Николай II. Расстрелянная корона. Книга 1 - Александр Тамоников

– Похоже на правду, – проговорил Глозман.

– Она и есть, Натан Давидович. Подумайте сами, как я, в то время еще юнец, мог ограбить дом графа, о котором до сегодняшнего вечера вообще ни разу не слышал?

– Вот я и говорю, Федор, что твой рассказ похож на правду. Но теперь это не имеет никакого значения. Ты богатый человек.

– Да, не голодранец.

– А у меня ты хотел узнать, как продать драгоценности? Ассигнаций-то в сумке осталось не так уж и много.

– Да. Но прежде я хочу знать, сколько стоят остальные украшения.

– Точно сказать не могу, примерно тысяч десять.

– Тоже неплохо.

– Да, молодой человек. Вот только брошь вряд ли удастся продать.

– Почему?

– Слишком известная вещь.

Федор впился глазами в старика.

– А вы не пудрите мне мозги, Натан Давидович?

Ювелир улыбнулся:

– Выражения у тебя очень изысканные. Сразу видно образованного и воспитанного человека.

– Может быть. Но я не советовал бы вам и пытаться обмануть меня. Тем более сдать полиции, чтобы завладеть драгоценностями. Знаем мы вас. Потому и предупреждаю, не вздумайте, если вам дорога жизнь дочери.

– Ты мне угрожаешь?

– Предупреждаю. Дело в том, что если зажиточного крестьянина Порфирия, до которого и дела-то в столице никому никакого нет, я не убивал, то фабриканта Сазонова пристрелил. Помните сие громкое дело?

– Так это ты?..

– Я, Натан Давидович, по приговору руководства организации, в которой состояла и ваша дочь. Если я попал туда случайно, то Адина – по убеждениям. В день убийства она была со мной. Более того, Адя отвлекала Сазонова и кучера, дала мне возможность подойти к экипажу и стрелять в упор.

– Не может быть, – прошептал ювелир.

– А вы у нее самой об этом спросите.

– Папа, Федор сказал тебе правду, – неожиданно раздался голос Адины.

Молодую женщину заинтересовало, о чем могут говорить ее отец и жених. Она подошла к кабинету, не подслушивала, просто случайно уловила последние слова Федора.

– Я не знаю, почему он это сделал, но, видимо, у него были причины.

Адина увидела драгоценности и спокойно спросила:

– Федя, это и есть те вещи, которые ты забрал у душегуба Гуляева?

– Да, Адя.

– Но как ты могла, дочь, участвовать в убийстве? – Глозман обхватил голову руками.

– Это было не убийство, папа! Организация вынесла подонку Сазонову смертный приговор, мы с Федором привели его в исполнение. Если ты надумаешь причинить ему вред, то знай, что этим погубишь и меня. Извините за вторжение. Кажется, я вошла не вовремя. Не буду мешать вам. – Адина вышла из кабинета и плотно притворила створку массивной двери.

Ювелир с трудом пришел в себя.

– Моя нежная, добрая Адя стала палачом?

– Эту роль исполнял я.

– Но она же сообщница!

– Верно. Посему и не советую делать опрометчивых шагов, если, конечно, Адина действительно дорога вам.

– Дорога ли она мне? Да она моя жизнь.

– В таком случае я спокоен. Не волнуйтесь и вы. Как говорится, что было, то прошло. Надо думать о настоящем и будущем, а не о прошлом. Больше мы в политику не полезем, хотим пожениться по-людски и жить своей семьей. А чтобы не зависеть от вас, Натан Давидович, нам надо продать драгоценности, брошь в том числе, и на какое-то время уехать из Петербурга.

– Адина оставит старого больного отца?

– На время, я же сказал, пока новый царь не установит свои порядки и дело по организации, в которой мы состояли, не будет закрыто. Да, чуть не забыл, мне еще потребуется новый паспорт.

– Паспорт не проблема, – проговорил Глозман. – Его сделаем. Колечки, цепочки я возьму за высокую цену, а вот брошь в Петербурге не продать. Если только в Москве.

– У вас есть там знакомые?

Глозман усмехнулся:

– Конечно. Но предупреждаю сразу, хорошо, если за брошь полцены дадут.

– Почему это?

– Потому, что опасно, а риск тоже денег стоит.

– А не хотите ли вы обмануть меня, Натан Давидович?

– Смысл? Ведь деньги пойдут на содержание моей дочери.

– Ладно. Давайте за полцены. В конце концов, эту брошь я не покупал, и двадцать пять тысяч тоже приличные деньги.

– Какой ты скорый, Федор. Покупателя еще найти надо. Это дело не одного дня, недели, возможно, и месяца.

– Так долго?

– Да. Впрочем, ты можешь сам попробовать продать украденную брошь.

Федор почесал затылок.

– Вы же понимаете, что это невозможно.

– Тогда жди.

– Хорошо. Подождем. Но и вы не затягивайте, дорогой мой будущий тесть. – Федор ухмыльнулся, оставил драгоценности и ушел.

Старый ювелир сидел в глубокой задумчивости. Его представления о достойной старости в окружении любящих внуков в один момент разрушило появление неотесанного, грубого, хитрого и коварного мужика – Федора Волкова. Но в дом его привела дочь, влюбившаяся в данного субъекта, посему с этим приходилось мириться.

Полиция серьезно взялась за террористическую организацию «Свобода и труд». Надежды Адины на то, что Анатолий Абрамов не сдаст ее, не оправдались. Ювелиру Глозману не помогли его обширные связи, на квартире был проведен обыск.

По счастливой случайности Волкова и Адины в то время не было дома, а ценности Федора ювелир успел положить в сейф банка, арендованный на имя его товарища. Полиция не нашла ничего, но оставаться в Петербурге Волкову и Адине было нельзя. Глозман организовал их переезд в Москву, там же нашел покупателя на украденную брошь.

Федор получил деньги, заодно и паспорт. Они сняли в Москве квартиру, поженились и зажили тихо, не привлекая к себе ненужного внимания. Волков открыл небольшую сувенирную лавку. Адина хотела устроиться учительницей, но ее супруг настоял на том, чтобы она занималась домашним хозяйством. Так Федор стал мелким лавочником, а Адина домохозяйкой. До поры до времени.

Император Николай Второй, обладающий прирожденным умом и прекрасным образованием, все более детально вникал в вопросы управления огромным и сильным государством.

Международная обстановка тем временем сильно осложнилась из-за положения на Дальнем Востоке. Еще 25 июля 1894 года японский флот начал боевые действия против Китая. Только 1 августа того же года война была объявлена.

Главную свою цель на первоначальном этапе войны Япония видела в изгнании китайцев из Кореи и добилась своего. В начале ноября 1894 года китайская императрица Цыси согласилась признать суверенитет Кореи, но Япония уже не удовлетворилась этим. Боевые действия возобновились. Японцы разгромили остатки китайского флота у Вей-Ха-Вея, заняли Ляодунский полуостров с Порт-Артуром и Южную Маньчжурию.

Императрица Цыси понимала, что продолжение войны приведет к гибели империи, и запросила мира. Переговоры проходили с 20 марта по 17 апреля 1895 года при участии госсекретаря США Джона Фостера, исполнявшего функции советника династии Цин.

Для усиления позиций на переговорах к китайским островам был подведен японский флот, готовый немедленно приступить к боевым действиям. Представитель японской стороны Ито Хиробуми держался решительно и сломил сопротивление представителя династии Цин Ли Хунчжана.

Мирный договор, заключенный 17 апреля 1895 года в городе Симоносеки, состоял из одиннадцати статей. Китай признавал самостоятельность Кореи, передавал Японии острова Тайвань, Пэнху и Ляодунский полуостров, выплачивал огромную контрибуцию, открывал победителям порты для торговли, предоставлял им право строительства промышленных предприятий.

В Санкт-Петербурге внимательно отслеживали обстановку на Дальнем Востоке. Быстрое усиление Японии напрямую затрагивало внешнеполитические интересы России.

20 января 1895 года император принял в Аничковом дворце министра иностранных дел князя Алексея Борисовича Лобанова-Ростовского. Он имел большой опыт дипломатической работы, был хорошо известен в Европе, служил русским послом в Австрии, Германии. Этот человек, уже совсем не молодой, являлся представителем старой аристократии.

Первый вопрос, который император задал министру, касался положения на Дальнем Востоке.

– Ваше величество, у нас появился очень опасный сосед. Наращивание военной мощи Японии не в интересах России. По Симоносекскому договору Страна восходящего солнца получила Тайвань, Пескадорские острова и Ляодунский полуостров с Порт-Артуром, который, хочу напомнить, должен был достаться нам. Считаю необходимым срочно принять ответные меры.

– Предлагаете объявить Японии войну?

– Нет, – ответил министр. – Сейчас Япония ослаблена войной с Китаем и вряд ли сможет противостоять нашей армии и флоту. Но я предлагаю все же попытаться дипломатическим путем заставить Токио отказаться от главных статей Симоносекского договора.

– Разве это возможно?

– Политикой Японии недовольны не только мы, но и ряд ведущих европейских государств. В том числе Франция, Германия и Англия. Усиление Японии на Востоке не выгодно никому. Объединение Китая с его дешевой рабочей силой и Японии, техническая мощь которой стремительно нарастает, может кардинально изменить соотношение сил не только в Азии, но и в мире.