Интриганка - Сидни Шелдон

Кейт была уверена, что к тому времени Тони передумает. Немыслимо, чтобы ее сын выбрал подобное занятие, ведь ему предназначено возглавлять один из крупнейших концернов мира. В конце концов в его жилах течет кровь Мак-Грегоров.

Для Кейт Блэкуэлл вторая мировая война стала всего-навсего средством еще больше разбогатеть. Заводы «Крюгер-Брент Лимитед» работали круглосуточно, выпуская пушки и снаряды, патроны и мины.

Кейт Блэкуэлл была уверена, что Соединенные Штаты недолго останутся нейтральными. Президент Франклин Делано Рузвельт провозгласил, что его страна всегда останется оплотом демократии, 11 марта 1941 года представил конгрессу законопроект о ленд-лизе.

Но плавание через Атлантический океан стало почти невозможным: немецкие торпедные катера и подводные лодки безжалостно атаковали и топили суда союзников, нападая стаями, точно волки.

Ничто уже не могло остановить ужасающую, крушившую все на своем пути гигантскую военную колесницу, созданную Гитлером, разорвавшим Версальский договор. В понятие людей вошло новое слово – блицкриг. Германия молниеносным ударом захватила Польшу, Бельгию, Нидерланды, раздавила Данию, Норвегию, Люксембург и, наконец, Францию.

Когда Кейт узнала, что евреи, работавшие на конфискованных нацистами заводах «Крюгер-Брент», арестованы и брошены в концлагеря, она решила немедленно принять меры и бросилась к телефону. На следующей неделе Кейт вылетела в Швейцарию. В номере цюрихского отеля уже лежала записка от полковника Бринкмана с просьбой о встрече. Бринкман был раньше управляющим берлинским филиалом «Крюгер-Брент Лимитед». Когда нацисты отобрали фабрику, Бринкману дали чин полковника и оставили на прежней должности.

Полковник, худой, педантичного вида человек с тщательно начесанными на лысину остатками волос, появился в отеле ровно через час.

– Счастлив видеть вас в добром здравии, фрау Блэкуэлл! Имею к вам поручение от моего правительства и уполномочен заверить, что, как только мы выиграем войну, конфискованные фабрики будут немедленно возвращены законному владельцу. Германия станет невиданной в мире военной и промышленной сверхдержавой, и ей понадобится сотрудничество таких людей, как вы.

– Что, если Германия проиграет войну? Полковник Бринкман позволил себе чуть заметно улыбнуться:

– Мы оба знаем, что этого просто не может быть, фрау Блэкуэлл. Соединенные Штаты ведут мудрую политику и не вмешиваются в дела Европы. Надеюсь, так будет и впредь.

– Понимаю, полковник, – кивнула Кейт, – но до меня дошли слухи о том, что евреев посылают в концлагеря и там уничтожают. Это правда?

– Британская пропаганда, уверяю вас. Если даже евреев и вправду отправляют в трудовые лагеря, слово офицера, с ними достаточно справедливо обращаются!

Справедливо? Что кроется за словами полковника? Именно это Кейт и собиралась узнать.

На следующий день она встретилась с преуспевающим немецким коммерсантом Отто Бюллером, седеющим мужчиной лет пятидесяти, с умным запоминающимся лицом и глазами человека, много пережившего на своем веку.

Они вошли в маленькое привокзальное кафе, уселись за столик в дальнем углу.

– Мне сказали, – тихо начала Кейт, – что вы возглавляете подпольную организацию, помогающую переправлять евреев в нейтральные страны. Так ли это?

– Конечно, нет, миссис Блэкуэлл! Это означало бы предать Третий Рейх!

– Я слышала также, что вы нуждаетесь в деньгах на добрые дела, – добавила Кейт.

Бюллер нервно оглядел маленький зал, не решаясь довериться этой женщине – опасность подстерегала его каждую минуту, день и ночь, во сне и наяву.

– Я надеялась стать вашим союзником, – осторожно сказала Кейт. – У «Крюгер-Брент» много филиалов в нейтральных странах, и, если кто-нибудь доставит туда беженцев, я позабочусь, чтобы они не остались без работы.

Герр Бюллер долго молча прихлебывал горький кофе и наконец сказал:

– Мне ничего об этом не известно. Политика в наши дни – дело опасное. Но если вы желаете заняться благотворительностью, не согласитесь ли помочь моему дяде? Он живет в Англии и страдает от ужасной неизлечимой болезни, а визиты доктора недешево обходятся! Очень недешево!

– В какую именно сумму?

– Пятьдесят тысяч долларов в месяц. Нужно, чтобы деньги на его лечение сначала были помещены в лондонский банк, а потом переводились в швейцарский.

– Это проще простого.

– Дядя будет вам вечно благодарен.

Через два месяца в нейтральные страны начал прибывать тоненький, но непрерывный ручеек еврейских беженцев. Все получали работу на фабриках «Крюгер-Брент Лимитед».

Два года спустя Тони бросил школу.

– Я п-пытался мама, – объяснил он Кейт. – Я п-правда пытался, но н-ничего не изменилось. Я х-хочу быть х-художни-ком. К-как т-только война кончится, еду в П-Париж.

Каждое слово падало на душу Кейт словно удар тяжелого молота.

– Я з-знаю, т-ты б-будешь разочарована, но я д-должен жить с-собственной ж-жизнью. По-м-моему, я с-смогу с-стать х-хорошим художником, н-настоящим. Т-ты должна д-дать мне ш-шанс. И меня приняли в ч-чикагскую академию художеств.

Кейт не знала, что сказать. Как объяснить сыну, что он зря растрачивает себя, бросает на ветер великолепное будущее?

– Когда ты хочешь уехать? – наконец удалось ей выговорить.

– Регистрация начинается пятнадцатого.

– Какое сегодня число?

– Шестое декабря.

В воскресенье, седьмого декабря 1941 года, эскадрильи японских бомбардировщиков и истребителей совершили налет на Пирл-Харбор. На следующий день Америка вступила в войну. Тони пошел добровольцем в морскую пехоту. Его отправили в Куантико, штат Вирджиния, где он окончил офицерское училище, а оттуда – на южное побережье Тихого океана.

Кейт постоянно ощущала, что стоит на краю пропасти, и, хотя дни были заполнены до отказа миллионами дел и проблем, где-то в дальнем уголке мозга непрерывно билась одна мысль: вот сейчас, сейчас она получит ужасное известие, что Тони ранен или убит.

Дела на японском фронте обстояли хуже некуда. Японские бомбардировщики атаковали американские базы на островах Гуам, Мидуэй и Уэйк. В феврале 1942 года неприятель занял Сингапур, а потом почти сразу – острова Новая Британия, Новая Ирландия и Соломоновы острова.

Генерал Дуглас Макартур был вынужден оставить Филиппины. Зловещие тени сгущались над миром. Кейт жила в постоянном страхе, что Тони попадет в плен – из уст в уста переходили ужасные слухи о пытках, которым подвергались военнопленные. Здесь были бессильны и власть и деньги – оставалось только молиться. Каждое письмо от сына подогревало слабый огонек надежды, подтверждало, что, по крайней мере, несколько недель назад сын был еще жив.

"Здесь никто ничего не знает, – писал Тони. – Держатся ли еще русские? Японцы очень жестокий народ, но к ним питаешь невольное уважение. Японский солдат не боится смерти…

…Что происходит в Штатах? Правда ли, что рабочие бастуют, требуют повысить жалованье?…

…Торпедные катера творят здесь настоящие чудеса. Эти мальчики – просто герои…

…У тебя прекрасные связи, мама. Пошли нам несколько сотен «Ф-4-У» – новых истребителей. Скучаю по тебе…"

7 августа 1942 года союзные войска начали первые наступательные действия на Тихом океане. Десант морской пехоты захватил один из Соломоновых островов, Гуадалканал, и вскоре все острова, занятые японцами, были освобождены.

Нацисты в Европе были разбиты наголову. 6 июня 1944 года объединенные американо-английские войска высадились в Нормандии, и 8 мая 1945 года Германия капитулировала.

6 августа 1945 года американцы сбросили на Хиросиму первую атомную бомбу, а через три дня вторая бомба уничтожила Нагасаки.

14 августа Япония последовала примеру Германии. Долгая кровавая война наконец закончилась.

Тони возвратился домой три месяца спустя. Он и Кейт сидели на террасе Сидар-Хилл-Хаус, любуясь видом белых парусов на голубой глади залива.

«Война изменила его», – думала Кейт.

Сын повзрослел, отрастил усики, а загар ему очень шел. Правда, вокруг глаз теснились морщинки, которых раньше не было. Кейт надеялась, что за годы, проведенные вдали от дома, Тони понял: его будущее связано с «Крюгер-Брент Лимитед».

– Чем ты собираешься заняться, сынок? – спросила она.

– Тем, чем и собирался, когда мне так грубо помешали, мама, – улыбнулся Тони, – отправиться в Париж.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ.

ТОНИ. 1946-1950 ГОДЫ

Глава 18

Тони и раньше бывал в Париже, но на этот раз все было по-другому. Город света был запачкан нацистской оккупацией;

Париж спасло от полного разрушения только то, что он был объявлен открытым городом. Люди вынесли немало страданий, и хотя немцы успели ограбить Лувр, но не испортили облик древней столицы. Кроме того, на этот раз Тони чувствовал себя не туристом. Он мог жить в пентхаузе Кейт на авеню Маршала Фоша, уцелевшем после оккупации, но вместо этого снял квартиру без мебели в старом доме Гран Монпарнас, состоящую из столовой с камином, маленькой спальни и крохотной кухоньки без холодильника. Между спальней и кухней была втиснута ванная комната со старомодной ванной на ножках в виде львиных лап, потрескавшимся биде и испорченным туалетом с поломанным сиденьем.