Пациент всегда мертв - Джонатам Келлерман

— Я чуть не вылетел за неуспеваемость из юридической школы, потом отказался от юридической практики. Она вызывала у меня такие приступы страха, что пару раз пришлось вызвать "неотложку". Что-то вроде тех ложных сердечных приступов. К тому времени у нас с Мэри уже были проблемы, но она помогла мне справиться с собой. Заставляла меня делать расслабляющие упражнения с глубоким дыханием. Это сработало, приступы прекратились, и Мэри ожидала, что я начну практиковать как юрист. И вот я пришел в контору, осмотрел кабинет и вышел. На этом все и кончилось. Тот случай разозлил Мэри больше, чем моя неверность. Именно после этого она подала на развод, хотя предлогом и послужила моя измена. — Коппел опять взмахнул рукой, на этот раз вяло и безнадежно. — Через пару месяцев умерла моя мать и оставила мне многоквартирный дом в Долине. Так я совершенно неожиданно заделался владельцем недвижимости. Через год я продал этот дом, взял выручку, воспользовался кредитом и вложил в более крупное здание. Я делал это в течение нескольких лет. Бизнес с недвижимостью тогда расцветал, и у меня все получилось хорошо.

Он пожал плечами, съел еще кукурузы.

— Вы скромный человек, мистер Коппел.

— Я знаю, кто я есть и кто я не есть. — Коппел повернул голову в сторону, словно отшатнулся от какой-то пришедшей ему на ум мысли. Его подбородок задрожал. — У вас есть представление о том, кто убил Мэри?

— Нет, сэр. А у вас?

— У меня? Нет. Конечно, нет.

— Ее убили в собственном доме. Никаких следов взлома.

— Хотите сказать, что убийца из тех, кого она знала?

— Есть кандидаты, сэр?

— Я не был посвящен в личную жизнь Мэри.

— Как часто вы с ней контактировали?

— Мы оставались друзьями, и я продолжал ее поддерживать.

— Каким образом?

— По-разному. Сразу после развода у нее не имелось ничего, кроме мебели в нашей квартире, так как мы оба были голодающими студентами. Когда я стал прилично зарабатывать, она позвонила и попросила поддержки. Мы договорились об определенной сумме, в течение этих всех лет я ее постоянно увеличивал.

— По ее просьбе?

— Иногда. Но чаще просто хотел поделиться частичкой своей удачи.

— Чтобы бывшая жена была счастлива, — кивнул Майло.

Коппел промолчал.

— Сэр, сколько вы ей платили на момент смерти?

— Двадцать пять тысяч в месяц.

— Щедро.

— Мне казалось, что так будет правильно и честно. Она оставалась со мной, когда я в ней нуждался. Помогала справиться с приступами страха даже после того, как я обманул ее. Это кое-чего стоит.

— Двадцать пять тысяч в месяц, — повторил Майло. — Я просмотрел ее банковские счета, но мне ни разу не встречалось таких сумм ни в приходах, ни в расходах.

— И не могло встретиться. Мэри жила на свой заработок, а то, что я ей давал, инвестировала.

— Во что?

— Мы совместно владели некоторыми объектами собственности.

— Кто получит долю в вашей общей недвижимости после смерти миссис Коппел?

Пальцы Коппела поскребли по краю миски с воздушной кукурузой.

— Это будет зависеть от завещания Мэри.

— Я не обнаружил завещания, и душеприказчики не давали о себе знать.

— Это меня не удивляет. По-моему, она не хотела думать о смерти. Ее родители умерли довольно молодыми, и ее порой посещали предчувствия.

— По поводу ранней смерти?

— По поводу безвременной смерти. — На нижних ресницах Коппела блеснули слезы. Остальная часть его покрытого щетиной лица оставалась неподвижной.

— В последнее время у нее были такие предчувствия?

— Не знаю. Я говорю о тех временах, когда мы были женаты.

— Если предположить, что завещания нет, кому перейдет ее недвижимость?

— Если нет кредиторов или наследников, она перейдет ко мне. На сто процентов в тех случаях, когда закладная на собственность хранится у меня. Я владею небольшой финансовой компанией, что позволяет мне все держать под контролем. Если же Мэри привлекала средства каких-то иных финансовых структур, я просто расплачусь с ними за нее.

— Так или иначе, но вы получите все?

— Да, получу.

Майло положил ногу на ногу.

Коппел издал утробный, рокочущий смешок.

— Что вас рассмешило, сэр?

— Подтекст ваших вопросов. Полагаю, в них есть логика, лейтенант, но обратимся к математике: чистая собственность Мэри Лу составляет… я бы сказал, полтора, может быть, два миллиона долларов, смотря по ситуации на рынке. Согласен, это не мелочь. Мэри могла спокойно отойти от дел и жить на эти деньги в свое удовольствие. Но для меня такая сумма незначительна… Вы говорите, что проверили мои холдинги?

— Два миллиона — это капля в ведре.

— Не буду хвастаться, но это правда. Пара миллионов для меня ничего не значит.

— Никаких проблем с бизнесом?

— С бизнесом всегда есть проблемы. — Коппел поместил миску с воздушной кукурузой между коленями. — Но мне проще: я не интересуюсь приобретением материальных выгод. Поскольку мне не нужно многого, у меня всегда есть свободная наличность. А такой вещи, как плохой рынок, не существует в принципе. Цены падают, я покупаю. Поднимаются, я продаю.

— Жизнь прекрасна, — кивнул Майло.

— Ну у меня, конечно, есть проблемы: мне бы хотелось улучшить свою физическую форму, и я расстроен по поводу Мэри. Но когда я мысленно возвращаюсь к прошлому и оцениваю его, то понимаю: да, мне есть за что быть благодарным судьбе.

— Расскажите мне о "домах на полпути", которые находятся в вашей собственности, сэр.

Коппел заморгал.

— Вы чрезвычайно тщательно ведете расследование.

— Я наткнулся на бывшего уголовника, который пылесосил здание, где располагался офис доктора Коппел, и меня это удивило.

— О! Что ж, я нанимаю немало таких ребят. Они хорошо работают.

— Но за ними приходится присматривать?

— Так же, как и за всеми другими.

— А как насчет воровства?

— Ответ тот же: люди есть люди. За годы работы с недвижимостью у меня пропало кое-что из инструментов, мебели, но это нормально, учитывая масштаб бизнеса.

— Ваша секретарша сказала, что ваши дома обворовывают.

— Время от времени. Однако не "дома на полпути". Что там брать?

— Вы нанимаете собственных квартиросъемщиков как сторожей?

— Я принимаю рекомендации от управляющих "домами на полпути". Они присылают мне парней, которых считают надежными. — Коппел поднял миску с воздушной кукурузой.

— Как вы начали бизнес с досрочно освобожденными?

— Я занимаюсь бизнесом с недвижимостью. Часть моей собственности составляют "дома на полпути".

— Как вы к этому пришли, сэр?

— Я никогда ничего в данном направлении не делал сам. Да, я либерал с раненым сердцем, но до определенного предела. Это была идея Мэри. На самом деле мне ее предложение не очень понравилось, но она меня уговорила.

— А как эта идея пришла к ней?

— Полагаю, что эту мысль ей подбросил доктор Ларсен… один из ее партнеров. Вы с ним уже беседовали?

Майло кивнул.

— Он специалист по тюремной реформе. Ларсен вовлек ее во все эти дела, и она загорелась. Мэри хотела, чтобы ее вложения служили обществу.

— "Дома на полпути" — это те объекты, по которым она сотрудничала с вами?

— Мы сотрудничали и по некоторым обычным объектам.

— Ваша жена была идеалисткой?

— Когда она верила в какую-то идею, при ее реализации Мэри была очень практичной и целеустремленной.

— Но вы-то разве не пытались сбить ее с избранного пути?

Коппел поднял ногу, намереваясь положить на другую, но передумал и тяжело опустил на ковер.

— Я подходил к этому вопросу как бизнесмен, смотрел на доходы и расходы. Мэри предъявляла мне субсидии, которые нам предоставляло государство, и я должен был согласиться с тем, что цифры выглядели неплохо. Но при этом меня беспокоило, что квартиранты с уголовным прошлым могут причинить нам разного рода ущерб. Еще я ей говорил, что в состоянии найти такие же или даже лучшие субсидии для более безопасных проектов — строительство домов для заслуженных граждан, реконструкция зданий исторического значения, где можно получить три отдельных источника финансирования.

Он заговорил быстрее. Попал в свою стихию.

— И тем не менее Мэри убедила вас?

— Мэри сказала, что квартиросъемщики с уголовным прошлым будут более надежными клиентами, поскольку арендную плату за них выплачивают федеральные власти и у этих ребят не возникнет намерения съехать. А главное, государство устанавливало надзор за этими квартирантами через свои органы по досрочному освобождению и предоставляло собственных управляющих и охранников. Мэри пришлось уговаривать меня какое-то время, однако я согласился попробовать. И в конце концов не прогадал.

— Сделка оказалась выгодной?

— Вы получаете долгосрочные государственные субсидии и недвижимость, дешевую как грязь, так как "дома на полпути" неизменно располагаются где-нибудь на периферии. Вы же не станете помещать дом, полный уголовников, в какой-нибудь шикарный район, правда? Кроме того, там нет протестующих, как нет и проблем с местными властями. И послушайте сюда: в расчете на квадратный фут доходы от "домов на полпути" близки к доходам в Беверли-Хиллз! И ко всему прочему на смену квартирантам, покидающим наши дома, немедленно приходят другие.