Я - богиня любви и содрогания - Кристина Юраш

- Ой, - обрадовалась я и уставилась с улыбкой на великого учителя. - А вы уже сами пробовали? Вам удалось его лично обольстить?

- Эм... - на меня бросили такой тяжелый взгляд, что если бы он упал мне на ногу, то без перелома не обошлось. Это был тот самый случай, когда теоретик соблазнения выглядел куда безобидней практика.

- Итак! Упражнение первое! - невозмутимо прокашлялся гуру, решив не вдаваться в подробности. - Вы должны посмотреть на него так, чтобы он сразу выделил вас из толпы! Один взгляд, который поразит его до глубины души!

Легко! Я скривилась, словно у меня на почве большой и чистой любви разом обострились все хронические заболевания.

- Так! Вы! Как вас? Ингела! Объясняю! Смотреть нужно зазывно! За-зыв-но! - закатил глаза великий гуру соблазнения, одергивая какую-то маленькую скромницу. - Так, хорошо... Неплохо... И у вас отлично получилось... А-а-а!

Это он добрался до меня, будущей отличницы Академии соблазнения!

- И куда вы его зазываете? Вы в постель должны его зазывать! - выдохнул мужик, опасливо глядя на мою физиономию. - Чтобы он сам в постель лег!

- А я куда его, по-вашему, зазываю? Не ляжет, а сляжет со словами: «Ой, что-то мне как-то нехорошо!», - нежно улыбнулась я, а потом похлопала глазами и громко поинтересовалась. - А сколько у вас на счету соблазненных Императоров? Мне очень важно знать! И можете продемонстрировать какие-то дипломы, сертификаты, грамоты? Или хоть какое-то доказательство, что соблазнение прошло успешно и закончилось постелью?

Я смотрю, что наш герой резко переобулся и принялся рассказывать о том, что именно его советам следовали все величайшие куртизанки! Я посмотрела на его старые ботинки с расклеенной подошвой, на старый хитон, протертый на руках и груди. «У Робинзона Крузо было семь Пятниц на неделе, но всех ... хмы-хмы... в четверг!», - грустно заметил голос внутри меня.

Гуру соблазнения решил выдать мне, если не диплом с отличием, то пару рекомендаций, причем, абсолютно бесплатных, но вполне действенных.

- Иди ты на...! - орал он, после очередного моего вопроса. Зато теперь я точно знаю, куда медленно двигается очередь красавиц.

Бабка стояла на смерть, отбивая клюкой самых наглых девиц с криком «Шельма!», которые решили прорваться без очереди. Ворота были уже видны, а я вернулась в дружный строй.

- Зря ты тут стоишь, - задумчиво вздохнула бабка, рассматривая меня подслеповатыми глазами. - Коли любил бы, то пришел бы сам! Но это только коли любил бы...

- А вы, бабушка, - спросила я, карем услышав, как зовут следующую партию невест. - Любили?

- Да поди ж ты! - вздохнула бабка, а потом положила сухие руки на клюку и задумалась. Смотрела она грустно так, отрешенно, шевелила выцветшими губами и вздыхала о чем-то своем. - Любила. И сейчас люблю. Да вместе никогда не были. Меня замуж отдать собирались, за бохатого! Любимый жил рядом. Ночью я ему записку в окно бросила. Написала, что сбежать надумала и буду ждать его вечером, за городскими воротами, возле дуба влюбленных. Собрала вещи, значится, всю ночь прождала его окаянного, а он так и не пришел. Наутро меня замуж и выдали. Да и он через месяц женился. Вот так и прожили. А снится он мне... Каждую ночь снится... Красивый, молодой... Муж, бывало, обнимал, а я любимого представляю. И так теплехонько на душе становится. Схоронила мужа, дети выросли, да и любимый овдовел... Вот так и живем. Каждый день видимся, и делаем вид, что знакомства не водим.

В морщинах блеснули слезинки, а бабушка достала платок, утирая лицо.

- Вот и молодость вспомнила, - вздохнула бабка, усмехнувшись - Удачи тебе, девонька. Токмо сильно не обольщайся. Пусть богиня любви поможет тебе! Мне она не помогла, сколько бы я не молилась. Но тебе пущай помогает! А то я ей покажу!

Я смотрела, как бабушка уходит. Она не знала, с кем разговаривала, но я провожала ее взглядом. Сердце вздрогнуло, а я посмотрела на огромную очередь позади. Я видела, как одна девица упала на колени и молилась мне, умоляя сделать ее императрицей.

- Как вас зовут? - крикнула я, глядя на сгорбленный силуэт, который меленькими шажочками ковылял прочь.

- А тебе зачем знать? Циана меня зовут. Старуха Циля, - усмехнулась она, исчезая в переулке, где уже полным ходом развернулись курсы подмигиваний и обольщения. Девки стояли и дергали глазами, а очередной гуру, объяснял, с какой периодичностью нужно показывать влюбленно-нервный тик.

- Проходите, - услышала я, а стайку девушек вместе со мной запустили в ворота. За первым столом сидел суровый мужик, осматривая каждую претендентку так критично, словно, лично вознамерился жениться. Кандидатки тут же облепили стол, а стража осторожно пыталась сформировать очередь или ее подобие.

- А второй глаз посмотреть можете! - взмолился женский голос впереди меня, а я пыталась разглядеть за спинами, что там происходит. - Он у меня блестит больше, чем первый!

- Девушка! Мы смотрели уже оба глаза! - постановил мужской голос, шурша бумагами. - Как сказано? «Ее глаза блестят, как бриллианты!». Видите? Читать умеете? Как бриллианты! Вот бриллиант! Настоящий! И ваши глаза блестят недостаточно! Следующая! Не дергайтесь, девушка. Так! Левый блестит, а правый... правый не блестит! Ладно, идите к следующему столу. Пропустить!

Очередь дошла до меня, а я увидела исчерканные списки, сурового ученого мужа с пинцетом, в котором был зажат переливающийся гранями бриллиант.