Последний койот - Майкл Коннелли

– Что ж, ты прав, – согласился он. – В управлении не слишком жаждут моего возвращения в убойный отдел. Возможно, я держусь за свое место из одного упрямства. Чем больше меня стараются выпихнуть из отдела, тем сильней мое желание там остаться. Иногда я думаю, что, как только меня перестанут доставать, я сразу и уйду.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду.

Маккитрик осмотрел крючки и наживку на обоих спиннингах и снова забросил снасть. Потом вставил в бортовые гнезда еще два спиннинга, размотал леску и стал привязывать к ней крючки нужного размера.

– Теперь попробуем на лобана половить.

Босх согласно кивнул, хотя и не знал, чем эта наживка лучше любой другой. Он не спускал глаз с Маккитрика и, когда тот занялся спиннингом, решил, что настал удобный момент для расспросов.

– А ты, значит, решил уйти на пенсию, как только отслужил двадцать лет? И чем после этого занимался?

– Чем занимался? Да тем же, чем и сейчас. Переехал сюда из Пальметто – это выше по побережью, я оттуда родом, – купил лодку, снасти и заделался профессиональным рыболовом-наставником. Стал своего рода гидом для богатых туристов – любителей рыбалки. Этим и занимался последующие двадцать лет. Теперь же окончательно отошел от дел и ловлю рыбу исключительно для собственного удовольствия.

Босх ухмыльнулся:

– Пальметто? По-моему, так называют больших тропических тараканов. Или я не прав?

– Нет... то есть да. Но так называют еще и кустарниковую пальму. Я хочу сказать, что наш городок назвали в честь этой, пальмы, а не в честь таракана.

Маккитрик открыл пластиковый пакет, достал оттуда нарезанную на куски сырую рыбу, известную под названием «лобан полосатый», и стал насаживать наживку на крючки. Потом взял из сумки-холодильника еще две банки пива и протянул одну Босху.

– А как ты вообще оказался в Лос-Анджелесе? – спросил Босх.

– Слышал когда-нибудь выражение «заболеть Голливудом»? Ну так вот, когда Япония капитулировала, я по пути домой проезжал через Лос-Анджелес, увидел все эти горы, которые поднимаются к небу будто из моря, и... Черт! И надо же было такому случиться! В свой первый вечер в Лос-Анджелесе я отправился обедать в «Дерби». Собирался просадить там всю свою наличность. И знаешь, кто подсел за мой столик? Кларк Гейбл собственной персоной. Я не шучу – все именно так и было. Короче говоря, я влюбился в этот город, заболел им, и понадобилось почти тридцать лет, чтобы от этой любви излечиться... Между прочим, моя Мэри из Лос-Анджелеса. Родилась там и выросла... Но несмотря на это, здесь ей тоже очень нравится.

Маккитрик задумчиво кивнул, словно пытаясь уверить себя в этой мысли. Босх помолчал в ожидании, когда он заговорит снова, но Маккитрик, погрузившись в воспоминания, созерцал затуманившимся взглядом поверхность залива и безмолвствовал. Босх кашлянул.

– Отличный все-таки был парень, – словно очнувшись ото сна, произнес Маккитрик.

– Кто?

– Кларк Гейбл...

Босх раздавил в кулаке пустую алюминиевую банку, выбросил ее за борт и откупорил вторую.

– Давай все-таки вернемся к делу моей матери, – предложил он, сделав глоток. – Что тогда случилось?

– Если ты изучал содержимое папки, то знаешь, что тогда случилось. Там есть все необходимые для определенных выводов сведения. Это дело положили под сукно. Сначала мы его расследовали как положено, а потом стали писать: «К сожалению, новых зацепок не обнаружено». Это, конечно, не соответствовало действительности. Потому-то мне оно и запомнилось. Все-таки этим людям не следовало так с нами поступать.

– Каким людям? Кто они?

– Будто не знаешь! Большие шишки – вот кто.

– И что же они сделали?

– Надавили на нас, чтобы мы побыстрее сдали его в архив. И Эно им это позволил. Заключил с ними какую-то сделку. Чтоб его черти взяли!

Маккитрик печально покачал головой.

– Джейк? – Босх вновь решил обратиться к нему по имени. На этот раз возражений не последовало. – Почему бы тебе не рассказать все с самого начала? Мне нужно знать об этом деле каждую мелочь.

Маккитрик, проигнорировав его вопрос, молча занялся снастями. Поклевок все не было, он втянул леску с крючками на борт, переменил наживку, снова забросил снасть в воду и закрепил спиннинги в специальных металлических держателях, привинченных к борту. Потом, надев на голову бейсболку и откупорив еще одну банку с пивом, облокотился о планшир и посмотрел на Босха.

– Предупреждаю сразу: я, парень, против твоей матери никогда ничего не имел. Просто расскажу, как все тогда было и что я чувствовал. О'кей?

– Это все, что мне нужно.

– Может, кепку наденешь? А то голову напечет.

– Спасибо, мне и так хорошо.

Маккитрик кивнул и начал наконец свое повествование:

– Итак, нам позвонили из одного дома и вызвали на место происшествия. Было субботнее утро. Тело обнаружил парень из полицейского патруля. Но ее убили не в той аллее. Это было ясно с первого взгляда. Ее туда привезли и бросили. К тому времени как я добрался в эту аллею из Туджунги, исследование места преступления уже шло полным ходом. Мой напарник находился на месте. Из нас двоих Эно был старшим, он первым приехал в аллею и возглавил расследование.

Босх проверил, хорошо ли закреплен его спиннинг в гнезде, и прошел к кокпиту за курткой.

– Ты не возражаешь, если кое-что запишу?

– Не возражаю. Полагаю, подсознательно я давно уже ждал, когда кто-нибудь займется этим расследованием с того самого места, где я его оставил.

– Продолжай. Итак, расследование возглавил Эно...

– Да, он был боссом. Ты, парень, должен понять одну вещь: мы с Эно были тогда напарниками месяца три-четыре. Так что назвать нас одной командой трудно. А после этого дела она вообще распалась. Я попросил о переводе, и начальство перебросило меня в убойный отдел в Уилшире. С тех пор мы с Эно почти не встречались.

– О'кей. Расскажи, как шло расследование.

– Шло как всегда. По крайней мере поначалу. Привычная рутина. Мы составили список ВФ – в основном благодаря парням из полиции нравов – и его отрабатывали.

– Этот список ВФ – возможных фигурантов – включал ее клиентов? Я по крайней мере такого списка в деле не нашел.

– Полагаю, несколько ее клиентов в списке были, а нет его в деле потому, что Эно так решил. Не забывай, он был главный.

– Джонни Фокс был в этом списке?

– Ясное дело. Он, можно сказать, проходил в нем под первым номером. Ведь он был ее... хм... менеджером...

– Хочешь сказать, сутенером?

Маккитрик внимательно на него посмотрел.

– Именно это я и хотел сказать. Просто не знал, как ты отреагируешь...

– Забудь об этом. Продолжай...

– Как я уже сказал, Джонни Фокс числился под первым номером. Отрабатывая список, мы разговаривали практически со всеми людьми, знавшими твою мать, и все они отзывались о нем как о весьма мерзком субъекте. Кроме того, у него за плечами имелось криминальное прошлое.

Босх подумал о рапорте с показаниями Мередит Роман, где она утверждала, что он ее бил.

– От ее знакомых мы узнали, что она собиралась от него избавиться. То ли просто уйти, то ли еще как-то... Кто знает? Мы слышали...

– Она хотела стать добропорядочной гражданкой, – перебил его Босх. – В противном случае меня никогда не отдали бы ей из приюта.

Прозвучало не слишком убедительно, и он почувствовал себя глупо.

– Как бы то ни было, – продолжил свое повествование Маккитрик, – Фоксу эти ее планы наверняка не слишком понравились. Потому-то мы и поместили его в своем списке на первое место.

– Но вы не могли его найти. В хронологии расследования говорилось, что вы вели наблюдение за его квартирой.

– Да, мы за ним охотились. У нас имелись отпечатки, снятые с кожаного пояса жертвы – орудия убийства, но нам не с чем было их сравнивать. Джонни несколько раз забирали в участок по разным поводам, но протоколов не составляли и отпечатков пальцев не снимали. Так что он был нам нужен – и даже очень.

– А почему, интересно знать, его забирали, но протоколов не составляли?

Маккитрик допил пиво, смял алюминиевую банку в ладони и, подойдя к стоявшему на корме большому мусорному ведру, швырнул ее туда.

– Честно говоря, тогда я как-то об этом не задумывался, но теперь, конечно, знаю, что к чему. У него был добрый ангел, следивший, чтобы с ним не случилось ничего дурного.

– И кто был этим ангелом?

– Однажды во время наблюдения за квартирой Фокса нам по рации предложили позвонить Арно Конклину. Он хотел поговорить с нами об этом деле. Мне это показалось весьма странным. По двум причинам. Первая: Арно тогда уже был большой шишкой – возглавлял при прокуратуре комиссию по расследованию преступлений антиобщественного характера и, насколько я знал, собирался в следующем году баллотироваться на пост окружного прокурора. И вторая: мы занимались этим делом всего несколько дней и в офис окружного прокурора с какими-либо заявлениями не обращались. И вдруг выясняется, что самый могущественный парень в этом ведомстве хочет с нами пообщаться. Тогда еще подумал... честно говоря, не помню, о чем я тогда думал. Я просто на подсознательном уровне знал, что это... Короче, вот тебе добрый ангел, о котором ты спрашивал.