Кто поставил Горбачева? - Александр Островский

Отмечая, что истоки перестройки следует искать уже в статье Ю.В. Андропова о Карле Марксе, Л.И. Абалкин отмечает, что «в тех наметках» была заложена идея «рынка»[1256].0 том, что Ю.В. Андропов планировал переход к рыночной экономике, свидетельствовал и его сын Игорь[1257].

«Юрий Владимирович, – вспоминал А.И. Вольский, – мучительно переживая сложившееся положение дел, искал выход на пути ограниченных рыночных реформ. Естественно, с приоритетом государственной собственности и при сохранении «командных высот»[1258].

Вспоминая тот год, генерал Л.Г. Ивашов, возглавлявший секретариат министра обороны Д.Ф. Устинова, сообщает: «В записках, которые мне, как начальнику секретариата члена Политбюро, приходилось читать, говорилось, например, что плановая система хороша, но социалистическое соревнование уже не является решающим стимулом в развитии народного хозяйства, нужно переходить на рыночные отношения. Именно Андропов стал предлагать частичный отход от 100-процентного планирования: надо оставлять резервы предприятиям»[1259].

Летом 1982 г. в беседе с работником аппарата ЦК КПСС В.Н. Севруком В.Ю. Андропов заявил, что главный способ поднять сельское хозяйство – это дать, как в Венгрии, «колхознику возможность быть хозяином произведенного продукта». А для этого «надо развязать руки предприимчивым людям». Пусть будут «частные маленькие мастерские, магазинчики, рестораны на подряде у коллектива. Ну, зачем их тянуть в железные лапы министерств». Но, конечно «крупная промышленность, оборонка, природные ресурсы должны быть только общенародным достоянием»[1260].

По свидетельству уже упоминавшейся Т.И. Корякиной, когда в ноябре 1982 г. была создана их «рабочая группа, целью которой стала теоретическая разработка экономической реформы», то главная задача этой реформы была сформулирована как «развитие частного и кооперативного сектора в народном хозяйстве Советского Союза с учетом опыта стран – членов СЭВ»[1261].

Вспоминая о деятельности этой группы, Т.И. Корягина утверждает: «Уже тогда был заложен курс на акционирование, частную собственность, определены раскрепощение цен, переход к рыночной экономике смешанного типа»[1262].

Когда в 2008 г. я поинтересовался у Н.И. Рыжкова, были ли ими тогда получены от Ю.В. Андропова какие-либо указания, он ответил на это примерно так: «Нам было предложено подготовить проект перехода к многоукладной рыночной экономике, который предполагал создание рядом с государственным частного сектора».

В.А Крючков тоже утверждал, что, планируя экономическую реформу, Ю.В. Андропов имел в виду «многоукладность в экономике, включая частную собственность»[1263].

«В конце 1983 г. – вспоминает профессор Тартуского университета М. Л. Бронштейн[1264], – мне довелось лично познакомиться с Михаилом Горбачевым. По поручению Андропова тот собрал для обмена мнениями группу ученых – рыночников». Это были «сторонники реформирования с повышением степени самостоятельности и ответственности на уровне предприятий и регионов»: М. Бронштейн, Т. И. Заславская, А. Келнынш, В. Тихонов[1265].

Во время встречи речь шла «о введении модели нэпа»[1266], т. е. о создании многоукладной рыночной экономики. «Вроде бы установилось взаимопонимание»[1267].

О том, что обсуждение проблемы нэпа не было случайностью свидетельствует то, что не позднее 10 декабря 1983 г. издательство «Прогресс» опубликовало очередной том «Истории марксизма», который фактически реабилитировал Н.И. Бухарина как теоретика[1268].

В 2002 г. на страницах газеты «Стрингер» появилось сенсационное интервью некоего Вячеслава Сергеевича К.[1269]. Как установил О. Греченевский, «К» – это уже упоминавшийся С.В. Кугушев, бывший сотрудник КГБ СССР – один из авторов книги «Третий проект»[1270]. На страницах «Стрингера» С. В. Кугушев поделился некоторыми своими воспоминаниями и соображениями по поводу планов Ю.В. Андропова.

По его словам, стремясь сохранить Советский Союз как «одну огромную корпорацию, обладавшую финансовой независимостью, хозяйственной замкнутостью и колоссальным технологическим потенциалом», шеф КГБ считал необходимым создание внутри этой «корпорации» «крупных объединений», которые, получив право «выходить на мировые финансовые и фондовые рынки» могли бы привлекать в советскую экономику «западный капитал» и с его помощью поднимать свой технологический уровень[1271].

Иначе говоря, Ю.В. Андропов считал необходимым использовать для ускорения научно-технического развития нашей страны такое средство, как совместные предприятия с участием иностранного капитала.

Данный факт подтверждают воспоминания Н.И. Рыжкова и А.Н. Яковлева.

По свидетельству Н.И. Рыжкова, Ю.В. Андропова «интересовали проблемы хозяйственного расчета и самостоятельности предприятий, концессий и кооперативов, совместных предприятий и акционерных обществ»[1272].

Слово «концессия» происходит от латинского «соncessio» («разрешение» или «уступка») и означает передачу государством кому-либо «в эксплуатацию на определенных условиях» предприятий, природных ресурсов и других видов принадлежащей ему собственности. Как говорится в «Энциклопедическом словаре» 1964 г. издания, «международные концессии являются одним из орудий экономического и политического подчинения слаборазвитых стран империалистическими державами»[1273]. В нашей стране концессии получили известность в годы нэпа, когда правительство с их помощью попыталось привлечь иностранный капитал в советскую экономику[1274].

Это означает, что, собираясь осуществить переход к многоукладной экономике, Ю.В. Андропов тоже планировал привлечь в нее иностранный капитал, используя для этого такие средства, как концессии и совместные преприятия.

В связи с этим Институт мировой экономики и международных отношений получил задание специально проработать этот вопрос и представить свои предложения.

«В начале 1984 года, – вспоминал его директор А.Н. Яковлев, – институт направил в ЦК записку о необходимости создания совместных предприятий с зарубежными фирмами. Предлагалось создать три типа предприятий: с западными странами, с социалистическими и развивающимися. Наши предложения аргументировались назревшими задачами постепенного вхождения в мировой хозяйство. Меня пригласил к себе секретарь ЦК Николай Рыжков и, надо сказать, проявил большой интерес к этой проблеме, расспрашивая о деталях предложения, поддержал его общую направленность»[1275].

Исходя из этого, можно утверждать, что Ю.В. Андропов не собирался ограничиваться косметическим ремонтом советской экономки и планировал радикальные ее изменения, предполагавшие переход СССР к многоукладной рыночной экономике. Иначе говоря, он собирался осуществить то, что возглавляемый им Отдел по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран начинал делать еще в 60-е годы в странах «народной демократии» и то, что до этого предлагали советские экономисты-рыночники.

«Именно в начале 83-го, – пишет Н.И. Рыжков, – эти «крамольные мысли» стали обретать плоть, «оказавшись в основе долгосрочной программы кардинальной перестройки управления народным хозяйством»[1276].

Как конкретно протекала эта работа, еще предстоит выяснить, когда исследователи получат доступ к необходимым документам.

Т. И. Корягина утверждает, что, «продумывая реформы», Ю.В. Андропов «ставил задачи гораздо шире и объемнее, чем его… преемники», однако очень скоро «мы поняли, что Юрий Владимирович так и не смог убедить Политбюро в необходимости реформы экономической системы страны». Поэтому когда «в мае

1983 г.» «первые разработки» этой группы «были направлены в Политбюро, они претерпели такие метаморфозы, что дальнейшее задание группы было сформулировано уже как развитие «индивидуального и кооперативного труда» вместо прежней формулировки «развитие частного и кооперативного сектора в народном хозяйстве Советского Союза»[1277].

К осени 1983 г., когда Ю.В. Андропов «стал сильно болеть» и руководство группой перешло «к людям Черненко», утверждает Т. И. Корякина, рабочая группа, в которую она входила, была распущена[1278].