Фантомные боли железных грифонов - Анастасия Орлова

— Корнет! — одновременно выкрикнули Сталь и Профессор, а последний ещё и перехватил руку Корнета, занесённую для следующего удара.

— Успокойтесь, юноша! — жёстко одёрнул Профессор. — Вы не на ринге, вы на работе.

— Корнет, ваше поведение недопустимо! — сказала Сталь — словно скальпелем полоснула.

— А его, значит, допустимо? — кивнул на Хиддена Корнет, вырвался из рук Профессора и так резко одёрнул свой халат, что чуть пуговицы не отлетели.

— Ну давай померяемся, чьё допустимей, — хмыкнул Хидден, кончиками пальцев ощупывая пострадавшую скулу.

— Да что за детсад, господа! — возмутилась Сталь. — Мне вас прикажете в угол ставить за плохое поведение?

— На колени на горох, — с хмурым смешком вмешался Профессор, — раз уж здесь ни зарплат нет, ни премий, ни выговоров с занесением.

— Корнет, успокойтесь. Хидден, вы в порядке? — спросила Сталь. — Может, в медкабинет?

— Он в порядке? — захлебнулся возмущением Корнет, и Проофессор на всякий случай придержал его за локоть. — Вас интересует, в порядке ли он?! А вы видели, что этот мерзавец сделал с доктором Сагой? Он избил её!

— Да не ври! — повысил голос Хидден. — Ударил один раз, по необходимости и несильно.

Корнет рванулся вперёд, и Профессору вновь пришлось хватать его за руки.

— Хватит! — рявкнула Сталь так, что лежащий позади грифон загудел железом, словно камертон. — Хидден, ваши слова — правда?

— Правда. Спросите у Саги, уверен, у неё ко мне претензий нет.

— И вы ему верите?! — впился возмущённым взглядом в Сталь Корнет.

— У меня нет причин для обратного, — холодно ответила та.

— Он не заслуживает доверия! — Корнет шало посмотрел на Профессора, но и в лице того не нашёл ни намёка на сомнение. — А вам не приходило в голову, что он специально испортил скан Бересклета, чтобы избавиться от Варвара, ведь без него проще добиться своего от доктора Саги?

Повисла гробовая тишина. Профессор не на шутку помрачнел, Сталь поджала побледневшие губы.

— Какая чушь! — выплюнул Хидден. — Если Варвар мешал мне подкатывать яйца к Саге, то на кой чёрт мне ваш Бересклет? Я бы избавился от конкретного скана, а не загонялся многоходовочкой. — Хидден шагнул вперёд, оказавшись вплотную к Корнету. — Садись! — процедил он. — Пять по конспирологии, — и, толкнув Корнета плечом, пошёл прочь из зала.

— Ко мне в кабинет! — убийственным тоном произнесла Сталь, промораживая Корнета взглядом.

— Вы понимаете, что творите? — ледяным голосом спросила она, захлопнув дверь. — Профессор и так не глупец, зачем добавлять ему лишних сомнений?

— Хидден выполнил свою задачу, — угрюмо ответил Корнет. — Грифоны улетели, их не вернёшь. Он нам больше не нужен.

— Это вам он больше не нужен, — повысила голос Сталь, — но вы не имеете права ни решать за всех, ни настолько распоясываться, позволяя своим эмоциям руководить вами!

Она скрестила руки на груди и нервно обошла письменный стол, встав по другую его сторону от Корнета.

— Я люблю её, а этот…

— Не лю́бите! — перебила Сталь. — Ваши чувства раздуты и не имеют никакого отношения к доктору Саге. Вы влюблены в придуманный вами же идеал с её лицом, и теперь требуете, чтобы она соответствовала заданным параметрам. Вам нужен постер на стенку, а не живой человек. Живые, знаете ли, неидеальны. Они могут разочаровывать… — Сталь передёрнула узкими плечами. — Что, с чужими недостатками мириться не хочется? Как и с чужими желаниями, и с чужим выбором? — Она вздохнула, прислонилась бедром к краю стола и оставила свой учительский тон. — Знаете, Корнет, любить — это ещё и принимать человека, не стараясь его переломать под свои представления. А иногда и уметь отпускать. Позволять любимому идти собственной дорогой, раз он того хочет. А вы упали поперёк, вцепились зубами ей в шнурки и на что-то обижаетесь! — ворчливо закончила она.

— Но он совершенно ей не подходит, — упавшим голосом сказал Корнет.

— А вот это уж совсем не в вашей компетенции! — Тон Стали вернулся к прежней жёсткости. — В вашей компетенции — вот, — она сунула ему в руки пухлую папку, — данные обрабатывать. Идите работайте.

Корнет распахнул дверь так резко, что едва не сшиб ею Раисмихалну с подносом в руках. Та качнулась назад, спасая поднос от удара дверью, стоящий на нём крепкий до черноты кофе щедро выплеснулся из высокой кружки, попав Раисмихалне на вязаный кардиган.

— Куда летишь, удалая голова, набекрень панама! — забранила Корнета Раисмихална. — Хорошо, кофий остыл, пока я на пятый этаж влезла, а то бы обварилась по твоей милости!

— Простите. Что же вы тут… — Корнет осёкся, словно в голову ему пришла какая-то неожиданная мысль. — Вы подслушивали, Раисмихална? — возмутился он.

— Да нужны мне твои секреты, как собаке репей! — обиделась Раисмихална, и Корнету пришлось извиниться ещё раз. — А хочешь знать объективное мнение, — сказала она ему вслед, — так ты ей и того меньше подходишь!

Раисмихална вошла в кабинет, прохромала к столу и водрузила на него поднос.

— Ишь какой оказался — прям слабоумие и отвага! — проворчала она.

— Ты уже в курсе? — удивилась Сталь.

— А чего б мне не в курсе быть? Я тут всё знаю, от меня не утаишь.

— Мне иногда кажется, Раисмихална, что ты всё узнаёшь быстрее самого Творецка…

— Работа такая, — резонно заметила Раисмихална, тяжело присаживаясь на стул у торца стола. — Чего там этот шельмец — сильно новичку подкузьмил?

Сталь вздохнула, села за стол, отпила остывшего кофе.

— Я сказала Профессору, что, на мой взгляд, Хидден не из тех людей, кто станет усложнять и пробираться окольными путями. И Профессор согласился, что тот, скорее, будет действовать «в лоб» и совсем не изысканно — как и шутки свои шутит, как и на вопросы деликатные отвечает. — Сталь ещё раз вздохнула. — След, на который Корнет навёл Профессора — ложный. Но крупицу недоверия и сомнений он заронил, и это нехорошо…

— А всё твоя вина.

— Моя? Ну, Раисмихална, я у тебя во всём крайняя!

— А нечего было мальчишку к Саге приставлять. Тут и так у всех крыша чутка подтекает, а у него вон какие эмоции! Вот нервы и сдали. Птенец он ещё зелёный, чтобы в руках себя держать во всяких таких вопросах. Так что расхлёбывай теперь, мать, чего он тут тебе наворотил!

— Желторотый, — отпив кофе, уронила Сталь.

— Чего? — не поняла Раисмихална.

— Птенец желторотый, не зелёный.

Раисмихална чуть отодвинулась от стола, словно плохо видела Сталь с такого близкого расстояния, демонстративно надела очки и смерила её сквозь них скептическим взглядом.

— И у попугая-неразлучника не зелёный? — уточнила она.

Сталь вновь вздохнула, но отвечать не стала.

— Сага-то как? — помолчав, спросила Раисмихална, и Сталь опять не ответила, лишь ещё больше помрачнела. — У меня ведь белка ейная…

— Чего-о?

— Белка, — как ни в чём не бывало повторила Раисмихална. — Рыжая, с хвостом. Кисточки на ушах. Всю подсобку мне засрала. Коробку с архивными бумагами погрызла… Сага её вроде как скрывала, и