Ночной снайпер - Фридрих Незнанский

3

До Генпрокуратуры Игорь Залогин добирался часа два кружными путями, а с Турецким встретился почти в конце дня.

Турецкий внимательно слушал Игоря.

— Давай по порядку. С чего все началось, если следовать твоей версии, которая кажется мне разумной. Итак, кто-то пишет заказные статьи и выступления, причем оригинальный стиль и язык выдают способного литератора или журналиста, и ты полагаешь, будто прослеживается нечто общее между этими статьями и выступлением, написанным для столь амбициозного субъекта, каковым является депутат Кольчугин. Так?

— Да. И здесь важно еще одно обстоятельство. Ведь на таких, как Янковский, который весьма высокого мнения о своей особе, нужно знать, как надавить, — перебил Игорь. — Чтобы он согласился поставить свое имя под чужой статьей!

— А я и не спорю. Так же, как не просто заставить одиозного депутата Кольчугина прочесть чужой текст выступления, — согласился Александр Борисович. — Кто же тот всемогущественный, кто смог это осуществить? Его и предстоит теперь вычислить. Дальше. Похоже, ограбление квартиры Петра Арнольдовича конечно же отвлекающий маневр. Тем, кто это совершил, хочется, чтобы милиция именно так подумала. И органы наверняка уже клюнули… Так-то проще закрыть дело, что устраивает обе стороны. Теперь, как заставить какого-то «литературного негра» все это написать, а Янковского и Кольчугина — использовать? Ну, с «негром» более-менее ясно. Тому, как сказал тебе покойный профессор, были нужны деньги для операции дочери за границей. И наше дело эту дочь и ее мать найти. Кстати, не так уж много самолетов улетало вчера вечером во Францию, на борту которых были жена погибшего «негра» и больная девочка. Дальше. Об этом узнал и неосторожно рассказал тебе по телефону Петр Арнольдович, не подозревая, что тем самым вынес себе смертный приговор.

— Это мне не совсем понятно.

— Ну как же?.. Сам говорил. Раз «негр» под колпаком у тех, для кого он пишет статьи, значит, они за ним следят, то есть прослушивают телефонные разговоры. И когда ему звонит профессор Симуков и им становится ясно, что профессор что-то знает, с этой минуты они начинают прослушивать его тоже. И когда звонишь профессору ты, он сообщает тебе о своих подозрениях, но, в силу своей щепетильности, не называет фамилии «негра», ибо хочет сначала сам убедиться. Поэтому им приходится убрать и профессора Симукова, и этого «негра», чтобы ты не узнал его фамилии, иначе тебя тоже пришлось бы ликвидировать.

— Теперь я понял, кто этот третий погибший.

— Наверняка тот самый «негр», который, проводив жену и ребенка во Францию, приехал к профессору для разговора.

— То есть «литературному негру» этот всемогущий кукловод устроил поездку для дочери и жены во Францию, чтобы убить без свидетелей и обезобразить его лицо.

— И чтобы мы потратили время на его идентификацию.

— «Негра» убили за то, что он сказал Петру Арнольдовичу, почему он за эти статьи взялся?

— Еще раз. Для особо одаренных. — Похоже, Турецкий начал терять терпение. — Тот, кто велел их убить, уже знал, что для Петра Арнольдовича не секрет, кто именно написал статью и выступление депутата Кольчугина! А раз так, то не только «негр», но и Петр Арнольдович стал опасен… Еще немного, и тайна «негра» была бы раскрыта уже для тебя, а значит, для нас. Главное сейчас для меня другое: откуда у этого всемогущего такие возможности для прослушивания? Узнав об этом, можно сказать: кто он?

— Но потом профессору позвонил я! Выходит, я следующий? И я тоже слишком много знаю? Тогда сколько мне осталось жить?

Турецкий молча за ним наблюдал. Игорь вытер обильный пот на лбу.

— Их убили, чтобы не пришлось убивать тебя, — сказал Турецкий. — Куда больше шуму — убрать известного журналиста… Если в случае с профессором еще можно навести следствие на версию обычного грабежа, отчего оно, следствие, только потеряет драгоценное время, отрабатывая подброшенный след, то у тебя, журналюги, и грабить-то нечего! И потому в случае твоей ликвидации все поймут однозначно: это политический заказ.

— Значит, дальше следует узнать: кто он, этот муж, отец, ученик Петра Арнольдовича и «негр» в одном лице? — спросил Игорь Залогин. — С другой стороны, как ни крути, им нужно от меня поскорее избавиться. Только не смотри на меня так! Когда я собрался ехать к тебе и ловил частника, ко мне прямо у дверей редакции подъехал один парень, которого я запомнил возле казино как одного из телохранителей погибшего Артемова. Ты его там тоже видел. Такой мощный здоровяк с рябым лицом.

— Помню такого, — кивнул Турецкий. — А ты не мог ошибиться?

— Конечно, мог! Я и сейчас руководствуюсь логикой труса.

— Я этого не говорил, — покачал головой Турецкий.

— Нет, почему же? Ведь для меня все сводится к тому, что моей жизни что-то угрожает, не так ли? Вернее, на месте этого всемогущего я бы себя обязательно пришил как носителя нежелательной информации.

— Но теперь ты не единственный, — сказал Турецкий. — Пока ты все делал правильно. Если они за тобой следят, то уже знают, что ты сейчас в Генпрокуратуре. А значит, твоя информация стала теперь и нашим достоянием. И теперь ликвидировать тебя бессмысленно и даже вредно. Только лишние следы и зацепки.

— А разве убийство известного журналиста нельзя потом перекрыть другим убийством, например очередного банкира? И широкая общественность, давно севшая на иглу скандального ужаса, охотно и сразу переключит свое внимание на это.

Турецкий только вздохнул и поднял глаза к потолку.

4

Лиза повернулась к Гере, лежавшему на спине, потрогала пальцами его губы.

— О чем мы думаем? — спросила она. — Все о телефонных платежках, которые я привезла?

Гера не ответил, только притянул к себе, положив ее голову на свое плечо. Она обняла его, уткнулась носом в грудь, снова откинулась на спину.

— Да, не идет из головы… надо ведь ехать в прокуратуру, а так не хочется. Но надо!

Он спустил босые ноги на пол.

— Чертова работа, никогда и никак не отпускает.

— Твоя жена поэтому от тебя ушла? — спросила она, помедлив. — Что ты все время погружен в работу?

— Нетрудно догадаться… В общем-то да, — кивнул он, одеваясь.

— До сих пор переживаешь? — Она приподнялась на локте и заглянула ему в лицо.

— Хорошо, что ты приехала, — ответил он не сразу. — Только сейчас почувствовал, как устал.

— Вот и отдохни… — тихо сказала она.

— Представляешь, телефон отключил, а звонка все равно жду.

— Наверно, тебе нужно позвонить, а я тебе мешаю? — спросила она, подняв голову. — Ты звони, не обращай внимания.

— Пожалуй, — сказал Гера. — Извини, мне нужно только на работу… Хотя бы передать информацию о платежках и узнать, есть ли новости.

— Можешь не извиняться, миленький мой…

Он подошел к телефону.

— Зоя, мне кто-нибудь звонил? — спросил он.

— Все звонили! Куда ты пропал? Александр Борисович несколько раз спрашивал, даже Игорь Залогин звонил, — сказала она. — Очень взволнованный, наговорил мне всяких ужасов, что убили и ограбили его учителя, профессора Симукова и его жену, потом еще кого-то. Честно говоря, я мало что поняла. Но я все записала на автоответчик и отдала Александру Борисовичу, а Залогин сейчас у него…

— Не соединяй, — сказал Гера. — Скоро приеду, так и передай.

Все понятно, отрешенно подумал он. Убили любимого учителя нашего журналиста, и мы должны все бросить и бежать ловить убийцу… Кому сегодня нужно убивать старых профессоров? Только чтобы ограбить? А сегодня все время кого-то убивают… И этому не будет конца. И жизнь твоя пройдет, а убивать все равно будут.

— Ну как, встретили Елизавету Петровну? — спросила Зоя. — Хорошо ее устроили?

— Все нормально. Если шеф спросит, скажи, что к вечеру я буду готов его выслушать. Все, до вечера.

— А сейчас? — спросила она. — Ты что, чем-то очень занят?

— Да, сейчас я занят! — вдруг вспылил он. — Для всех! Просто вы все привыкли, что я всегда для всех свободен! А с этого дня я буду занят для одних, потому что свободен для других!

— А почему вы на меня кричите? — спросила Зоя дрогнувшим голосом. — Сейчас вы чем-то заняты, я так и поняла. И передам это всем, кому вы срочно потребуетесь.

Он положил трубку, потом, вздохнув, стал быстро одеваться и собираться… В прокуратуру.

Зоя тоже положила трубку и достала из стола зеркальце, посмотрела на себя. Потом на часы. Конец рабочего дня еще не скоро, любимый сотрудник шефа развлекается с провинциалкой из Архангельска, а ей что, больше всех надо? И безотчетно вздрогнула, когда зазвонил городской телефон.

5

Михайлова и Корнеева в Шереметьево-2 ждала скромная «восьмерка», в которой сидел Мамонт.