Заговор невест - Лиза Хендрикс

Он набрал воздух в грудь и медленно выдохнул его.

– Я думал, что только я так чувствую.

– Так ты не испугался?

– Сейчас я бы не употребил это слово, нет. – Он опустил глаза.

– О, хорошо. – Губы ее изогнулись в нежной улыбке. – Потому что, прежде чем пойти и принять душ, я надеялась, что меня еще немного скомпрометируют.

Она заключил ее в медвежьи объятия и смущенно рассмеялся.

– Мне бы очень этого хотелось, Тара, но я действительно думаю, что у меня уже не осталось энергии.

– Все в порядке. – Она просунула ладонь между их телами. – Я понимаю. На этот раз мне придется скомпрометировать тебя.

Финн постучал в дверь только после девяти часов – верный знак того, что он либо знал, что произошло, и проявлял Деликатность, либо обнаружил, что в Данлоу тоже есть речка с рыбой. Отсутствие характерного аромата и то, как он избегал говорить о Брайене, говорили в пользу первого.

Но благодаря его позднему появлению Тара сумела принять ванну и вернуть на щеки румянец. Пока она была в ванной, ей пришло в голову, что если передать законченный материал Оливеру, то Брайен, возможно, получит то объективное отношение к себе, которого он заслуживает, так что, когда явился Финн, у нее уже созрел план.

Они оба сделали вид, что все в порядке, с аппетитом позавтракали и пошли на встречу с мэром, чтобы снять последние эпизоды для передачи о Ханрахане.

Она уже взяла у мэра интервью по телефону в начале своего расследования, но тогда она искала специфическую информацию, которая подтверждала бы рассказанное ей отцом Юстасом. Теперь, когда она правильно ставила вопросы, возникала версия, более близкая к версии Брайена. Они отсняли интервью с мэром и двумя членами совета, зашли в паб во время ленча и сняли именно тот конец для ее передачи, какой ей был нужен. Может быть, когда она выложит все это Оливеру, он поймет…

Скоро она обнаружила, что была чересчур оптимистична.

Приглушенный звонок раздался из ее полотняной сумки сразу после двух часов, когда они уже подъезжали к Килбули. Тара уставилась на свою сумку.

– Если ты не хотела говорить с ним, надо было оставить телефон выключенным, – заметил Финн.

– Это никогда не поздно. – Она порылась в сумке, нашла телефон и открыла его, готовясь нажать кнопку «выключение».

– О’Коннел! Ты там? – Голос Оливера доносился из трубки, которую она держала на вытянутой руке, и звучал тихо и безобидно. – Эта чертова штука сломалась?

Тара нажала кнопку.

– Нет, босс. Я здесь. Извините.

– Сегодня пятница.

– Неужели?

– Не заставляй меня задавать вопросы, О’Коннел!

– Разве вы не получили пленки, которые послал Финн?

– Это было три дня назад. Этого слишком мало.

– Знаю, Оливер, и мы работаем не покладая рук, но… – Тара отодвинула трубку от уха, так как Оливер выпустил пулеметную очередь своих любимых ругательств.

– Ух! – восхитился Финн.

– Сегодня с ним трудно иметь дело.

– Со мной всегда трудно иметь дело, – прорычал Оливер, когда она снова прижала трубку к уху. – Мне нужна пленка, О’Коннел!

– Вы ее получите. На следующей неделе.

– Разумеется, я ее получу. Финн привезет ее с собой. Я хочу видеть его в студии рано утром в понедельник со всем, что у вас есть.

– Но, Оливер, это невозможно! Съемки еще не закончены. Мы еще даже не закончили интервью с Брайеном Ханраханом.

– Что?!

Тара снова отодвинула трубку от уха, пока он бушевал по поводу того, что она забрала Финна и ничего стоящего так и не сняла.

– Нет, сняла, – возразила она, когда он слегка остыл. – Я нашла новую информацию о Брайене…

– Уникальное определение, – пробормотал Финн так тихо, чтобы его не услышали на противоположном конце линии.

– Какую именно информацию? – спросил Оливер. Что могло бы его остановить, пока она не сможет вернуться в Дублин и объяснить? Тара поспешно импровизировала:

– У него есть очень интересные планы насчет его родной деревни.

– Например?

– Я не могу сказать по этому телефону, – возразила она. – Он очень чувствительный, и любой может нас подслушать.

– О Господи, Тара, ты не можешь оставить меня в подобном состоянии без какой-либо информации по твоим так называемым сенсациям! Мне уже начальство дышит в затылок, требуя, чтобы я отозвал Финна.

– Так сошлитесь на конфиденциальные источники! Обещаю вам, эта передача о Брайене вместе с другой моей историей о событиях в Килбули даст вам столько материала, что вы и ваши боссы будете счастливы по крайней мере неделю Поговорим о подробностях, когда закончится мой отпуск.

– Мне нужна пленка, а не разговоры!

– Вы ее получите, но тут неожиданно возникли кое-какие вопросы, только и всего. Мне еще ненадолго нужен будет Финн.

– Ты не можешь, черт возьми…

– Оливер! Оливер! Вы слушаете? – Она потерла микрофон о куртку, чтобы создать статику, и нажала кнопку выключения.

– Он меня убьет, – простонала Тара. – Он меня удавит собственными пухлыми ручками.

Финн глубокомысленно кивнул.

– И правильно сделает.

По сравнению с договорным концертом вечерние выступления в пабе имели ту приятную особенность, что можно было выйти во время игры, потому что среди посетителей всегда находился другой музыкант, готовый тебя подменить. Сегодня это был парень из Крэнни, который прекрасно играл на мандолине. После того как Томми убедился, что тот хорошо вписался в оркестр, он спустился со сцены и направился к Эйлин, чтобы извиниться и постараться выяснить, что происходит.

Он не был до конца уверен в заговоре женщин. Скептицизм других парней – особенно Мартина, поскольку тот всегда был таким трезвым и практичным, – почти убедил его, что у него разыгралось воображение. Потом появился Дэниел, и оказалось, что хоть кто-то ему верит, и осознание этого стоило разбитой губы и распухшей челюсти. К тому же мысль о том, что теперь у него есть надежный тыл, придала ему решимости. Он намеревался выяснить, что происходит, или по крайней мере найти доказательство, что заговор действительно существует, и тогда он сможет рассказать о нем другим парням. Особенно Рори Боланду.

К сожалению, когда Томми подошел к дому Макенрайтов, он обнаружил, что там уже сидят Сиобейн и Крисси. У него не было никакого желания разговаривать с ними, особенно ему хотелось избежать встречи с Сиобейн, после того как он свалял такого дурака в кафе. Но ему не хотелось и возвращаться в паб, не сделав попытки уладить отношения с Эйлин.

Он походил у окна, выходящего на улицу, в надежде услышать, о чем они разговаривают, но их голоса сливались с музыкой, которую включила Эйлин. Он мог быть уверен лишь в том, что все трое много смеялись. Возможно, над ним.

Томми пошатался около дома, прошелся взад и вперед по дороге, надеясь, что Крисси и Сиобейн уйдут, но веселье в доме не утихало. Через какое-то время дождь усилился настолько, что начал его сильно раздражать, и приходилось выбирать, найти сухое место или отказаться от этой затеи. Он быстро оглянулся, и в это время дождь припустил сильнее. Его взгляд остановился на маленьком «мини» Эйлин, стоящем у обочины. Она не станет возражать, после того как он с ней поговорит.

Он забрался в машину и приготовился к долгому ожиданию.

Твой отпуск отменяется. Возвращайся в Дублин немедленно со всеми отснятыми материалами. Оливер.

Тара смотрела на послание, записанное аккуратным почерком миссис Фицпатрик.

– Такое же ждет мистера Келлехера, – сказала миссис Фицпатрик с сочувствием, слегка повысив голос.

– Он отправился в паб, – ответила Тара. – Мы слышали музыку, когда проезжали мимо.

– Они там играют почти каждую пятницу. Разве я не дала вам записку от Брайена? – Она порылась в бумажках на своем столе, потом посмотрела в ящике. – Вот она, на самом дне. Он заходил минут за пять до того, как вы вошли. Жаль, что вы разминулись.

– Угу. – Тара взяла записку, сложила ее и сунула в карман, как конфету, которой собиралась насладиться позже. – Похоже, мы уедем после уик-энда.

– Какая жалость! Но ведь вы вернетесь к нам? Вы завели здесь так много друзей. И очень хороших друзей, по-моему.

Тара улыбнулась в ответ на это осторожное любопытство.

– Да, я собираюсь вернуться. Но долг зовет. Я дам вам знать, когда мы уедем. А пока мне надо немного поспать. Я так устала, что у меня глаза слипаются.

Тара потащилась наверх, пальцы ее сомкнулись вокруг бумажки в кармане. В комнате было очень жарко, когда она открыла дверь. Она приоткрыла окно, несмотря на дождь, сбросила туфли и села на середину кровати, чтобы прочесть послание.

Дела требуют, чтобы я вернулся в Дублин. Увидимся завтра и выработаем какой-нибудь компромисс. Брайен.

Она рассмеялась, а в ее животе заплясали язычки пламени. Как могли они даже думать о сексе после прошлой ночи, оставалось загадкой, но, очевидно, все же могли. Слава Богу, она не прочла записку на глазах у миссис Фицпатрик: она бы покраснела так сильно, что этой женщине не пришлось бы больше выведывать у нее насчет Брайена.