Запретная драгоценность - Луиза Аллен

Все женщины на приеме были такими белокожими, такими розовыми. Ануша подозревала, что леди Хоскинс специально выбрала для нее янтарное платье, чтобы кожа на его фоне выглядела светлее. Ануша заставила себя улыбнуться и обругала себя за идиотскую настороженность. Никто из джентльменов не подразумевал своим вниманием ничего плохого, просто таков обычай. И никто не оскорблял ее из-за незаконнорожденности или индийской крови. Когда подали ужин, она неплохо со всем справилась, поглядывая на других дам и получая быстрые подсказки от Ника, который незаметно постукивал пальцем по правильному бокалу или приподнимал с салфетки нужную ложку. Ануша послала ему благодарную улыбку и постаралась не краснеть, когда он улыбнулся в ответ.

Вести светскую беседу тоже оказалось совсем не сложно. Нужно было только слушать, что говорят джентльмены, и периодически отпускать какую-нибудь банальность. И мужчин это вполне устраивало. Должно быть, они не желали иметь жен, разбирающихся в классических поэмах, картинах и музыке, могли бы поддержать разговор на любую тему. Это так странно. Она всегда считала, что образованные женщины ценятся, но здесь в женский ум верили лишь те, кого именовали странным эпитетом «синий чулок».

Окруженный с обеих сторон юными воздыхательницами, Ник, похоже, просто наслаждался. Прекрасный образчик флирта в действии. И никто из старших дам даже не подумал усмотреть в этом что-то дурное. Должно быть, рамки их поведения очень и очень широки. Это утешает.

Но тут она вспомнила, как прошлой ночью Ник презрел эти рамки. И Ануша хотела его с такой силой, что полностью потеряла контроль над собой. Она ощутила, что краснеет, к щекам приливала кровь. «Но я люблю Ника и не хочу никаких других мужчин, и это единственное, что имеет значение».

Когда слуги стали убирать тарелки перед вторым блюдом, она повернулась налево и рискнула задать мучивший ее вопрос:

— Простите, но я не знаю, как к вам обращаться, мистер Арбертнот или лорд?..

— Сэр Клайв. Я баронет.

Не похоже, чтобы ее невежество его оскорбило, и она решилась продолжить:

— А баронет — это рыцарь?

— Это потомственный титул. Рыцарство не переходит по наследству.

— То есть это как маленький барон? — Ее отец был рыцарем.

— На ступеньку ниже, да.

Кажется, ее оборот речи все-таки обидел сэра Клайва, и Ануша поспешила загладить свою вину:

— О, я совсем не разбираюсь в английских титулах, — и захлопала ресницами, зная, что мужчинам это нравится. Разумеется, сработало и с сэром Клайвом. Он расслабился и пустился в объяснения на тему английской аристократии. И к ее изумлению, действительно все прояснил. Вернувшись к лорду Лэнгли и своему десерту, она вдруг поняла, что разговаривала с этим странным человеком без малейшего дискомфорта. И он оказался очень даже обаятельным.

Повернувшись, она перехватила устремленный на нее взгляд Ника, не слишком довольный. Сэра Клайва он одарил прямо-таки ледяным взглядом. «Он ревнует!»

Эта мысль вызвала у нее улыбку, но Ануша вовремя прикусила губу и сохранила на лице скромно-застенчивое выражение.

Вспоминает ли он ту ночь в ее каюте, когда обнимал ее и боролся со своей страстью? Думает ли о поцелуях прошлой ночи, когда они прижимались друг к другу обнаженными телами? Или об удовольствии, которое он ей подарил? Она понимала, что больше он подобного не допустит. Предан ее отцу душой и телом и никогда ему не изменит. А отец хочет выдать ее за какого-нибудь влиятельного богача.

Глава 17

По знаку хозяйки дамы и мужчины поднялись из-за стола и всей толпой потянулись к выходу, распространяя вокруг дух элегантной уверенности. Когда двери закрылись, толпа распалась на болтающие и смеющиеся компании. Ануша поняла, что одни отправились на поиски уборной и попудрить носики после душной столовой, другие прогуляться по террасе, и, судя по склоненным головам и доносящимся обрывкам слов, они сплетничали о мужской половине общества. Степенные замужние дамы расселись по ротанговым кушеткам и активно обмахивались веерами. Ануша ждала, что же будет дальше.

Но ничего не происходило. Сплетни и шутки продолжались. Ануша заскучала и стала отвлекаться. Прогуливаясь по залу, обнаружила уединенный уголок: полускрытое декоративными пальмами кресло совсем рядом с замужними леди. Их болтовня обещала быть интереснее трескотни девиц на выданье.

— …так удивлена, увидев здесь сегодня майора Хериарда, — говорила одна издам. — Когда в последний раз видели его на званом ужине?

— О, с тех пор прошло уже много месяцев, — заметила другая. — Вы все еще думаете попытаться его завлечь, дорогая Дебора?

— Если бы я могла, леди Эмис! Похоже, он зарекся вступать в брак. Должно быть, он до сих пор горюет о своей жене, бедняжке Миранде, хотя мужчину его типа трудно заподозрить в сентиментальности.

— А может, сэр Джордж собирается сосватать его мисс Лоуренс. — Это было сказано почти шепотом. Ануша уронила веер и наклонилась за ним, навострив уши.

— Возможно, и так, однако, как я понимаю, он сообщил Доротее Хоскинс, что хочет найти для нее очень обеспеченного мужа.

— Высокая планка, учитывая все обстоятельства. — Ануша впилась в ладони пальцами. — Она не может претендовать на кого-либо из титулованных холостяков, через какое-то время им предстоит возвращение в Англию, а там общество, разумеется, не примет незаконное дитя любви, да тем более полукровку!

— Однако она красивая молодая женщина, очень недурно воспитана. И без сомнения, отец даст за нее огромное приданое. Кроме того, ее муж сможет располагать влиятельностью сэра Джорджа. А тот наверняка захочет вложить в своих внуков немалые средства.

— Ах, ну тогда хорошо. Сэр Джордж обычно получает желаемое.

Очень обеспеченный муж. Умерла ее сегодняшняя мечта, что отец позволит ей выйти замуж за Ника. Ник — военный. Не торговец и не толстосум-чиновник Компании. Да и вообще, о чем бы ей ни мечталось, Ник не выказывал ни малейшего желания на ней жениться. Уложить в постель — да. Хотя в этом случае приходилось считаться с такими обстоятельствами, как их тесное соседство в кабинете, нормальное мужское влечение и то, что она буквально ему себя навязала.

«Кроме того, я не хочу замуж, — яростно подумала Ануша. — Если бы он меня любил, другое дело, но он не любит. А любить мужчину, который не любит тебя, — это проявление слабости. Вспомни, что случилось с mata. Вспомни ее боль».

— Ануша? Почему ты грустишь? — Перед ней стоял Ник. Она и не заметила, что мужчины вернулись в комнату. — Это из-за прошлой ночи? Ануша, нам все-таки нужно…