Клинок Белого Пламени - Анна Тьма

– Альтис, нужны врачеватели? – Сильтарина пришла в себя и ужаснулась при виде приличных размеров красной лужи на полу.

– Нет! – резко бросил демон.

– Ал, да что это за дрянь?! – снова не выдержал ламий.

– Это Печать, придурок слепой, – вместо Альтиса холодно ответил Коган. – Печать, которой нас можно убивать.

– Не может быть, – выдохнул ламий. Пустота образовалась в груди, ухнув в область живота и забрав с собой все, кроме ледяного страха.

Ирихор явился без лишней показухи, просто возникнув посреди комнаты. Высокий стройный мужчина с аристократично-правильными чертами лица. Каждое движение источало уверенность и силу.

– Отойдите, – властно повелел он.

Побратимы тут же отодвинулись, давая место богу-целителю. Под легкими шагами едва слышно прошуршал ворсистый ковер. Ирихор положил ладонь на ледяной лоб умирающего Стримбора. Через минуту тот задышал ровнее. Боль не отпустила, но отступила.

– Во что вы опять вляпались, искатели? – поинтересовался целитель, не отвлекаясь от своего дела. – Трэн, Коган, я вижу, вы уже себя вычерпали, но Стриму нужно как можно больше сил. Уйти в верхний мир он не может.

– Не могу, – слабо ответил Ветер. – Какой-то барьер… как в подматерию…

Ни разу за всю историю ни один бог Купола до конца не умирал. Смертельно раненные в материи всегда последним рывком уходили в надматерию. Убить бога по-настоящему был шанс только у некромантов, да и то у самых сильных. Таких же могущественных, как пятерка, что перешла на сторону Сильены. Смертельно раненные боги, бывало, восстанавливались годами, даже столетиями. Трое уже тысячу лет не могут покинуть Велимор. Но чтобы умереть… Только если закрыть богу путь в надматерию, его можно действительно убить. А это еще никому не удавалось… раньше не удавалось.

Бог-целитель убрал руку со лба Стримбора и осторожно коснулся ран, изучая их. Раненый бог-ветер закусил губу, побелев от боли, и попытался рассмотреть свое плечо.

– Ох-хо, что это за мерзость?.. – Стрим попытался подавить волну поднявшейся в душе паники. – Я здесь сдохну, да, Ирихор?

– Набрался от Альтиса? – осадил целитель, сурово взглянув на собрата светло-серыми глазами. – Так он пока молчит и не говорит ерунды!

Альтис стоял, с силой сжав виски пальцами. Ожидаемый откат начинал раздирать человеческое тело, не готовое к демонической силе. Бог-целитель на мгновение оторвался от Ветра, шагнул к Пламенному, положил ладонь на лоб…

– Спасибо, – сказал демон спустя недолгое время. – Уже легче.

– Не рискуй так собой, Альтис, – укорил бог-целитель и, не дожидаясь ответа, вернулся к раненому.

Достав из своей сумки бутылек с прозрачно-сиреневой жидкостью, Ирихор легко сбил залитую воском пробку, помог Стримбору приподняться, заставил выпить все до капли. Расстегнув бриллиантовую брошь-застежку живого плаща, спрятанного под разрезанной курткой, целитель осторожно отложил плащ в сторону, стараясь не повредить и без того частично разорванные нити связи вещи с хозяином. Альтис тут же положил ладонь на поврежденную ткань и влил сил с избытком, чтобы позволить живому плащу восстановиться.

– Я могу быть хоть чем-нибудь полезна? – осведомилась Сильтарина. Она уже и не пыталась разобраться в происходящем.

Взглянув на эльфийку, Альтис осознал, что, если ей сейчас не дать серьезное задание, она так и будет пытаться если не раздавать приказы, то помогать… а на самом деле мешаться под руками. Королева не умеет покорно ждать, бездействуя. Она должна быть хозяйкой положения.

– Можешь, – кивнул Альтис. – Мои братья изрядно опустошили свои резервы и скоро будут очень-очень голодны. Если у тебя есть верные маги, то нам понадобится хоть какой-то запас сил. Ну и от еды я бы тоже не отказался.

Целитель подошел к эльфийке. Чувствительные сильные пальцы пробежались от ее висков к макушке и шее, надавили на несколько точек…

– Лучше? – поинтересовался высокий бог у маленькой женщины. Та неуверенно кивнула. Слишком много бессмертных вдруг оказалось рядом с ней. – Не благодари. – Снова вернулся к раненому, попутно успев рассмотреть и Когана: – Где дрался, Ястреб? Хорошо тебя разделали. Глаз долго восстанавливался? И видишь все еще плохо? Почему меня не позвал? «Грёзой» опять пользовался?

– Да я… так вышло… со стаей Дождя сцепился… а потом «Грёза» попалась… ну я и… – забормотал жалкие оправдания Коган, но целитель в них не нуждался.

– В следующий раз зови тотчас. – Он достал из сумки стеклянную пиктограмму на тонкой металлической цепочке. Коган безропотно принял дар. – Стрим, я попытаюсь убрать Печать из твоего тела, пока она не вросла. Будет очень больно, – предупредил Ирихор, разглядывая линии Печати.

– Не томи уж. – Скривившись от отвращения, Стримбор снова скосил взгляд на раны.

– Так, парни, руки-ноги брату держите, – распорядился целитель.

– Не надо… – попытался отказаться от такой меры Стримбор.

– Надо, – сурово сказал Ирихор, закатывая рукава. Руки у него были сильные и ловкие. Всегда ровно подпиленные, коротко обрезанные ногти на длинных, ловких и чутких пальцах. Каждый из братьев знал, что эти пальцы легко трансформировались в режущие бритвы, которыми Ирихор орудовал несравнимо виртуозней, чем любой врачеватель – хирургическим ножом. – Тебе бы в глубокий сон, да нельзя. И обездвижить не могу – позвоночник задет Печатью.

Братья выполнили распоряжение бога-целителя, крепко прижав бога-ветра к кровати. Альтис заставил себя ободряюще улыбнуться. Демону, пожалуй, всего раз пять в жизни было так же страшно, как сейчас.

– Думай о небе и вспомни, как ты летал, – тихо подсказал Пламенный. – Это поможет. Главное, не отпускать это чувство.

– А ты что вспоминаешь? – спросил Стримбор, стараясь отвлечься от предстоящей пытки.

– Огонь, конечно, – ответил Альтис.

– Ипостась даже не пытайся менять – умрешь, – предупредил целитель и накрыл ладонью изуродованное плечо Ветра.

Тот резко втянул воздух сквозь сжатые зубы, и на побелевшем лице выступили бисеринки холодного пота. Он смотрел в потолок, почти не дыша от боли, и изо всех сил пытался сосредоточиться на небе и полетах. Пытался вспоминать, как развевается крыльями на ветру его живой плащ, как от скорости вышибает дыхание из груди… Как меняется мир вокруг и он сам, когда становится ветром… Как… легко… летать… Какое чувство испытывает любой… кому с влажным хрустом, медленно ломают кости, снимают кожу, наматывают на отравленные шипы нервы и по живому тянут жилы!!!

Стримбор судорожно дернулся, резко вдохнул и не смог сдержать крик дикой, лишающей разума невыносимой боли…

– Держись, Стрим, держись… – говорил, продолжая резать по живому, бог-целитель. Ветер вырывался, потеряв над собой контроль, и заходился в крике, уже ничего не чувствуя, кроме невыносимой муки, и не видя ничего, кроме кроваво-черной пелены…

Алина выдернула болт из предплечья, коротко и емко пожелала своим врагам провалиться за Грань через интересные места. Согнула руку в локте, проверив послушность и гибкость, после чего припала к ране губами и сплюнула. Повторив это действие несколько раз, вытерла тыльной стороной ладони рот и презрительно фыркнула:

– Они бы мне еще мышьяка в вино подсыпали. Неудачники.

– Чем тебя? – спросил Волк, отрезав чистую полосу от своего белого плаща и перетягивая девушке рану.

– Какой-то парализующей отравой, – скривилась воительница.

– Как рука? – обеспокоился Волк.

– Нормально, – отмахнулась Алина, в доказательство несколько раз сжав кулак. – У псевдоплоти свои достоинства. А мое тело создано из псевдоплоти.

– Все мы химеры, – криво усмехнулся Арох, затягивая повязку и завязывая узелок.

Алина молча согласилась, подумав о том, что быть химерой ей нравится гораздо больше, чем человеком. Да и человеческое прошлое вспоминалось… с трудом. Тусклое и очень далекое… Такое, о котором можно сказать: «Было давно и неправда».

– Как думаешь, все осы в одном гнезде засели? – поинтересовалась Алина, осторожно выглядывая из-за невысокого заборчика каменной беседки, в которой они укрылись. След привел их в один из дальних домов, стоящих за чертой города.

– Сомневаюсь, – ответил Арох.

Почему-то молчал дух-хранитель Тэллахаэла, хотя давно должен был среагировать на происходящее. Это было странно. Но и без него вполне можно обойтись. И мешать он не будет.

«Пять очень опасных воинов, еще двое стараются быть воинами, шестнадцать солдат и восемь слуг», – отрапортовал возникший за спиной вожака вожаков Таррхат.

– Как расположены, чем вооружены? – вслух спросил Арох. Серебристый волк открыл свой разум, передавая богу мысленную картинку. – Хорошо… Вот наивные. Совсем воевать не умеют. По моему сигналу начинаем охоту. И главарей не убивать, если будет возможность, – напомнил вожак.