Суть тантры - Бхагаван Раджниш

На этот раз для вас доступен я. Кто знает? — в следующий раз меня может не быть. На этот раз каким-то образом, падая во тьме, вы споткнулись об меня. В следующий раз — кто знает... На этот раз вам понадобилось пятьдесят шесть лет, чтобы прийти к человеку, через которого возможна революция. Кто знает: в следующий раз вы можете быть более тяжелым, груз прошлых жизней, и груз будущих жизней... Вы можете потратить семьдесят лет на то, чтобы прийти или найти Мастера.

Поэтому я говорю, что нет надежды в будущем у политика, священника и школяра. Но у вас есть надежда, потому что вы не священник, и вы не школяр, и вы не политик. Как вы можете ими быть? Есть внешние вещи, но внутренняя суть всегда остается свободной. Не думайте о себе как о лягушке, будьте пчелой!

Третий вопрос:

Ошо, какая роль в жизни саньясина отводится благотворительности?

Этот вопрос не от саньясина, он от Филиппа Мартина. Во-первых, Филипп Мартин: станьте саньясином. Вам не следует задавать вопросы про других, это не по-джентельменски; вам следует спрашивать о себе. Будьте саньясином — и тогда задавайте вопросы. Но вопрос имеет смысл, поэтому я все равно на него отвечу. И у меня такое чувство, что рано или поздно Филипп Мартин будет саньясином; даже вопрос показывает некоторое изучение предмета.

Во-первых, все религии мира придавали особое значение благотворительности, дхан, слишком большое значение. А причина в том, что человек с деньгами всегда чувствовал вину. Благотворительность так широко проповедовалась, чтобы помочь человеку почувствовать чуть меньше вины. Вас удивит: в старом английском было слово “gilt", что означало “деньги". В немецком есть слово geld, что значит “деньги”, а слово “золото" (gold) очень близко! Guilt (вина), gilt, geld, gold... как глубоко великая вина проникла в деньги!

Всякий раз, когда у вас появляются деньги, вы начинаете чувствовать себя виноватым. И это естественно, потому что столько людей не имеют денег — как можете вы избежать вины?

Всякий раз, когда у вас появляются деньги, вы знаете, что кто-то из-за вас обеднел. Всякий раз, когда у вас появляются деньги, вы знаете, что кто-то где-то будет голодать, а ваш баланс в банке становится все больше и больше. Какой-то ребенок не получит лекарства, необходимые, чтобы выжить, какая-то женщина не получит лекарства; какой-то бедняк умрет, потому что ему будет нечего есть. Как можете вы избежать этих вещей? Они будут присутствовать. Чем больше у вас денег, тем больше они будут прорываться в ваше сознание; вы будете чувствовать себя виноватым.

Благотворительность существует, чтобы освободить вас от вашей вины, поэтому вы говорите: “Я кое-что делаю: я собираюсь открыть госпиталь, я собираюсь открыть колледж. Я отдаю деньги в этот благотворительный фонд, в тот...” Вы чувствуете себя немного счастливее. Мир жил в бедности, мир жил в страхе. Девяносто девять процентов людей жили в бедности, почти голодая и умирая, и лишь один процент людей жил богато, имея деньги: они всегда чувствовали себя виноватыми. Чтобы помочь им, религия развила идею благотворительности... для того, чтобы избавить их от чувства вины.

Итак, во-первых, я бы хотел сказать, что благотворительность — это не добродетель, она просто помогает сохранять ваше душевное здоровье; иначе вы сойдете с ума. Благотворительность — это не добродетель, это — не пунья; это не значит, что, занимаясь благотворительностью, вы сделали что-то хорошее. Это означает только то, что вы раскаиваетесь за все плохое, что вы сделали при накоплении денег. Для меня благотворительность — не великое качество; это раскаяние, вы раскаиваетесь. Сто рупий получили, десять рупий отдали на благотворительность: это раскаяние. Вы чувствуете себя немного лучше, вы не чувствуете себя настолько уж плохо; ваше эго чувствует себя немного более защищенным. Вы можете сказать Богу: “Я не только эксплуатировал, я также помогал бедным людям”. Но что это за помощь? С одной стороны вы урвали сто рупий, а с другой стороны вы отдали десять рупий!

Это трюк, изобретенный так называемыми религиозными людьми, чтобы помочь не бедным, а богатым. Пусть будет абсолютно ясным — вот мой подход: это был трюк, чтобы помочь богатым, а не бедным. Если и помогали бедным, то это являлось следствием, побочным продуктом, а не целью.

Что я говорю своим саньясинам? Я не говорю о благотворительности; это слово представляется мне уродливым. Я говорю о делении, а оно имеет совершенно отличное качество. Деление... если вы имеете что-то, вы этим делитесь — не потому что этим вы помогаете другим, нет: благодаря делению вы будете расти. Чем больше вы делитесь, тем больше вы растете.

А чем больше вы делитесь, тем больше вы имеете, чем бы это ни являлось. Это не только вопрос денег: если у вас есть знания, поделитесь ими; если у вас есть медитация, поделитесь ей; если это — любовь, поделитесь любовью. Поделитесь всем, чем вы обладаете, распространите это все кругом; пусть это распространится, как цветочный аромат, разносимый ветром. Это не относится только к беднякам; поделитесь со всеми, кто доступен... а есть разные виды бедняков.

Богатый человек может быть бедняком, потому что он никогда не знал никакой любви — поделитесь с ним любовью. Бедный человек, возможно, и познал любовь, но не знал хорошей пищи — с ним поделитесь пищей. Богатый человек может иметь все и не иметь понимания — разделите с ним ваше понимание; он тоже беден. Существует тысяча типов бедности. Что бы вы ни имели, поделитесь этим.

Но помните: я не говорю, что это добродетель и что Бог выделит вам на небе особое место, что с вами будет особое обращение, что вас будут считать важной особой, нет. Поделившись здесь и сейчас, вы станете более счастливым. Скряга никогда не бывает счастливым. Скряга изначально все копит. И он продолжает накапливать; он не может расслабиться, не может отдавать. Он продолжает накапливать; что бы он ни получал, он это запасает. Он никогда не наслаждается этим, потому что даже наслаждением вы должны поделиться, потому что все наслаждение — это своего рода деление.

Если вы действительно хотите наслаждаться пищей, вам нужно позвать своих друзей. Если вы действительно хотите наслаждаться пищей, вам нужно пригласить гостей; в противном случае, вы не сможете ей наслаждаться. Если вы действительно хотите наслаждаться вином, как можете вы наслаждаться им в одиночку в своей комнате? Вам нужно будет найти друзей, других любителей вина — вам придется поделиться!

Радость — это всегда деление. Радость не существует в одиночестве.

Как вы можете быть счастливым в одиночку? Совершенно один? Подумайте! Как можете вы быть счастливым совершенно один? Нет, радость — это взаимоотношение, это совместность. На самом деле, даже те, кто уходил в горы и прожил жизнь в одиночку, также делились с существованием. Не одни... они делились со звездами, и горами, и птицами, и деревьями, они не одни.

Только подумайте: двенадцать лет Махавира находился в джунглях один, но он не был один. Я сообщаю вам из достоверного источника: он не был один. Птицы прилетали и играли вокруг, и звери приходили и садились вокруг, и деревья осыпали его цветами, и появлялись звезды, и всходило солнце. День и ночь, зиму и лето... и круглый год... была радость! Да, он был вдалеке от людей — ему пришлось, потому что люди нанесли ему столько вреда, что ему было необходимо уйти от них, чтобы он смог исцелиться. Необходимо было на какое-то время избегать людей, чтобы они не продолжали ему вредить. Вот почему саньясины иногда уходят в одиночество: просто чтобы залечить свои раны; иначе люди будут продолжать втыкать в них ножи, и они так и будут кровоточить; люди не позволят вам вылечиться, они не дадут вам шанса сбросить с себя то, что они сделали с вами.

Махавира молчал двенадцать лет, стоя, сидя с камнями и деревьями, но он не был один, его окружало все существование. Все существование возникло перед ним. И тогда настал день его исцеления, его раны затянулись, и теперь он знал, что никто не сможет навредить ему. Он вышел за пределы. Ни один человек не мог больше ему навредить. Он вернулся к отношениям с людьми, чтобы поделиться той радостью, что он приобрел.

В сказаниях о Джайне описывается лишь тот факт, что он покинул мир, в них нет упоминания того, что он вернулся в мир. Это только пол-истории, это не вся история.

Будда ушел в лес, но он вернулся. Как можете вы продолжать находиться там, если у вас это уже есть? Вам придется вернуться и поделиться этим. Да, хорошо делиться с деревьями, но деревья не поймут вас настолько. Они немы. Хорошо делиться с животными, они прекрасны. Но красота человеческого общения... ее невозможно найти более нигде: ответное чувство, ответное чувство человека! Они были вынуждены вернуться в мир, к людям, чтобы поделиться своей радостью, своим блаженством, своим экстазом.

“Благотворительность" неподходящее слово, оно слишком перегружено. Я говорю о делении. Моим саньясинам я говорю: “Делитесь". В слове “благотворительность" есть также нечто уродливое; кажется, будто у вас есть верхняя рука, и что другая ниже вас, она — нищая, и вы ей помогаете, она нуждается в помощи. Это нехорошо. Смотреть на другого как на человека ниже вас, словно у вас есть, а у него нет — это нехорошо; это не по-человечески.