Остров обреченных - Богдан Сушинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дюваль вновь иронично хмыкнул и красноречиво развел руками, давая понять, что он, Рой д’Альби, сам избрал свою судьбу и пенять ему будет не на кого.
– Ладно, парень, отправляйся к себе в кубрик и старайся как можно реже попадаться на глаза боцману Рошу. А еще советую хорошенько выспаться. В последующие ночи такой возможности тебе может и не представиться, – рассмеялся Дюваль, забыв наконец о корабельном пугале в образе адмирала Жака-Франка де ла Рока де Роберваля.
Рой уже взялся за ручку двери, чтобы оставить его каюту, но Дюваль вдруг остановил его.
– Чем ты будешь занят ночью, шевалье, это меня не интересует. Но днем мы обязательно займемся штурманским делом. После этого плаванья ты уже вряд ли сможешь отречься от океана. А уметь читать карты, определять курс и ориентироваться по светилам – святое дело для всякого морского офицера. И научить вас всем этим премудростям здесь, в чреве Великого Океана, может только штурман Дюваль.
8На рассвете Рой проснулся от барабанной дроби.
На море царил штиль: ни шума волн, ни порывов ветра; легкая бортовая качка убаюкивающе успокаивала, не вызывая ни усталости, ни раздражения. И вдруг над всей этой океанской благодатью – ритмичная дробь, беготня, крики…
– Там что-то происходит, – молвил Рой, подхватываясь и быстро одеваясь.
– На этом судне вечно что-то происходит, – проворчал старший штурман, когда Рой вошел к нему в незапертую каюту. – Но только я в этом участвовать не желаю. Не корабль, а иезуитская келья пыток.
Но, уже сказав это, Дюваль все же приподнялся на локте и настороженно прислушался: крики отчаяния и мольба, угрозы и проклятия – все слилось там в единый поток судьбы: отдельных людей, команды, корабля…
– Может, на нас напали?! – наивно предположил Рой.
– Для многих на «Короле Франциске» это стало бы избавлением.
Оставив старшего штурмана со своими размышлениями, Рой вышел на палубу. То, что он увидел, поразило: там казнили моряков и солдат, провинившихся вчера, во время стычки с матросами. Первым потащили к петле того матроса, которого он, д’Альби, вчера спас. Несчастный обращался к товарищам по полку и команде, умолял не убивать его; кричал, что он невиновен: на него напали, и он всего лишь защищался. Но приговор был коротким.
Прозвучав из уст самого адмирала, он уже не подлежал ни обжалованию, ни смягчению. «Вздерните этого христопродавца эшафотного!» – прорычал де Роберваль. И приговоренного вздернули.
Роя поразило, с каким безразличием и даже азартом, словно это была не казнь, а игра, кучка матросов под командованием боцмана Роша занималась этим страшным развлечением. Двое матросов – весьма нетрезвых, следует полагать, – спускали с реи петли, двое других заталкивали в них несчастных, еще двое, упираясь в палубу, подтягивали канаты, отрывая тела обреченных от настила.
– Остановитесь же, адмирал! – не выдержал командор Брэд. – Не станете же вы из-за какой-то пустяковой драки, без которой не обходится ни одно плавание ни на одном из кораблей казнить сразу шестерых солдат и матросов!
– Что вы хотите этим сказать, командор?
– Я требую, чтобы вы помиловали тех троих, коих еще не казнили.
– Вы… требуете?! – взъярился адмирал. – А кто вам дал право?! Требовать здесь могу только я.
– Но капитан этого корабля не вы, а я.
– И мы – я и остальные офицеры корабля – готовы подтвердить это! – неожиданно поддержал командора шкипер. И только эта поддрежка несколько охладила пыл де Роберваля.
– Если они виновны, – продолжал тем временем Брэд, – там, в Канаде, их будет судить специальный, нами назначенный суд. Который прежде обязан будет допросить обвиняемых и свидетелей…
– Мне плевать на ваш суд и на ваших свидетелей, – упрямо отрубил де Роберваль, и десяток людей во главе с Рошем схватились за оружие. – Если понадобится, я повешу шестьдесят негодяев, но добьюсь, чтобы на этом корабле и в этой эскадре царил настоящий морской порядок, достойный флота Его королевского Величества. И пусть только кто-нибудь попробует встать на моем пути! Что вы оцепенели?! – рявкнул он на матросов из команды боцмана. – Сами на рею захотели?! Следующего – в петлю!
Рука Роя д’Альби инстинктивно потянулась к мечу. Он понимал, что здесь творится несправедливость и что своей жестокостью адмирал бросает вызов и всей команде, и солдатам охраны, явно провоцируя их на бунт. Но вот зачем он прибегает к этому – оставалось загадкой. Рой уже уяснил для себя, что этот свирепый человек не имеет права командовать экспедицией, что кто-то из аристократов должен вызвать его на дуэль… И больше всего оснований для этого шага есть у него, шевалье д’Альби.
– Даже не пытайтесь, Рой, – перехватил его руку на рукоятке меча Дюваль. Адмирал – не тот человек, который согласится на дуэль. Тотчас же прикажет вздернуть вас, как бунтовщика. При этом вы погубите и себя, и Маргрет.
– Да это же не человек, это зверь.
– Вполне допускаю. Однако выяснить сие следует не сейчас и не на корабле.
Лишь когда все шестеро были казнены и тела их преданы океану, адмирал удосужился зачитать некое подобие приговора, в котором были названы имена повешенных и объявлено, что все они были зачинщиками бунта на флоте Его Величества короля и пытались превратить корабль «Король Франциск» в пиратский.
Как потом выяснилось, даже моряки из эшафотной команды боцмана Роша восприняли этот вердикт как чудовищную ложь. Но никто не решился открыто выступить против адмирала. Де Робервалю и впрямь доставляло наслаждение держать свою эскадру в покорности и рабском страхе.
«Кто-то должен остановить его, – все еще не мог успокоить свой гнев д’Альби. – Кто-то же в конце концов должен пойти на этот шаг!»
Но в ту минуту, когда Рой вновь вернулся к мысли о дуэли, на палубе появилась Маргрет! На ней был дорожный плащ с капюшоном и плотно облегающие тело брюки, заправленные в высокие кавалерийские ботфорты. Рослая, плечистая, она могла сойти за морского офицера или лейтенанта бомбардиров.
Забыв об адмирале и его звериной ненависти, Рой намерился было подойти к ней, туда, в ее закуток между пристройками, однако герцогиня на какое-то мгновение позволила ему встретиться с ее взглядом, едва заметно улыбнулась (казни, только что вершившиеся на палубе, казалось, совершенно не взволновали ее, или же она попросту не подала виду) и поспешно скрылась в своей каюте.
Рой все же не удержался и, осмотревшись, не следит ли кто-либо за ним, подошел к той части надстройки, в которой была каюта девушки. Но как только он попытался задержаться здесь, дверь отворилась и в проеме показалась Бастианна.
– Наконец-то вы объявились! – осуждающе, хотя и вполголоса, молвила она. – Вы что, ждали, пока герцогиня сама разыщет вас и проберется на «Нормандец»?