Повседневная жизнь во Франции в эпоху Ришелье и Людовика XIII - Екатерина Глаголева

Лицемерие удачно скрывали за яркой ширмой обрядов, чем широко пользовалась католическая церковь. На какое-то время можно было действительно создать впечатление, что верующие живут по заповедям Христовым. На Страстной неделе, в Чистый четверг, король омывал ноги бедным, символизировавшим Двенадцать Апостолов, и прислуживал им за трапезой, символизировавшей Тайную вечерю, подавая хлеб и разрезая мясо. Генрих IV заставил своего старшего сына впервые участвовать в этой церемонии, когда тому не исполнилось и шести лет, и в первый раз малыш не смог преодолеть отвращения, обряд исполнили в его присутствии священники, состоявшие при его особе. На следующий год король сам выполнил обряд, а дофин ему помогал, но уже с 1610 года Людовик постоянно исполнял эту королевскую обязанность.

С другой стороны, XVII век породил настоящих подвижников, занимавшихся проповедованием истинных духовных ценностей и просвещением народа. Это была эпоха кипучего религиозного обновления, эпоха Франсуа де Саля (канонизирован в 1665 году) и Жанны де Шанталь (канонизирована в 1767 году), Винсента де Поля (признан святым в 1737 году) и основателей французской духовной школы – Пьера де Берюля, Жан-Жака Олье, Жана Эда. Благодаря им возникли новые религиозные конгрегации (орден ораторианцев, эдисты, орден Визитации, лазаристы), а уже существующие монашеские ордены активизировали свою миссионерскую и просветительскую деятельность.

Франсуа де Саль (1567—1622) происходил из мелкопоместных дворян, изучал право в Париже и Падуе, стал адвокатом в Шамбери, но, получив божественное откровение, решил сделаться священником. Он был талантливым проповедником, вел аскетическую жизнь, чем и покорил жителей Савойи, а затем и парижан. Кроме того, Франсуа де Саль обладал замечательным чувством слога и первым перешел на современный французский язык, чтобы быть понятнее читателям. В 1607 году, вместе с савойским юристом Антуаном Фавром, он основал Флоримонтанскую академию, в которую вошла местная интеллектуальная и художественная элита, – за двадцать восемь лет до создания Французской академии. Отказавшись от дворянского звания, он вместе с баронессой Жанной де Шанталь основал в 1610 году орден Визитации, посвященный созерцанию. В период своего расцвета орден насчитывал 87 монастырей по всей Европе (при жизни Жанна руководила тринадцатью из них). Франсуа де Саль не проповедовал уход от мира, его духовное учение было приспособлено для мирян всех сословий, желавших служить ближнему. Ему неоднократно доверяли дипломатические миссии, он был уважаемым и общепризнанным послом мира. Во время одной из таких поездок он и скончался.

«Если нужно убедить еретиков, приводите их ко мне, – говорил кардинал дю Перрон, – если нужно обратить их в истинную веру, отправляйте их к Франсуа де Салю, но если вы хотите и убедить, и обратить их одновременно, обращайтесь к г-ну де Берюлю».

Пьер де Берюль (1575—1629) был сыном советника парижского Парламента, его мать принадлежала к семье, давшей Франции множество добродетельных и просвещенных магистратов. Получив хорошее образование у иезуитов, Пьер захотел посвятить себя служению Богу. Он отправился к монахам ордена святого Бруно, к капуцинам, к иезуитам, но везде получил отказ, потому что настоятели монастырей боялись прогневить могущественное семейство, желавшее, чтобы его отпрыск сделал светскую карьеру. Тогда молодой человек стал священником, намереваясь посвятить себя обращению еретиков в истинную веру. Он общался со сторонниками реформирования католической церкви, большинство из которых были благочестивыми мирянами (духовенство и так было всем довольно). Берюль обратил на себя внимание кардинала Дю Перрона скромностью своих речей, убедительной мягкостью. Пьер де Берюль мог бы достичь высших ступеней церковной иерархии, но из христианского смирения предпочел быть простым священником, напутствуя правоверных и обращая еретиков. Его мысли по-прежнему обращались к монастырям, и он с горечью видел, что в большинство из них проникла светская распущенность. Он решил подготовить реформу, казавшуюся ему необходимой. Тогда много говорили о конгрегациях кармелиток, утвердившихся в Испании под покровительством святой Терезы и ведших жизнь, полную лишений; Берюль решил поехать в Испанию, убедиться в осуществимости задуманной им реформы и перенести на французскую почву эти образцы монашеского подвига. Преодолев многочисленные препятствия, он добился открытия в Париже монастыря кармелиток святой Терезы.

Берюль был не единственным, кто хотел вернуть монахов к скромной жизни, лишенной излишеств. В 16 36 году аббат Ранее из цистерцианского монастыря Ла-Трапп основал монашеский орден траппистов и ввел для своих последователей строгие правила аскетизма. Трапписты были обязаны 11 часов в сутки проводить в молитве, а остальное время посвящать тяжелым полевым работам; вечером они несколько минут работали над сооружением для себя могилы, а спали в гробу на соломе. Вместо приветствия они произносили: «Memento mort» («Помни о смерти»). Если не считать молитв и песнопений, они должны были хранить глубокое молчание. Их пища состояла из овощей, плодов и воды, одеяние – из деревянных башмаков, рясы с капюшоном и веревки. Трапписты подразделялись на мирских братьев и посвященных, некоторые вступали в орден на время, в виде покаяния.

Воодушевленный успехом, Берюль решил заняться «белым» (не монашествующим) духовенством. Многие священники вели светскую жизнь, весело тратя доходы от своих бенефициев, пренебрегая своими обязанностями. Чтобы изменить положение, Берюль решил сформировать корпус священников, которые жили и молились бы вместе, делили тяготы своей работы и взаимно поддерживали друг друга советом или деятельной помощью. В этом его поддержали Франсуа де Саль, несколько французских епископов и других благочестивых людей. Святой Филипп де Нери уже основал в Италии конгрегацию такого рода, назвав его орденом Оратории; аббат де Берюль решил основать такой же во Франции. Ему пришлось бороться с интригами иезуитов, которые ревниво отнеслись к этому новообразованию, разглядев в нем соперника, но папа Павел V одобрил основание новой Оратории буллой от 1613 года, и ораторианцы вскоре появились в большинстве французских епархий. Пьер де Берюль лично участвовал в сооружении первой ораторианской часовни, освященной в Париже.

Дар убеждения пригодился Берюлю еще не раз: он способствовал примирению Марии Медичи с Людовиком во время первой «войны матери и сына», чем настроил против себя Ришелье, который хотел, чтобы этот мир стал полностью его заслугой. Когда возник план бракосочетания Генриетты Французской с принцем Уэльским, который был протестантом, потребовалось разрешение папы, и Берюль, проявив одновременно твердость и почтительность, в два месяца совершил то, на что у другого ушел бы целый год.

В 1627 году папа Урбан VIII, по просьбе благочестивого Людовика XIII, прислал Берюлю кардинальскую шляпу, строго приказав принять ее и выказать тем самым послушание и покорность. Но набожный кардинал стал жить среди своих учеников, исполняя те же обязанности, что и простые священники, и даже иногда мыл посуду после скромных общих трапез.

Под старость лет святой отец ударился в мистицизм: Провидение с завидным постоянством посылало ему всякого рода знамения и указания, чаще в форме снов и видений, твердя о необходимости мира с Испанией и отказа от военных действий. Ришелье, не получавший советов свыше и полагавшийся на собственный разум, серьезно опасался нового конфликта, когда вдруг Господь забрал Берюля к себе прямо во время мессы, которую тот служил. Сразу заговорили об отравлении и о причастности к этому Ришелье, но эти слухи были явно беспочвенными, поскольку здоровье прелата в последнее время сильно ухудшилось.

Жан-ЖакОлье (1608—1657) тоже остался в истории как один из главных деятелей реформы католической церкви во Франции – «обновления христианства». Он проповедовал «миссионерскую» деятельность во французской провинции, а в Париже основал семинарию и Общество святого Сульпиция.

Миссионерская деятельность осуществлялась в основном францисканцами – одним из четырех «нищенствующих орденов», присутствовавших во Франции (наряду с доминиканцами, августинцами и кармелитами). Девять французских францисканцев начали проповедовать христианство в Северной Америке; память о них осталась в названии городов Санта Фе и Сан-Франциско. В 1632 году они понесли слово Божие в Канаду, в 1636-м – на Антильские острова. В XVII веке численность францисканцев в самой Франции составляла 115 тысяч монахов и 28 тысяч монахинь, проживавших в восьми тысячах монастырей. Двести из них принадлежали клариссам, которые делились на два течения: одни жили по уставу святой Клары, а другие – в городах, получая ренту и занимаясь образованием девушек.

В 1619 году отделившийся от «младших братьев» орден капуцинов – нищих проповедников – получил полную независимость, а также равные права с другими францисканскими орденами. Одежду их составляли бурого цвета власяница с пришитым к ней капюшоном (отсюда и происходит их прозвище) и веревочный пояс с веревкой для бичевания (отсюда другое прозвище – «кордельеры»); они носили длинные бороды и сандалии на босу ногу. Бродячие проповедники составили целую армию «серого кардинала» отца Жозефа, выполняя самые разнообразные поручения: от поддержания порядка в войсках до сбора разведданных и проведения дознаний. Нельзя сказать, что «святые отцы» пользовались особой любовью населения; недаром возникло выражение «совесть, как рукав кордельера» – то есть широкая, без нравственных границ.