По большому счету - Евгения Письменная

науке и возглавлял Институт экономики переходного периода. Но он по-прежнему был вовлечен в разработку многих государственных решений, часто консультировал власти, участвовал в подготовке экономических нововведений. Благодаря давнему знакомству с Путиным он был с ним на «ты». Хоть для Гайдара звонок был неожиданным, он без удивления ответил:

– Конечно.

Путин с небольшой заминкой продолжал:

– Я вот о чем думаю: настала пора менять главу Центробанка.

В памяти у Путина все вертелся последний разговор с Кудриным, в котором министр финансов горячо доказывал, что Геращенко стал тормозом экономической политики: ссорится со всеми в правительстве, чихать хотел на МВФ.

Такая новость Гайдара обрадовала, он почувствовал даже, как чаще забился пульс. Уже десять лет прошло с тех пор, как он пролоббировал Геращенко на пост главы ЦБ, чтобы сместить Георгия Матюхина. Десять лет, а совесть мучила до сих пор. Очень быстро Гайдар понял, что назначение Геращенко – одна из основных ошибок его политики в 1992-м, в тот очень важный год, который стал переломным для страны, когда экономика отправилась в свободное плавание капитализма из плановой советской гавани[251]. Тогда Геращенко, проведя зачет, усугубил проблемы: инфляция сильно выросла. Гайдар был уверен во вреде того зачета.

Гайдар не мог сдержать улыбки, но в трубку сдержанно бросил:

– Согласен.

Путин продолжал:

– Егор Тимурович, посоветоваться хотел с тобой по кандидатам на этот пост.

– Конечно. Кого ты рассматриваешь?

– Кандидатов трое.

У Гайдара сжалось сердце: «Только бы не из команды Геращенко. Не Парамонова. Нет».

Путин не стал тянуть и выстрелил:

– Улюкаев, Вьюгин и Игнатьев.

От сердца отлегло, Гайдар не удержался, даже тихо вздохнул. Слышать эти три фамилии было для него счастьем. Алексей Улюкаев и Сергей Игнатьев – оба разные, но из его команды, его единомышленники. Игнатьев ему казался более подходящей кандидатурой, хотя бы в силу возраста и опыта. Олег Вьюгин, работавший в Минфине, тоже не раз доказал, что он профессионал в своем деле, сильный макроэкономист. Все трое были так хороши, что Гайдар не стал скрывать своей радости.

– Рад слышать! Рад слышать!

Путин спокойно ответил:

– Егор, а кто, по-твоему, подходит для этой должности?

Гайдар с готовностью ответил:

– Все трое подходят. Все трое – блестящий выбор. Володя, выбери того, с кем тебе будет комфортнее работать.

После разговора настроение у Гайдара порядком улучшилось. Он стал вспоминать минувшее десятилетие; в памяти промелькнула череда нескончаемых неприятностей. Но благодаря этому звонку вспоминать о них тяжело не было. Гайдар был окрылен: наконец впереди время новых достижений и реформ.

Глава 5. Рост силы

Соратник реформатора Егора Гайдара Сергей Игнатьев становится главой ЦБ. – Игнатьев легко отдает ВТБ правительству. – Формирование системы страхования вкладов. – Сопротивление банков усилению регулирования. – Сражение Центрального банка и Содбизнесбанка. – Банки не доверяют друг другу, ступор финансовой системы. – Тучные годы. – Урок от «Глобэксбанка». – Рост международных резервов. – Впервые в истории современной России председатель ЦБ избирается второй раз подряд. – Траур в Центробанке: убит молодой заместитель Андрей Козлов

2002, март – председателем ЦБ становится экономист из Санкт-Петербурга и соратник Егора Гайдара Сергей Игнатьев

2002, июль – Внешторгбанк уходит из-под контроля ЦБ, становится правительственным банком

2002, май – начало усиления банковского надзора

2003, октябрь – арест нефтяного магната Михаила Ходорковского

2003, декабрь – налоговые претензии к ЮКОСу на девяносто восемь миллиардов рублей

2004, февраль – отставка правительства Касьянова; премьером становится малоизвестный чиновник Михаил Фрадков

2004, март – Путин избран на второй срок

2004, май – жесткая схватка ЦБ с Содбизнесбанком; начало кризиса на межбанковском рынке

2005, ноябрь – Путин вносит кандидатуру Игнатьева на второй срок

2006, сентябрь – убийство первого зампреда ЦБ Андрея Козлова

Владимиру Путину повезло: он стал президентом в момент, когда цены на нефть начали расти. Доходы от продажи нефти стабилизируют экономическую ситуацию в России. Граждане впервые за долгие годы могут передохнуть от непрекращающихся кризисов и негативных перемен. Сергей Игнатьев, ставший председателем ЦБ России после Виктора Геращенко, использует тучные годы для накопления международных резервов.

Путин с каждым годом все больше укрепляет власть. Он устанавливает новые правила взаимодействия с олигархами ельцинского времени. Многие из них уехали за границу, а нефтяной магнат Михаил Ходорковский, целью которого было превратить Россию из президентской республики в парламентскую, арестован и осужден на долгий срок за неуплату налогов. Государственная власть в России укрепляется. Этот период можно назвать началом расцвета госкапитализма. Путин рассчитывается с многомиллиардными долгами Советского Союза. Бюджет страны приводят в порядок; излишки денег, поступающих от продажи нефти, копятся в специальном фонде – Стабилизационном.

Хозяйство Центрального банка разрастается, действующих коммерческих банков становится больше тысячи. В России сформирована система страхования вкладов, чтобы люди могли иметь гарантированную сумму выплат в случае проблем у банка. До этого таких гарантий не существовало.

Не все банки рады ужесточению надзора. Некоторые хотят вступить в систему страхования вкладов, несмотря на плохие финансовые показатели. На межбанковском рынке разгорается кризис из-за недоверия кредитных организаций друг другу. ЦБ вступает в полосу конфликтов с банками. Как следствие, трагедия приходит в Центральный банк: убивают первого зампреда Андрея Козлова.

Мистер Цифра

Десять лет назад – в 1992 году – Гайдару, тогда влиятельному исполняющему обязанности премьер-министра, удалось убедить Ельцина сместить председателя ЦБ Георгия Матюхина. У него был отличный план: убрать Матюхина, а своего давнего единомышленника Сергея Игнатьева назначить главой Банка России. Упрямый Матюхин казался Гайдару непродуктивным, все время спорил и мешал, а вот Игнатьев – другое дело: старый знакомый и близкий по духу, мог бы работать в тесном контакте с правительством. Уволить Матюхина удалось, а назначить Игнатьева – нет. Гайдару все говорили, что строптивые депутаты Верховного Совета России никогда не утвердят Игнатьева, больше похожего на эксперта, чем на политическую фигуру. Дескать, непроходной он: ноль шансов[252]. В итоге Виктор Геращенко, близкий и понятный депутатскому корпусу, стал компромиссной фигурой: его поддержали и коммунисты, и либералы, и красные директора. Много воды утекло с тех пор, и Гайдар уже давным-давно не премьер, и Геращенко был дважды уволен. Но время сделало свое дело. Новый президент Путин выбрал главой Центрального банка именно Игнатьева.

«Все-таки Игнатьева!» – ликовал Гайдар. Тот вместе с Гайдаром и Чубайсом в середине 1980-х писал для советских властей программу под названием «Концепция совершенствования хозяйственного механизма предприятия», где впервые были обозначены возможные направления экономической реформы в Советском Союзе. Это он, Гайдар, привлек прогрессивно мыслящих экономистов из Питера к работе Комиссии Политбюро ЦК КПСС по совершенствованию системы управления[253]. И как же интересно было: непонятно почему, но казалось, что все возможно. Однако о том, что так круто повернется дело: СССР развалится, и экономические реформы придется претворять в жизнь, – они, парни из науки, тогда не могли и подумать. Ведь и обсуждение реформ проходило только в рамках социалистической модели. Спустя несколько лет, когда та приказала долго жить, экономисты один за другим становились ключевыми фигурами страны. Были и премьерами, и вице-премьерами, и министрами.

Настала очередь пятидесятичетырехлетнего Игнатьева. Он – самый старший из группы молодых экономистов Санкт-Петербурга, придумывавших экономические реформы для социалистической экономики, – стал отвечать за деньги. Экономисты – вдохновители трансформаций современной России – много чем занимались за прошедшие десять