Пациент всегда мертв - Джонатам Келлерман

— Офисное здание, где находится "Пасифика", управляется на паях с государством?

— Непохоже. Но не потому, что оно в Беверли-Хиллз. У Коппела в Беверли два объекта недвижимости — пансионат для престарелых на Кресчент-драйв и торговый центр на Ла-Сьенега, и оба они оплачены из карманов налогоплательщиков. Пансионат выкачивает денежки из Департамента жилищного строительства и городского развития, а торговый центр отрывает грант от Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям, так как стоявшие там прежде магазины пострадали от землетрясения.

— Он знает, как заставить систему работать на себя.

— Сонни использует ее со знанием дела. Его имя иногда появляется в документах суда — если он предъявляет кому-нибудь иск или же кто-то вчиняет иск ему. В основном первый вариант. Как правило, просроченная арендная плата или выселение. Время от времени ему на пятки наступает какой-нибудь арендатор. Обычно он улаживает дела полюбовно, но иногда и в драку вступает, причем выигрывает всегда. Сонни рассредоточил свои дела по восьми адвокатским фирмам — все в городе, все белые и пушистые. И заметь: лично он не занимает ни один из своих домов, не говоря уж про особняки. Его основное жилище — которое, кстати, было не просто отыскать, — квартира на Мэпл-драйв в Беверли-Хиллз. Звучит, правда, неплохо, но находится она не в роскошном кондоминиуме, а в старом строении, этакой лачуге на шесть квартир. Здание является собственностью одной из коппеловских компаний с ограниченной ответственностью, и он живет в двух комнатах в задней части дома. Управляющая даже не знает, что один из жильцов — ее босс, потому что она назвала Коппела толстым тихоней и заявила, что владельцы здания — какие-то персы, проживающие в Брентвуде. Эту парочку по фамилии Фахризад Коппел содержит для прикрытия.

— Ловкий и неуловимый парень, — сказал я.

— Но мы все же попробуем до него добраться.

Участок Мэпл-драйв, где обитал Сонни Коппел, лежал между бульваром Беверли и Сивик-сентер-драйв.

Западная часть улицы была заполнена гранитной громадиной, которая служила штаб-квартирой "Мерседес-Бенц", бросающимся в глаза, экстравагантно вписанным в окружающий пейзаж офисным комплексом, обслуживающим деятелей из сферы развлечений, и пылью от строящегося небоскреба.

На другой стороне улицы находились двухэтажные жилые здания — сувениры от послевоенного строительного бума. То, где проживал Коппел, являло собой образчик самого невзрачного из них — это был грязно-серый дом в традиционном стиле с дешевой комбинированной крышей. Три квартиры наверху, три внизу, клочкастая лужайка с пробивающимся кустарником.

"Бьюик" Коппела был втиснут в одно из полудюжины парковочных мест на открытой стоянке за домом. Мы проехались вокруг и обнаружили все остальные машины Коппела, расположенные в пределах двух кварталов. У всех имелись действующие разрешения на парковку на улицах Беверли-Хиллз.

"Катласс", "шеви" и "додж". Серый, серый и темно-зеленый. На первых двух солидный слой пыли. "Додж" был вымыт совсем недавно. Я вхолостую гонял движок "севильи", пока Майло выходил осматривать каждую из машин. Ничего особенного.

Я припарковал свое авто, и мы отправились к дому Коппела.

Сонни Коппел открыл дверь, держа руку в зеленой пластиковой миске с воздушной кукурузой. Ее запах заставил меня вспомнить здание "Пасифики", где на первом этаже ощущался тот же аромат. Прежде чем Майло успел вытащить свой значок, Коппел кивнул, словно ждал нас, и жестом пригласил войти. На нем была ярко-синяя футболка, пижамные штаны из шотландки и пушистые тапочки.

Пять футов восемь дюймов, по меньшей мере двести семьдесят фунтов, похожее на арбуз брюхо и редкие рыжеватые волосы, вьющиеся над высоким блестящим лбом. Он не брился дня два, и щетина походила на перхоть. Сонные голубые глаза, вялые губы, толстые нижние конечности, крепкие руки с корявыми пальцами.

У него за спиной мерцал "финансовыми новостями" по кабельному каналу старенький девятнадцатидюймовый телевизор "Ар-си-эй". Коппел убавил звук.

— Мои девочки сказали, что вы заезжали, — сказал он сонным басом. — Это по поводу Мэри, правильно? Я все думал, придете вы или нет… Да вы садитесь, садитесь.

Он замолчал, чтобы просмотреть на экране перечень биржевых показателей, выключил ящик, взял с покрытого пледом дивана солидную пачку газет и переложил ее на закусочный столик с железными ножками. Вокруг столика стояли четыре красных пластмассовых стула. На двух из них лежали гроссбухи. Половина поверхности стола была занята другими гроссбухами, блокнотами, ручками, карандашами, карманным калькулятором, банками диетической "севен-ап" и пакетами с различными сухими закусками.

Квартира находилась в первозданном виде: белые стены, низкие потолки, передняя часть служила гостиной и одновременно местом приема пищи, крошечная кухня, ванная комната и спальни за гипсовой аркой. На стенах ничего. Кухня тесная, но чистая. В нескольких футах от стойки на каталке красовался включенный компьютер. Заставка в виде аквариума. Урчал кондиционер.

— Предложить вам, ребята, что-нибудь выпить? — спросил Сонни Коппел.

— Нет, спасибо.

— Уверены?

— Абсолютно.

Мягкие массивные плечи Коппела поднялись и опустились. Он вздохнул и погрузился в обитое зеленым твидом откидывающееся кресло, оставив его в вертикальном положении.

Мы с Майло выбрали диван с пледом.

— Итак, чем могу быть полезен?

— Прежде всего, — сказал Майло, — что бы вы могли поведать нам о своей бывшей жене? Нечто такое, что помогло бы раскрыть это убийство?

— Если бы я знал что-то. Мэри была замечательным человеком… привлекательная, по-настоящему талантливая. — Коппел провел ладонью по черепу. Вместо того чтобы пригладиться, его волосы набрали статики и скрутились в кольца как живые. В комнате было сумрачно, хозяин подсвечивался со спины тусклым светом из кухни, и волосы превратились в этакий нимб. Печальный парень в пижамных штанах и с нимбом. — Вы наверняка думаете, почему эта необыкновенная женщина связалась с таким парнем, как я. — Его губы изогнулись подобно миниатюрным рулетам из телятины, что должно было изобразить довольную улыбку. — Когда мы с Мэри познакомились, я выглядел по-другому. Тогда я был похож скорее на бегуна, чем на борца сумо. В самом деле, я был вполне приличным спортсменом. Занимался бейсболом, лелеял мечты о высшей лиге. — Коппел замолчал, как бы приглашая нас к комментариям. Поскольку их не последовало, он продолжил: — Потом я порвал подколенное сухожилие и понял, что придется по-настоящему учиться, чтобы выбиться в люди.

Его рука вновь нырнула в миску. Коппел набрал полную пригоршню кукурузы и ссыпал в рот.

— Вы познакомились с доктором Коппел, когда учились в юридической школе? — спросил Майло.

— Я был в юридической школе, а она в аспирантуре. Мы встретились в центре отдыха. Она плавала, а я читал. Я попытался склеить ее, но она меня отшила. — Коппел потрогал живот так, словно он болел. — При повторной попытке она согласилась попить со мной кофе, и мы сошлись. Поженились годом позже, а через два года после этого развелись.

— Какие-то проблемы?

— Они есть у всех… Как обычно говорят, мы постепенно отдалились друг от друга. Часть проблемы заключалась во времени. В период, когда она писала диссертацию, а я посещал занятия, мы совсем не виделись. Главная проблема в том, что я сам напортачил. Завел интрижку с женщиной с нашего курса. Хуже того, с замужней женщиной, так что в результате обгадились две семьи. Мэри легко оставила меня, ей был нужен всего лишь повод. Это была самая большая глупость в моей жизни.

— То, что обманули ее?

— То, что позволил ей уйти. А насчет обмана… Она, вероятно, порвала бы со мной, даже если бы я ей не изменял.

— Это почему?

— Я тогда был обыкновенным разгильдяем. Не имел цели в жизни. В юридическую школу я пошел только потому, что не знал, куда еще податься. У Мэри все наоборот: она была целеустремленной, собранной. У нее… — Он поморщился. — Она была сильной личностью. Обладала харизмой. Я не мог быть ей ровней.

— Похоже, вы скромничаете.

На лице Коппела отразилось искреннее удивление:

— Нет, не думаю.

— Я собрал о вас кое-какую информацию, сэр: вы один из крупнейших домовладельцев в Южной Калифорнии.

Коппел весело махнул толстой рукой:

— Это просто игра в "монополию".

— Вы неплохо сыграли.

— Мне повезло. — Коппел улыбнулся. — Мне повезло, что я неудачник.

— Неудачник?

— Я чуть не вылетел за неуспеваемость из юридической школы, потом отказался от юридической практики. Она вызывала у меня такие приступы страха, что пару раз пришлось вызвать "неотложку". Что-то вроде тех ложных сердечных приступов. К тому времени у нас с Мэри уже были проблемы, но она помогла мне справиться с собой. Заставляла меня делать расслабляющие упражнения с глубоким дыханием. Это сработало, приступы прекратились, и Мэри ожидала, что я начну практиковать как юрист. И вот я пришел в контору, осмотрел кабинет и вышел. На этом все и кончилось. Тот случай разозлил Мэри больше, чем моя неверность. Именно после этого она подала на развод, хотя предлогом и послужила моя измена. — Коппел опять взмахнул рукой, на этот раз вяло и безнадежно. — Через пару месяцев умерла моя мать и оставила мне многоквартирный дом в Долине. Так я совершенно неожиданно заделался владельцем недвижимости. Через год я продал этот дом, взял выручку, воспользовался кредитом и вложил в более крупное здание. Я делал это в течение нескольких лет. Бизнес с недвижимостью тогда расцветал, и у меня все получилось хорошо.