Золотарь, или Просите, и дано будет… - Генри Олди

– Тебе еще очень повезло, между прочим. Начали бы мы в сфере воевать…

Золотарь зажмурился – от ужаса или от удовольствия, неясно. И со вкусом закончил:

– Надрал бы я тебе задницу! По-нашему, по-голливудски.

Карлсон хмыкнул.

– Отходняка, – продолжил шеф, – не было. В "нырь-ванну" не вляпались…

Толстяк примирительно махнул рукой:

– Знаю, не маленький. Это я так… Бурчу. От зависти. Мы-то сами шишки набивали! А этих на готовенькое приводят…

– Хочешь раздать им наши грабли?

– Я ж сказал: бурчу… так просто…

Разговор повторялся с дивной регулярностью, став традицией. Сейчас Золотарю следовало выдать сакраментальное: "За "так просто" попадешь на полста!" – и зафигачить в мишень нож из ближайшего стаканчика. Увы, шеф проигнорировал ритуал.

– Охотник Самоход! Бездельничаете? Отчет за вас кто писать будет?

– Пушкин, – подсказал вездесущий Карлсон. – "Сказка о попе и его охотнике Балде".

– Напишу, Александр Игоревич! К вечеру сдам…

– Точно?

– Максимум, завтра утром…

Единственный в "Авгиконе", Самоход все еще обращался к директору на "вы". И страстно завидовал ветеранам. "Явился на мою голову!" – читалось в его напряженной позе. Толковый парень, подумал Золотарь. Прав был Чистильщик. А что робеет – это хорошо. Нахалов и так хватает!

"Валил бы ты, шеф, к себе. Не видишь, отходняк у меня?"

Разумеется, ничего подобного Самоход вслух не произнес. Но нервное ерзанье "мышки" выдавало его с головой. Парень недавно вернулся, и сфера еще не отпустила его до конца. На выходе он зацепил краешек "нырь-ванны", к счастью, выскочив самостоятельно, без поддержки. Умата в августе едва вернули, и на неделю уложили в "Доктор Сан". Умат отбивался и орал, что здоровей всех здоровых.

Тогда же и выяснили: лучшее средство от эмо-отходняка – работа.

– Вечером жду отчет! И без выкрутасов!

"Давай, дурачок, – добавил Золотарь про себя. – Трудись. Твой час на первичную адаптацию истек."

"Блин, попал! Не отстанет…" – Самоходовы руки взлетели над клавиатурой.

– Тормозишь? – рявкнул Карлсон.

Самоход испуганно замер.

– Инструкцию забыл? ВВС возьми.

Картинно хлопнув себя ладонью по лбу, Самоход нога за ногу – походка "как же вы меня задолбали!" – поплелся в соседнюю комнату за ноутбуком. "ВВС" – "вещь-в-себе". Так Шиза окрестила три выданных внешниками спец-ноута. Опломбированные, без интернет-программ, модема и сетевой карты. К сети ВВС не подключались в принципе. На них составлялись все отчеты о трипах.

Карлсон звал ВВС – девственницами.

Не прижилось.

Когда начались эксперименты по считыванию информации из сферы-1 через сферу-2, "авгиконовцы" на первых порах только и делали, что писали отчеты. Исследовали возможности. Потом тему передали кому-то другому. Золотарь подозревал – кому. Золотое дно, если подойти с умом. Ну и ладно. Воруйте, торгуйте, шантажируйте – флаг в руки! Другого человечества у нас все равно нет, как и другого глобуса.

Наиграемся – приспособимся.

Секреты станут хранить в ВВСах, и ветры вернутся на круги своя.

Он проводил взглядом Самохода. Очень хотелось пойти следом. На людей, вернувшихся из сферы-2, интересно смотреть. Они становятся до чертиков выразительны. Шевельнулся, изменил позу, двинул бровью… И ты сразу все понимаешь. Даже больше, чем все. Словно целый спектакль прошел перед тобой. Впрочем, эффект длится недолго. Шесть-семь часов, и финита ля комедия.

Но пока человек в таком состоянии…

В сентябре Карлсон, взвинченный после трипа, ехал домой на своей "KIA". Возле ДК Строителей напоролся на гаишника. "Сержант Петров! Предъявите ваши…" И сгинул сержант, как ветром сдуло. Это Карлсон из окна высунулся.

Старушка мимо шла, в обморок бряк…

Когда в первый, памятный раз я из «студии» в «котел» свалился – Шиза тоже сходу все поняла. Не про эксперимент – это я уже потом ей рассказал. Про другое. Я ж тогда как открытая книга был. С картинками. Вечером она сама ко мне пришла. А на следующий день переехала насовсем. Горшков с цветами навезла – прорву. И здоровенного кота по кличке Барбос.

Кот с порога "построил" ошалевшего Талейрана и принялся верховодить. Как-то, забывшись, я позвал кота: "Эй, Барби! Жрать хочешь?" – и едва успел спрятаться в туалете. Думал, все, хана! В клочья разорвет, тигра.

Ничего, обошлось.

Так и стали жить: я, Шиза, Барбос с Талейраном – и орхидеи на всех подоконниках. Антошка от их компании просто тащился. Парню нравилось все: и проказы "сладкой парочки", и оранжерея. Но больше всего он любил встречать меня, когда я возвращался домой после трипа. Можно было не разговаривать. Понимание возникало само собой. Редчайшая штука, если вдуматься…

Прав Карлсон. К чему зверю слова? Поза, оскал, рык. Визг, запах.

Зоосфера – очень даже…

В первых числах октября вдруг заявился Кот. Трезвый, без своих дурацких приколов. Глядя в пол, поздоровался. Смущаясь, выставил на стол бутылку "Мартеля". Это тебе, сказал Кот. Я, старик, завязал. Четвертый месяц сушу весла. Я чуть не заржал конем, любуясь кислой физиономией Котяры.

И поставил чайник.

За чаем мы просидели часа три. Заветной, мучившей обоих темы старательно избегали. Кот только спросил в конце, как бы между прочим: ты в курсе, да? Я ведь был ни при чем. В курсе, кивнул я. Кот просиял. Спасибо, старик. Знаешь, как камень с души. И вприпрыжку ссыпался вниз по лестнице. Что он там себе решил, что высмотрел во мне – какая разница?

Тем вечером я был после очередного трипа.

В кармане заверещал мобильник.

– Привет, Саша!

– Рита? Добрый день.

– Там наши вам новую программку залили. Апгрейдную версию. Скажи, чтоб на всех машинах установили. Вместо старой.

– Сколько процентов?

– Сорок три. Пытались сорок пять отладить – глухо. Горят мониторы.

– Хорошо, скажу. Как у тебя вообще?

– Потихоньку. Ой, извини, шеф вызывает! Я тебе перезвоню…

Программу стабилизации параметров монитора сделали в августе. Пришлось пожертвовать жесткостью части установок. Первая версия держала 22% настроек. Вторая – 29%. Новая – пятая. От импицирования не гарантирует, но эффект ослабляет. Уже были случаи. Кто-то сам справился. Кто-то к врачам прибежал: доктор, у меня навязчивые идеи! Иных накрывало по-прежнему, на полную катушку.

Да и внедрялись программки со скрипом…

Работы – непочатый край. Завтра стажера принимать. Они думают, мы в сферу-2, как к себе домой, ходим? Трипы мотали нервы даже опытным охотникам. Для гарантированного входа требовался конфликт. Плюс и минус, два полюса. Homo homeni… Должно быть, Среда запомнила первый случай – записался он у нее, что ли? – и свободно пропускала лишь пары антагонистов. С "сольными" трипами получалось через раз, как карта ляжет.

Зараза, она и есть зараза.

– Дама и господа! Убрали наушники… Охотник Шиза!

– А?

– Наушники сними, да?

– Угу.

– Довожу до сведения масс: нам прислали свежую версию "Антиимпа"…

Убедившись, что охотники заняты делом, Золотарь подошел к окну. Прислонился лбом к холодному стеклу. Снаружи ветер гнал по небу стадо кудлатых туч. Срывался дождик – мелкий, колючий. Хорошо, что вчера заработали батареи. До этого народ спасался обогревателями, рискуя спалить проводку и учинить пожар.

"Пойду в студию. Надо бы и себе новинку установить…"

3

В коридоре громыхнуло.

Из кабинета Золотарь вылетел раньше, чем сообразил, как это глупо. Задним числом браня себя – курсистка, блин! кисейная барышня… – он смотрел на откинутую крышку люка. Ее открыли снизу, мощным толчком.

– Привет! Как жизнь молодая?

Чистильщик висел на шесте. Голова его возвышалась над полом, а плечи скрывались в "лифтовой дыре". Он напоминал Саида из "Белого солнца пустыни".

"Чайник принести, что ли?" – подумал Золотарь.

– Приличные люди стучатся. Не в курсе?

– Я приличный, – с уверенностью отрезал Чистильщик. – Я очень приличный.

– С чего взял?

– Я стучусь.

Подбородком Чистильщик указал на крышку.

– К ребятам забежал. По старой памяти. Ты, говорят, зверствуешь?

– Кто ябедничает?

– Все. Дисциплинка, да?

Кряхтя, Чистильщик полез наружу.

– Старею, – огорчился он, завершив процесс. – Хватку потерял. А ты?

– Что я?

– Говорят, тренируешься…

"Убью, – пообещал Золотарь неведомому стукачу. – Найду и убью."

По вечерам, выгнав всех к чертовой матери – кыш, шпана, конец рабочего дня! – он минут двадцать уделял шесту. Пыхтя и матерясь. Поражаясь собственному идиотизму. Как мальчишка, радуясь достижениям – с конца сентября удавалось залезть из "котла" в "студию". Но так, что лучше этот маневр никому не показывать.

Пронюхали, сволочи.

– Ты дверь открой, – бывший шеф посмотрел на часы.

– Открыто.

– Я не про люк.

– А я про люк. Вызову слесаря, велю щеколду поставить.

– Зачем?

– Чтоб не лазили всякие.

– Не слесаря. Столяра.