Заговор невест - Лиза Хендрикс

– Я знаю. И если честно, то именно это входило в мои планы, но…

– Будь ты проклята! – взорвался Брайен. Он впился ногтями в ладони, чтобы не схватить ее за горло. – Хоть бы мои глаза никогда тебя не видели!

– Это входило в мои планы! – громко повторила она. – В прошедшем времени. Господи, Брайен, как ты думаешь, чем я занималась в последние два дня?

– Искала последние гвозди, чтобы забить их в мой гроб.

– Нет, черт возьми! Я пыталась понять – может, я не права и в чем, хотя в данный момент мне непонятно, зачем я так старалась.

– Почему я должен тебе верить?

– Не должен! Но вчера вечером я говорила с одним стариком в пабе Крук-Мила. Он прожил там всю жизнь и сказал мне, что твой завод уродлив как грех и так же уродливы все новые строения вокруг него. Он хочет, чтобы его деревня стала прежней – с рабочими местами или без них.

– Он подтвердил твое мнение, не так ли? – спросил Брайен, стараясь держать себя в руках.

– Подтвердил. Знаешь, Брайен, – вздохнув, сказала она, – у тебя нет оснований этому верить, но в большинстве случаев я действительно хороший репортер.

– Что же произошло на этот раз? – сухо спросил он.

– Меня подвел отец Юстас. И мои собственные предубеждения против миллионеров-плейбоев, – добавила она, стараясь отвоевать свои позиции. – Я наконец поняла, что ты хочешь сделать в Данлоу.

Это правда, или она пытается обмануть его?

– Скажи мне, что это, – подзадорил он ее. – А я скажу тебе, правда это или нет.

– Я сделаю кое-что получше. – Она повернулась и нажала кнопку переносного компьютера. – Это не займет много времени. Садись там, откуда тебе будет хорошо видно.

Он повиновался. Через секунду компьютер загрузился, она протянула руку к «мыши» и щелкнула по ней, вызывая файл,

– Вот он.

Пока Брайен просматривал файл, Тара, волнуясь, стояла за его спиной. На экране мелькали заметки по деревням в алфавитном порядке. Она занесла туда информацию по каждому заводу и складу, подробности о предложениях, сделанных каждой деревне и каждому совету графства, в том числе все подробности о привилегиях, которые он требовал и получил.

– Все очень подробно, – заметил он. – И о чем это тебе сказало?

– Ни о чем, пока я не сделала вот что. – Она снова протянула мимо него руку и вызвала другой файл. Ее рука задела его плечо, и по его спине пробежала дрожь, которую он быстро подавил. – Вот та же информация в хронологическом порядке.

Вот чего мне недоставало. Я знала, что ты становишься все настойчивее по мере продвижения вперед, и считала это чистой самонадеянностью Ханраханов. Но это не так, да?

– Ты сама мне скажи.

– Хорошо, скажу. Всякий раз, когда одна деревня находит способ что-то испортить, ты ставишь следующую деревню в такие условия, чтобы она не смогла сделать того же. Это твой способ защитить деревни от самих себя. Ты прикладываешь все силы, чтобы уберечь их от судьбы Траллока.

Гнев Брайена куда-то исчез, словно она вынула пробку из раковины.

– Почему же ты никому не сказал об этом? – тихо спросила она. – Если бы люди знали…

– Советы знают.

– Но больше никто, и поэтому очень легко предположить, что ты подминаешь советы под себя. Даже отец Юстас мог бы изменить свое мнение, если бы понял, что ты не такой уж жестокий негодяй и делаешь все это не для собственного развлечения.

Брайен покачал головой.

– Это ты так считаешь, а я не раз пытался поговорить с ним. Он просто не желает меня слушать.

– Возможно, ему слишком трудно поверить. Он ведь своими глазами видел то, что произошло в Траллоке.

– Отчасти да. Но настоящая проблема в том, что этот человек не выносит никаких перемен. – Брайен взял ее руку, поднес к губам и легонько поцеловал пальцы. – Если бы сама Пресвятая Дева спустилась на крышу его церкви, он бы жаловался на слишком яркое сияние.

Тара рассмеялась, и он понял, как ему недоставало ее смеха, ее улыбки. Когда гнев и подозрения исчезли, он понял, какие чувства скрываются под ними. Одно из них он узнал: желание, теперь уже явное и еще более страстное, чем прежде. Но с ним соседствовало и более нежное чувство, которое было настолько ему несвойственно, что он не мог подобрать ему названия.

Он развернулся, чтобы держать ее ладонь в своих руках.

– Я была дурой, – призналась она.

– И я тоже. – Он повернул ее руку ладонью вверх и стал изучать на ней линии, водя по ним кончиком пальца. – у нас обоих были на то причины, пусть и убогие.

– Я очень плохо справилась с работой. Ты меня простишь?

– Не знаю, – ответил он. – Это зависит от того, правда ли то, что ты мне сказала, когда впервые приехала в Килбули.

Она озадаченно нахмурила брови, но не могла оторвать глаз от его пальца на своей ладони. Он снова поднес ее руку к своему рту, чтобы иметь возможность смотреть ей в глаза.

– Ты сказала, что ищешь настоящего Брайена Ханрахана.

– О! – тихо вскрикнула она, когда он нежно прикусил мягкую подушечку у основания большого пальца, пошатнулась и схватилась свободной рукой за его колено, чтобы удержать равновесие. Жар побежал от ее пальцев вверх по его ноге.

– Как ты думаешь, ты нашла его?

– Надеюсь, – выдохнула она, пока он покрывал легкими поцелуями ее запястье до манжеты. Та была застегнута на одну коричневую пуговку, и Брайен расстегнул ее, не отрывая губ от ее кожи. – И еще я надеюсь, что на этот раз он захватил презервативы.

Ее слова подействовали на его чресла как прикосновение теплой ладони. Он укусил посильнее, пока она не ахнула, а потом встал и повлек ее за собой. Наклонившись, он прижался губами к ее уху:

– Захватил.

Он повел ее за занавеску, в полутьму алькова, больше ничего не говоря, только задержался, чтобы зажечь лампу.

И не одну лампу. Тара стояла и смотрела, как Брайен отдернул занавеску и зажег все лампы в комнате. К тому времени, как он закончил свой обход, комната сверкала таким ярким светом, что глазам было больно.

Он сделал последнюю остановку у стула, на котором стояла его сумка. Быстро пошарил в ней, затем с совершенно серьезным выражением лица обернулся и вывалил содержимое коробки на столик у кровати. Дюжина голубых пакетиков из фольги засверкала под лампой.

Тара подавила нервный смех.

– Ты собираешься использовать их все сегодня ночью?

– Постараюсь изо всех сил. – Он расстегнул часы и, положив их рядом с презервативами, повернулся к ней: – И вы, надеюсь, тоже, мисс О’Коннел.

– Впечатляющее количество, особенно если учесть, что несколько минут назад ты готов был меня убить.

– С тобой я быстро отучаюсь от вредных привычек.

Его поцелуй напоминал порыв ветра, дунувшего на медленно горящий огонь. Его жар подхватил ее и поднял к нему, и языки пламени переплетались со стонами, такими тихими, что Тара не знала, чьи они – ее или Брайена.

Это не имело значения. Имело значение только ощущение его рук, дергающих вторую манжету, мягкость его волос в ее пальцах и мысль о том, что сегодня ночью будет свет.

Свет.

Она отстранилась от него и провела пальцами по его лицу, а потом вниз, по линии подбородка, по тем изгибам, которые прежде изучала в темноте. Уголок рта Брайена дрогнул в улыбке, он оставил в покое ее манжету и провел пальцем по ее губам.

– У тебя такой вид, будто тебя много целовали, – прошептал он, потом его палец скользнул ей в рот.

Она стала сосать его, как он тогда поступил с ее пальцем, втягивая его глубже в рот и обводя кончиком языка. Его веки затрепетали, а взгляд затуманился, и Тара поняла, о чем он думает, и дала себе слово, что когда она приступит к осуществлению этой фантазии, то попытается что-нибудь придумать, чтобы видеть его глаза.

Но пока что у нее были более неотложные дела, например жар, нарастающий в крови, и его рот, приближающийся к ее губам. Он отнял у нее свой палец и провел им влажную линию вниз по ее горлу до верхней пуговки, которую расстегнул во время поцелуя. Вторая и третья пуговки последовали за первой, и он прервал поцелуй, чтобы проверить результат своей работы. Его глаза засияли, когда он сунул пальцы в разрез и оттянул ткань блузки в сторону, чтобы не мешала смотреть.

Сегодня для них обоих это будет так, Тара знала: они хотели все видеть из-за той темноты в тот, первый, раз. У нее что-то сжалось внутри и снова расслабилось при мысли о том, что она снова почувствует его внутри себя. Она хотела его уже сейчас.

– Брайен…

– Скоро, моя дорогая. Сердце мое.

У Тары остановилось дыхание, когда он расстегнул остальные пуговки; его пальцы снова поднялись вверх, чтобы расстегнуть застежку ее лифчика. А затем пальцы его легли у нее между грудями. Она закрыла глаза и замерла в ожидании.

Она ощутила холодную струйку воздуха на своей коже и услышала, как он резко втянул в себя воздух, и тогда открыла глаза, чтобы увидеть восхищение на его лице. Она проследила за его взглядом, когда он обхватил ладонями ее грудь. Это было все равно что видеть его руки на чужом теле, если бы не невероятные ощущения, нахлынувшие на нее от медленного движения его больших пальцев вокруг ее сосков.