 5. РАХМАНИНОВ Сергей Васильевич (1873-943) русский композитор, пианист, дирижер. 6. ГАЙДН Йозеф (1732-1809) - австрийский композитор.

88.

   разглядывая мальчишку. - Довольно странно. Ты так хорошо знаешь классическую музы-ку, это нехарактерно для ребят твоего возраста...

   - Ну... - Валька повёл плечом. - Просто мне она всегда нравилась, вот и всё.

   - Ты вот знаешь Грига... - Ядвига Яковлевна кивнула, словно в ответ на какие-то свои мысли. А ты не знаешь другого Грига? Не Эдварда?

   - По-моему, не было другого, - неуверенно ответил Валька.

   - Был, - женщина вздохнула. - Нурдаль Григ, норвежский писатель и поэт. Во время во-йны он был лётчиком и погиб в бою над Германией... В одном из своих стихотворений Ну-рдаль Григ предупреждал людей будущего, что обязательно найдутся те, кто

землю очистят от мёртвых,

Ею снова начнут торговать,

Всё низкое вызовут к жизни

И объявят "высоким" опять,

Забудут старые клятвы,

Могилы бойцов осквернят... -

   женщина задумалась и продолжала, глядя в окно: - Но он добавлял:

...вы, молодые, живые,

Стойте на страже мира -

Того, о котором мечтали

Мы по соседству со смертью...

   Валька слушал, задумавшись. Не то чтобы его очень задели стихи неизвестного ему Грига (был, оказывается, ещё один, надо же...), но что-то такое в них всё-таки звучало. Что-то, требовавшее обдумывания. Серьёзного.