Творений. Книга I. Статьи и заметки - Андроник (Никольский)

Февраля 21/ марта 5. Суббота под воскресенье первой недели Великого поста. Я исповедал епископа, а вчера сам у него исповедовался. Замечательно молодая у него душа: при немалых годах (62 года), при постоянных житейских и деловых передрягах — совсем молодая душа молодого идеалиста, чуждая всякой неискренней прикрасы своего настроения, прикрасы хотя бы умными и высокодуховными словами; он, напротив, говорит так, как чувствует, — просто, искренно. И самопревозношения над другими никакого не заметно.

Преосвященный Николай Американский пишет отцу С., что старокатолик Вилат просит у него, Преосвященного Николая, священников для обучения ихних старокатолических в разных местах, а сам обличает европейских старокатоликов в лицемерии и вообще в ложном их направлении. И действительно: только что прочитал в «Православном Собеседнике» за декабрь 1897 года статью Вл. Керенского о «четвертом интернациональном старокатолическом конгрессе». Вл. Керенский был в специальной командировке на этот Венский конгресс. Он пишет оттуда, что теперь старокатолики все дальше уходят от первоначального принципа единения Церквей на почве древнецерковного учения и канона и теперь уже сошли на почву догматического безразличия; говорят о единении не на каких-то обязательных для всех догматических формулах одной Церкви, а на согласии всех в существенном учении вселенской Церкви, на почве любви. И они уже на самом деле на этом начале, — это доказывают их communion’ы с англиканами и высокомерное отношение их к Церкви древнецерковного предания, в противовес сочувственному взгляду на англиканскую Церковь.

Февраля 22/марта 6 долго я беседовал с преподавателем семинарии Хигуци. Он желал бы быть священником в Хакодате, но главным образом потому, что там христиане нуждаются в знающем русский язык для постоянных сношений с русскими. Из рассуждения его видно, что он не прочь быть приказчиком у своих христиан в их деловых сношениях. Заговаривает о большом жалованье. Для более широкого дела предполагает завести там школу для русского языка; округ расширить далее Хакодате и прочее, вообще совсем не пастырское, а мирское, чисто внешнее стремление. О спасении совсем не хочет как будто понимать. Толкует об увеличении жалованья священникам и катехизаторам, так как им трудно жить, почему они и не занимаются часто делом своим, а для этого сократить количество их. Но вместе с тем, говорит, нужно расширить круг деятельности их, чтобы был простор, а также поощрять и обеспечивать дальнейшее благосостояние деятелей, и многое тому подобное совсем непереваренное. Я ему толковал, что пусть хоть свой-то малый приход ведает катехизатор, и для этого у него времени до гроба не хватит. Средства нужно теперь самим японцам изыскивать, а деятелям побуждать их к тому, так как ведь когда-нибудь Россия откажется от присылки пожертвований. Хигуци толковал, что вот теперь бы хорошо съездить в Россию, набрать пожертвований, чтобы обеспечить японскую Церковь, ибо, может быть, скоро будет война между Японией и Россией. А ведь это все академия наша наделала из них таких теплохладных; туда они ехали не такими.

С февраля 24 — марта 8 мы опять ходили по домам христиан участка Хонго в приходе отца Симеона. Здесь много лучше христиане, сравнительно с Кандой: радушия и неподдельности довольно, религиозного духа мы заметили много, интереса к слову Божию тоже немало, почти в каждом доме икон много и непременно есть лампадка, которую при нас и засвечали; молитвословы поистрепаны довольно. Особенно это нужно сказать относительно округа старосты (гийю) Итоо. Некоторые обязательно ходят на собрания и на молитву в свою церковь — молитвенный дом в квартире катехизатора (там это бывает в известные дни). Отец Симеон говорил обыкновенно о том, чтобы дома молились, в церковь ходили, причащались чаще и детей причащали, а в Великом посту, по обычаю русских и греческих христиан, перед Пасхой непременно причастились бы, детей учили бы всему христианскому, а по воскресеньям в воскресную школу посылали бы к нам на Саругадай. А польза от этой школы несомненна; например, одного мальчика мы заставили сделать крестное знамение; он прекрасно это сделал и на вопрос: этому тебя мать научила? — отвечал: нет, я в воскресную школу да в церковь ходил, а там все так делают. Надо как можно больше приучать христиан к церкви, чтобы сообща совершали церковную жизнь. Нашли еще одного рейтана, то есть охладевшего: он довольно богатый торговец известью и проч. Сибата; он из весьма старых христиан и был самым усердным, на церковь тоже много жертвовал, а теперь уж вот лет 15 охладел и даже детей не крестит, а недавно умершую девочку даже и погребал по-буддийски. У него были две сестры христианки очень ревностные; они жили в Йокохаме у другого брата, но такого заядлого буддиста, что он их ужасно мучил за христианство, почему они весьма долго сопротивлялись, наконец, не вытерпели и сделались буддистками; но умерли все-таки христианками, потому что под конец уехали от него. А Токийский Сибата им ничем не помог в защиту их христианства. У него есть сын лет 20 или моложе: этот, по словам отца Симеона, лучше и все еще слушает учение христианское. Сибата нас и принял даже в своей конторке, то есть почти на улице: может быть, у него даже идолы стоят на месте икон. Должно быть, придется оставить этого упорного: может быть, после сам одумается. Научение отца Симеона он слушал, хотя с некоторой равнодушной улыбкой, а сын как будто интересовался очень.

Газеты угрожают войной: в Корее и Китае против нас, русских, возмущены; должно быть, наши офицеры зарвались и много заносчивости показывают, воображая всех окружающих своими солдатами. Будто бы Россия сделала запрос Китаю: уступает или нет он нам свой Порт-Артур? Иначе Россия употребит все меры, для нее возможные. Ответ должны дать к 26 марта. А запрос Корее: принимают

ли они русскую помощь или нет? Будто бы в Корее решено сменить всех русских инструкторов и прочих, а русский ставленник — министр иностранных дел лишен звания действительного статского советника. Английские и русские суда стягиваются сюда на восток; Россия будто бы подрядила французские пароходы перевозить русские войска на восток. Япония продолжает горячо подготовляться, но молча. А американцы со своим флотом разгуливают около Филиппинских островов, очевидно метя их взять у Испании. На белом свете собираются грозовые тучи: что-то будет? Германия ведь тоже метит на Китай, и, между прочим, теперь в порте Киао-Чоу.

С 1/12 по 8/20 марта мы продолжали ходить по домам христиан Хонго и Ситая. В Хонго видели одно семейство переплетчика. Сам он давно христианин, а жена и дети только теперь слушают учение. Отец Симеон и катехизатор говорят, что жена-то хоть еще только хочет креститься, а лучше своего мужа, усерднее к вере. Дай Бог, чтобы это ее усердие осталось потом на всю жизнь и еще окрепло при помощи благодати. В Ситая одно семейство весьма бедное и многолюдное, но весьма благочестивое и к церкви усердное. В комнате при полной бедности — много и в порядке икон; ребята исправно и в воскресную школу к нам ходят. И вообще приходится сказать, что бедные и несчастные — лучшие христиане, сравнительно с богатыми и счастливыми. Зашли, например, в дом бедного ремесленника Андрея, давно-давно сделавшегося христианином и уже 20 лет состоящего старостой (гийю) среди христиан. У него в квартире все устроено как в домашней церкви: иконы, лампады, свечи, истертые молитвословы на особом аналойчике, покрытом парчой, разговор христианский, простота, смирение, молитва. Сам Андрей — уже порядочный старик — без волос и в очках, а у него жива еще мать, уже слепая, богомольная старушка (конечно, в церковь ходить не может), просит помолиться, как бы ей потихоньку в рай пробраться да поскорее умереть, а то уже в тягость приходится жить да грешить. Очень назидательная старица. И вся семья у Андрея хорошая. Сам он состоит как бы Веселиилом при нашей церкви: он единственный, кто может для церкви или христиан сделать подсвечник, крест поправить и тому подобное, и делает всем. Совсем не то в соседнем богатом доме ростовщика: его нет дома, одна жена, принимает холодно и не особенно, как видно, интересуется учением, ибо сыта, обута и прочие веселости жизни имеет; вот сердце и охладевает к Богу, как будто ни для чего не нуждаясь в высшей помощи. Так богатому и счастливому постепенно становится трудно войти в Царствие Небесное. Заходили в церковь — молитвенный дом — в Ситая: все устроено благообразно рядом с квартирой катехизатора, земля и дом уже церковные. Зашли в дом к отцу Симеону; и здесь та же церковность видна. Очевидно, он очень старается в деле Церкви. В переднем углу — иконы, лампады, свечи, аналой, молитвословы и другие книги; в библиотеке много книг религиозных, а остальные, нерелигиозные книги, в другом месте. Добрый батюшка. Совершенно неожиданно он нас накормил обычным японским обедом: это соба, или лапша, только обваренная в кипятке; она подается на особых решетках в деревянных коробках, но без воды; потом в особую чашечку вливают японской сои — особой кислоты соленоватой, как уксус, и туда вкладывают со-ба и хасими, или палочками, отправляют в рот; очень вкусно, только тяжело для желудка. Это обычное японское кушанье. Замечательно все у них чисто приготовляется: и самые хасими именно для того, чтобы и руки не запачкать. А на днях мы у себя ели по-японски приготовленную какую-то сырую красную рыбу, очень нежную, с разными приправами, и уху: все весьма просто, опрятно и замечательно вкусно. Около пруда в Уэно японцы выставили на огороженном месте два громадных якоря, взятых с китайского броненосца, в последнюю войну попавшегося в плен. Это очень практично: развивает патриотизм. Когда мы шли около пруда, то дул оттуда ветерок и несло гнилью пруда, да и у отца Симеона мы сидели некоторое время на сквозняке, а раньше разогрелись, так как погода была прекрасная — летняя, хотя мы шли в теплых подрясниках. Вероятно, от этого отец Симеон простудился и 6/18 марта с утра заболел. Мы опасались — не возобновился бы его прежний плеврит или не было бы воспаления в легких; но доктор сказал, что до легких пока не дошло, а есть только катар горла. Дал лекарства, и все, вероятно, пройдет, хотя нескоро. Сегодня 8/20 марта архиерейскую литургию начинаю я, так как отец Симеон не может служить и лежит в постели. Благослови меня Бог. Вчера епископ рассказал об одном японце Кикуци как образце юркости, сметливости, живости японца. Кикуци еще в Сендае учился русскому языку у епископа в первые годы его пребывания в Японии; русский язык ему не давался. Однажды в полночь приходит он к епископу в полном старинном японском военном вооружении и говорит, что бежит, так как началась революция, правительство сменяется. Епископ в это время уезжал на полтора года в Россию. За это время Кикуци приобрел суда, но они погибли, и вообще успел разбогатеть, прогореть и сделаться доктором, каким его и нашел епископ по возвращении из России. Он устроил прекрасную образцовую медицинскую школу, весьма славившуюся. Но это ему тоже надоело, и он занялся изобретениями и изобрел огнеупорный горн. На объявлении его привилегии был даже министр внутренних дел; этот горн его выписывался и за границу; и день объявления его привилегии почти японский национальный праздник был — с флагами, музыкой и прочим. Но и это дело — горн — наскучило Кикуци, он объявил, что едет на юго-восточные острова овец разводить. Правительство дало ему субсидию. Но овцы у него погибли. Однако он не растерялся, а занялся рыбным промыслом и теперь на юго-восточном берегу Японии он считается самым богатым человеком. Он крестился, а сына своего Василия привел к епископу и сказал: хочешь — с кашей съешь, хочешь — в супе свари. Василий действительно был прекрасный юноша; он не ушел из школы, когда многие уходили, чтобы знанием русского языка добывать себе средства. Но когда еще епископ уезжал в Россию, то Василий помер, как раз пред окончанием школы. Теперь на юго-востоке Японии Кикуци занялся и проповедью христианства, и даже катехизатора выпросил у епископа.