Астрид - хозяйка Рождества - Анна Лерн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда большая рука в кожаной перчатке вдруг схватила поводья, я испуганно вскрикнула и, повернув голову, увидела незнакомца на серебристо сером жеребце. Ежевика начала замедлять ход и вскоре совсем остановилась, тяжело всхрапывая и перебирая копытами.
— О Боже… — я опустила голову, стараясь унять дыхание, а потом снова посмотрела на незнакомца. — Благодарю вас…
— Не стоит, так бы поступил любой мужчина, — ответил он и приветливо улыбнулся, с интересом разглядывая меня. — Агнар Вик, к вашим услугам.
— Астрид Расмуссен, — представилась я, успокаивающе поглаживая Ежевику по холке. — Рада знакомству.
— Взаимно, — мужчина посмотрел назад, на видневшуюся над деревьями крышу имения и приподнял бровь. — Вы супруга покойного графа Расмуссена?
— Да, вы правы, — ответила я, с интересом разглядывая его. Мужчина был широкоплечим и статным. Не таким, как Эрлинг, но тоже очень большим. Его светлые волосы золотистым ореолом окружали мужественное лицо, покрытое легкой рыжеватой щетиной. Голубые глаза казались кристально чистыми — такие бывают у детей, не познавших всех сторон взрослой жизни, и это немного напрягало. У мужчин не бывает таких глаз…
— Разрешите сопроводить вас до дома, — вежливо предложил он. — Лошадь еще напугана и может снова понести от любого звука. Ее, похоже, напугал выстрел?
— Да… — я посмотрела на ельник, и мне вдруг стало страшно. — Интересно, кто это стрелял?
— Давайте я провожу вас, — снова сказал Агнар, и мы поехали к имению. — Возможно, это кто-то решил поохотиться на ваших землях без разрешения?
— Этого я вам сказать не могу, — мне казалось, что из ельника за нами наблюдают. Нужно завязывать с этими прогулками, ведь тот, кто стрелял, вполне мог оказаться преступником, и Антон точно не спасет меня от пули. — Может кто-то и решился на такое, зная, что отсюда его никто не выгонит. А вы? Живете поблизости?
— Я приехал, чтобы осмотреть деревню Рамстерн, — ответил мужчина. — Хочу организовать здесь рыбное хозяйство.
— Неожиданно… — я посмотрела на него сквозь ресницы. — Надеюсь, у вас все получится.
— Я в этом уверен, — Агнар говорил спокойно, немного протяжно, и в нем чувствовалась некая скрытая тайна. Удивительное ощущение… — У местных жителей появится возможность заработать немного денег.
Мы подъехали к воротам имения, и я облегченно выдохнула, что он тут же заметил.
— Вы сильно испугались, ваше сиятельство?
— Не буду скрывать — да, испугалась, — честно призналась я и, чувствуя, что не могу вот так просто распрощаться с человеком, который помог мне, сказала: — Может, заглянете к нам? Выпьете вина?
— Я бы с удовольствием, но очень спешу, — Агнар слегка наклонил голову. — Прошу прощения, ваше сиятельство.
— Мне очень неловко, что я не могу отблагодарить… — начала было я, но он не дал мне договорить.
— Тогда пригласите меня на обед.
Я взглянула на него и увидела, что он улыбается. Ну, что сказать, приятный мужчина с искренней улыбкой и чистым взглядом. Таким чистым, что даже подозрительно.
— Да, конечно! В субботу вам будет удобно? К двум?
— Я обязательно буду, — мужчина снова слегка поклонился мне и, развернув коня, поскакал прочь.
Я долго смотрела вслед его удаляющейся фигуре, а потом спрыгнула с Ежевики и повела ее по аллее, не забыв закрыть ворота на замок. Интересно, он что, знал покойного графа? Хотя… почему бы и нет?
Дома мой рассказ восприняли с настороженностью, особенно тетушка Лонджина.
— Тебя спас незнакомец??? — у Сесиль были такие глаза, будто это она неслась по пустоши прямо в этот момент. — И кто же он? Ты узнала?
— Некий Агнар Вик, он направлялся в деревню, — ответила я, с улыбкой наблюдая за ее реакцией. — Этот человек хочет организовать здесь рыбное хозяйство, в котором смогут работать деревенские жители.
— Странно все это… — проворчала тетушка Лонджина, наливая нам чай. — А то без него здесь рыбу не ловили! Не люблю я таких вот неожиданных встреч… Да и в деревне у нас не жалуют незнакомцев. Вы бы больше не ездили одна на эти прогулки! Добром это не кончится! Кто это по лесам шныряет — неизвестно! А вдруг разбойники и головорезы вас заприметили?
— Больше не буду, — успокоила я ее. — Не волнуйся. Это было в последний раз.
— И как он? Молод? — баронесса не сводила с меня любопытных глаз. — Хорош собой?
— Да, — я вспомнила его ясный голубой взгляд и у меня почему-то по позвоночнику промчалась стая мурашек. — Молод и хорош собой.
— Как все это романтично! — Сесиль прикрыла глаза и прошептала: — Я бы хотела, чтобы меня вот так же спас Лукас…
— Лучше не попадать в такие ситуации, — наставительно сказала я, понимая, что меня это касается в первую очередь, и нужно быть более благоразумной. — Ни тебе, ни мне, дорогая.
— Посмотрим, что на это скажет его светлость, — вдруг сказала тетушка Лонджина и я удивленно повернулась к ней.
— А почему он должен что-то говорить?
— Никогда не поверю, что вы не видите, как он на вас смотрит! — хмыкнула женщина и снова подвесила чайник над огнем. — Дураку все понятно! И я вам точно говорю, что герцогу не понравится этот рыбный спаситель!
— Может дураку и понятно, а мне нет, — я прекрасно понимала, о чем она говорит, но меня словно подстегивало что-то. — Смотрит и смотрит… Как на всех остальных.
— Тетушка Лонджина права, — засмеялась Сесиль и подмигнула мне. — Герцог очарован тобой, Астрид! Стал бы он помогать нам с Бернардом!
— Это не показатель… Просто его светлость привык помогать сиротам… — ответила я, стараясь не глядеть на нее. — И вообще, им в той ситуации некуда было деваться.
Не выдержав, я подняла голову и увидела, что баронесса и тетушка Лонджина переглядываются и посмеиваются.
— Вам больше заняться нечем, как придумывать всякие небылицы? — я нахмурилась, но не сдержалась и тоже рассмеялась. — Сплетницы!
Но мысль о том, что Эрлинг очарован мной, теплом разливалась в душе и предчувствие чего-то волшебного становилось все сильнее.
________________
*ШЕ́НКЕЛЬ, — я, мн. шенкеля́,м. Спец. Внутренняя, обращенная к лошади часть ноги всадника от колена до щиколотки, помогающая управлять лошадью.
Глава 20
За окном тоскливо завывал ветер, и от этого хотелось еще плотнее закутаться в пуховое одеяло, под которым лежал предусмотрительно нагретый тетушкой Лонджиной кирпич. В комнате тихо потрескивали догорающие дрова в камине, часы давно пробили полночь, но мне почему-то не спалось. Слушая плач разбушевавшейся метели, я качала люльку, стоящую рядом с кроватью, и тихо напевала
