Сцены любви - Дина Джеймс

Он медленно покачал головой.

– Не плачь. Я вернулся. И более-менее целым.

Она опустилась перед ним на колени и прижалась головой к его груди. Она слышала знакомый ритм его сердца.

– Я так люблю тебя.

– Миранда. – Он погладил ее по голове. – Я тоже люблю тебя.

Она почувствовала, как его рука упала, и сам он обмяк. Она в страхе подняла голову. Глаза Шрива были закрыты, дыхание ровное. Она улыбнулась. Он заснул.

– Ушиб очень сильный, – сказал переводчик. – Но доктор Рамирес говорит, что есть вероятность, что зрение восстановится после того, как опухоль исчезнет.

– Только вероятность? – с горечью поинтересовался Шрив.

Доктор пожал плечами.

– Es possible, pero quien sabe?[49]

– Да, – сказал Шрив. – Quien sabe? Миранда готова была растерзать врача. Его равнодушие к пациенту было очевидным. Она обратилась к переводчику.

– Это действительно самый лучший врач в Мехико?

Переводчику стало неловко.

– Да, конечно. Он лечит президента.

– Ну, ваш президент подвергает себя большому риску.

Врач прищурился. Недовольно поджав губы, он быстро дал указания переводчику. Из своего чемоданчика он достал маленькую бутылочку и передал переводчику, а тот вручил ее Миранде.

– Это настойка опия от головных болей сеньора Катервуда.

– Я не буду это принимать, – заявил Шрив.

– И это все, что он может рекомендовать? – возмущенно воскликнула Миранда. – А как же высокая температура? У больного жар.

Переводчик перевел ее слова. Врач дал ответ.

– Он считает, что жар – результат укусов москитов. Он считает, что все пройдет, когда яд выйдет из организма вместе с потом.

– Но он весь распух и горит как в огне. Неужели нельзя ему помочь? А этот яд? Вдруг у него начнется малярия или желтая лихорадка?

Новый обмен фразами и новый перевод.

– Если бы у него была одна из этих болезней, его состояние было бы очень тяжелым.

Миранда сжала руки в кулаки, чтобы не закричать от гнева.

– И это все, что он может сказать? И сделать?

– Это все, сеньора, – ответил врач сам за себя.

– Вы говорите по-английски?

– Да. Недостаточно хорошо, чтобы на нем давать медицинские советы, но вполне достаточно, чтобы понять ваши оскорбления. Прощайте. – Врач забрал свой чемоданчик и ушел.

Переводчик с расстроенным видом поспешил за ним.

С кровати Шрив подал голос.

– Не будь слишком строга к ним. Она растерянно развела руками.

– Не могу поверить, что это лучший врач в этой чертовой стране.

Шрив откашлялся, но голос у него по-прежнему звучал хрипло.

– Кроме настойки опия они больше ничего и не знают.

– Но...

– Но с другой стороны, чего ты ждала от них? Ты хотела, чтобы они оперировали меня?

– О Боже, нет, конечно.

– Тогда забудь о них. – Он закрыл глаза и начал размеренно дышать.

Миранда несколько минут смотрела на него.

– Ты же не спишь.

– Нет, сплю. Я дышу так, как надо.

Она подошла к кровати и пристально посмотрела на него. Она чувствовала, как слезы вновь наворачиваются ей на глаза. Она превращается просто в какой-то источник слез.

– Что нам теперь делать?

Он заворочался и потянулся к стакану воды у кровати. Миранда тут же оказалась рядом и направила его руку. Он сделал глоток, поморщился и поставил стакан на место.

– Даже у воды какой-то странный вкус.

– Бутылка коньяка, которую принес управляющий, оказалась очень маленькой.

– Плохо. – Покрывшись потом от усилий, он устало откинулся на подушку. Несколько минут он лежал неподвижно, собираясь с силами. – У нас нет причин здесь оставаться, – наконец сказал он. – Я хочу, чтобы мы покинули эту страну на следующем же корабле. Мне все равно, куда он пойдет. Я хочу, чтобы мы сели на него.

– Но хватит ли у тебя сил на поездку в Веракрус?

– Нет. Но я все равно поеду. Я не хочу, чтобы де ла Барка нанес нам новый визит.

Она опустила голову.

– Я тоже этого не хочу. И если он вновь приблизится к тебе, я убью его.

Шрив улыбнулся, открыл глаза, вздохнул и вновь закрыл их.

– Иди сюда, мое кровожадное создание. Она легла рядом с ним и положила руку ему на грудь. Кожа у него была сухой и горячей.

– У меня сейчас только одна цель в жизни. Вытащить тебя живым из этой передряги.

– Как хорошо, что наши цели совпадают.

Она наклонилась к нему и нежно поцеловала, проводя кончиками пальцев по его груди, но он перехватил ее руку.

– Не сейчас, дорогая, у меня очень болит голова.

В тот момент, когда его тело погрузилось глубоко в воду, де ла Барка сумел сгруппироваться, и его умение хорошо плавать спасло ему жизнь. Воздух, попавший под одежду, подтолкнул его к поверхности. В воде он сумел сбросить ботинки и поплыл.

Его руки задевали за длинные водоросли, а проплывающие куски дерева царапали его лицо. Удушающая вонь мешала дышать. От резкого запаха аммиака у него слезились глаза.

Эти негодяи бросили его в открытый отстойник сточных вод. Он поднял голову и огляделся. Внезапно он понял всю серьезность своего положения. По обе стороны возвышались каменные стены. Его рука коснулась поверхности одной из них. Она была скользкой от нечистот, по ней невозможно было подняться наверх.

Он отбросил волосы с глаз и поплыл в другую сторону. Там было то же самое. Распластавшись на стене, он вытянул руки вверх, но не нащупал ее края. Тогда он посмотрел наверх, но стена казалась бесконечной. Намокшая одежда начала тянуть его вниз. Если он перестанет двигаться, то скоро утонет.

Медленное течение воды двигало его вдоль стены. Он мысленно посылал проклятия этой шлюхе Селестине. Она еще поплатится за все.

Неожиданно что-то большое ударило его в бок. Он повернул голову и увидел труп собаки. Труп еще раз ткнулся в него и поплыл дальше по стоку.

Де ла Барка поежился. Стены не могли продолжаться бесконечно. Где-то они заканчивались, и там у него был шанс выбраться. Идиоты. Они ушли, даже не проверив, жив он или нет. Теперь у них уже не будет шансов совершить еще раз такую глупость.

– Сегодня отплывает только один корабль, мисс Миранда, – сообщил Джордж. – «Гордость Наррагансетта», направляется в Портсмут.

Миранда потрогала горячий лоб Шрива. Его голова лежала у нее на коленях, глаза были закрыты. Иногда он разжимал губы и что-то невнятно бормотал. Иногда начинал беспокойно шевелиться и махать руками, будто отгонял москитов. И тогда Ада сжимала его руки в своих, и он быстро затихал.

Пытаясь скрыть слезы, Ада постоянно прижимала платок к глазам.

– У него даже нет сил проснуться. Ему так плохо, бедняжке.

– Мы должны взять все на себя, Джордж. Я не хочу больше ни минуты оставаться в этой стране. Я не знаю, что случилось с де ла Баркой, но Кальдерон сказал, что он исчез. Меня не покидает мысль, что он в любую минуту может здесь появиться.