Твой «Демон Зла»: Поединок - Сергей Волков

— Они — щвейцарцы, товарищ полковник! — подал голос Федоров.

— Да хоть японцы, один хрен! — рявкнул Урусов, стукнул кулаком по столу: — Ну, а вы? Что, зря вам такие деньги платят? Мать вашу, сыщики! Ищите, думайте! У него должны быть сообщники! Проверьте все связи, всех друзей…

— Уже проверили, товарищ полковник! Под подозрением Борис Епифанов, археолог, бывший сотрудник НИИ Архивного Дела. Ныне работает водителем в коммерческой фирме «Билдинг-АРС». К нему домой отправлены наши люди, надеемся получить сведения уже к утру!

— Почему к утру? — спросил Урусов.

— В данный момент Епифанова дома нет! На работе сообщили, что он позвонил старшему менеждеру около двух часов дня и отпросился на весь оставшийся рабочий день — якобы встречать какую-то родственницу. Опрос домашних — сестры Епифанова и его жены, показал, что ни о какой родственнице они не знают, а отсутствием Епифанова встревожены.

— Илья, вы не запрашивали сводку — не было ли в течении дня ещё каких-либо проишествий, косвенно связанных с Воронцовым?

— Суточная сводка будет готова минут через сорок!

— Давайте её сразу ко мне! — Урусов откинулся на скрипнувшую под его тяжестью спинку стула, отхлебнул остывший кофе, спросил:

— Устал?

— Есть немного, товарищ полковник! — улыбнулся Федоров.

Кофе хочешь? Наливай сам, вон стаканы! — полковник кивнул на стоящую на боковом столике кофеварку м поднос со стаканами: — Воронцов, Воронцов… Вот что, запроси-ка Костянникова, ну, из «нашего» архива! Надо посмотреть материалы на него…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

«Земля широка, а дорога узка.

И словно проклятие, давит тоска…»

— Имя? Род занятий? — Воронцов ткнул захваченного кулаком в бок: — Да говори, что ты заткнулся, как…

— Он просто плохо понимает свое положение! — прервал Сергея Борис с переднего сидения: — Эй, братан! Мы не из всяких там МВД, ФСБ и прочих ГРУ! Мы сами по себе! У этого вот человека, который сидит сейчас рядом с тобой, ваши забрали жену, пообещав обменять её вон на тот чемоданчик! Поэтому ты его не зли, спокойно и правдиво ответь на все вопросы и гуляй! Никто не собирается тебя убивать! Нам просто нужна связь с вашими шишками, понял?

— Да что ты ему обьясняешь! — рассвирепел Сергей, встряхнул молчаливого пленника так, что у того клацнули зубы: — Где находится Центр? Кто стоит во главе? Где моя жена?!

Ответом ему было молчание, и Воронцов пошел ва-банк:

— Борька, останови!

Борис удивленно покосился на друга, но машину послушно остановил. Они проезжали в этот момент каким-то глухим Химкинским переулком, стремясь выбраться на Ленинградское шоссе, чтобы вернуться в Москву.

— Вылезай! — скомандовал Сергей пленнику, вытащил пистолет, не выходя из машины, направил ствол в переносицу: — Если ты не будешь говорить, то ты мне не нужен! Я за сегодняшний день завалил столько ваших, что одним больше, одним меньше — мне уже все равно! Ты мог бы сохранить себе жизнь, но ты упустил эту возможность! Я не буду, как в дешевых фильмах, считать до трех, давайть тебе последнюю возможность, я просто вот сейчас спрашиваю — ты скажешь мне то, что я хочу знать? Отсутствие ответа или слово «нет» означают, что ты умер!

— Я… — дрожащим голосом начал пленник, потом поперхнулся, и закончил уже более уверенно: — Я скажу! Но я ничего не знаю! Я всего лишь рядовой сотрудник из группы оперативного реагирования!

— Ладно! — кивнул Сергей, убирая пистолет: — Садись в машину! Где моя жена?

— Я не знаю! Честное слово! Я даже понятия не имею, где она может быть! Хотя… В одном из превентариев!

— Где?! — хором спросили Воронцов с Борисом.

— Ну, превентарий — это вроде частного института или лаборатории, где разные безработные ученые могут работать, как раньше, до перестройки!

— И что же они там делают? — скептически хмыкнул Воронцов.

— Да всякое! — покрутил головой пленник, становясь все более разговорчивым: — Я осенью как раз два месяца охранял один, тут, в Подмосковье, так в нем, по-моему, химики какую-то дрянь делали!

— А почему ты думаешь, что моя жена может быть в этом… превентарии? — спросил Сергей.

— Ну, в офисе у нас её нет! Это точно, я бы знал! А больше я мест, где можно было бы держать человека, не знаю! И потом: в первентарии же удобно — там и жилые корпуса есть, и столовая, и спортзал, и все остальное!

— А где находится этот… «серпентарий»? — спросил Борис, выехав, наконец, на Ленинградку и прибавив газу.

— Возле Ногинска! Там раньше был пионерский лагерь, а потом фирма его выкупила…

— Чем вообще занимается ваша фирма? — после вопроса о Кате этот интересовал Воронцова больше всего. Пленник приосанился и выдал:

— Поддержкой и развитием интеллектуального потенциала России!

— Чем-чем?! — переспросил Воронцов: — А на хрена же вам тогда такая охрана, с автоматами, и прочьей амуницией?

— Так мозги сейчас в мире — самый ходовой товар! — важно обьяснил парень: — На нас по началу столько наездов было! Ну, я тогда еше не работал, ребята рассказывали — страшное дело!

— Ладно, давай адреса офиса и этого… превентария, и можешь проваливать! — устало сказал Воронцов, и тут же спохватился — отпускать этого бойца было ни как нельзя, он сразу поднимет тревогу, хотя, тревога у них, наверное, и так уже по полной программе — Прибор, Связной, камера связи, исчезновение вот этого вот архаровца… Только бы они не решили отыграться на Кате!

— Вы меня отпустите? — теребил Срегея за рукав пленник.

— Нет, посидишь пока в одном укромном месте! — покачал Воронцов головой, ткнул Бориса в плечо: — Давай в тот подвальчик, помнишь?

Борис кивнул:

— Еще бы!

Пленника, предварительно обмотав скотчем, так же, как и Наставника, посадили в теплый подвал одного из старых домов на бутырской улице. Когда-то давным давно, казалось, в какой-то другой жизни, Воронцов с Борисом, недавно познакомившиеся, опробывали там самодельный миноискатель, собранный Сергеем — Борис тогда всерьез увлекался кладоискательством, оставив свою археологию.

На счастье, никто не видел, как двое вывели из машины третьего, со связанными руками, и увели вниз по узкой, выщербленной лестнице. Из этого подвала через тайный ход можно было попасть в обширные подземелья под центральной частью Москвы, где Борис с Сергеем немало поблуждали прошлой осенью.

В сами катакомбы Воронцов решил не лезть, а так же, как и с Наставником, примотал пленника к какой-то железной конструкции, наказав сидеть тихо. «Он все равно будет кричать, и утром его, пожалуй, кто-нибудь да услышит! Так что за ним даже не придется возвращаться!», — подумал Сергей, вслед за Борисом поднимаясь по лестнице наружу.

Друзья вышли на улицу, закурили, сели в машину, Борис зевнул и спросил:

— А теперь куда? В этот… серпантарий, или как?

Сергей потер руками слипающиеся глаза:

— Давай в превентарий! Если там пусто, поспим часа три-четыре, и с утреца нагрянем в офис!

Борис вздохнул, пробубнил что-то про то, что его выгонят с работы, завел машину и они поехали…

Где-то в центре Москвы…

Учитель пребывал в состоянии «черной меланхолии». И действительно — срывалась генеральная акция, тут есть от чего впасть в уныние — более идиотской ситуации представить было трудно. Он все продумал, все просчитал, все проверил, а в результате все его планы летят к черту из-за одного слишком эмоционального телохранителя, имеющего привычку сперва стрелять, а потом думать. Учитель в раздражении походил по кабинету, потом подошел к черному треугольному столу и резко ударил ладонью по панели вызова — надо было на ком-то сорвать злость, и чем скорее, тем лучше…

Спустя пару минут в кабинет вошли Андрей Сергеевич и Дмитрий Дмитриевич, подошли к столу, но не сели, молча уставившись на своего шефа — характер Учителя они оба знали достаточно хорошо.

— Итак, господа хорошие, где? Я вас спрашиваю, где Прибор? Молчание — это не ответ! Извольте дать какие-нибудь объяснения!

— Данных пока нет, господин Учитель! — негромко произнес Дмитрий Дмитриевич: — Если бы они были, вы бы уже о них знали… Ищем, проверяем, анализируем…

— Ага, они анализируют! — взился Учитель: — Они проверяют! Меня не интересует процесс! Меня интересует только результат! Зарубите это на своем носу! А вы что молчите, Андрей Сергеевич? Вам вообще нечего сказать? Хороши помошнички…

Учитель некоторое время молчал, расхаживая вдоль одной из сторон стола, потом повернулся к попрежнему стоящим помошникам:

— Попытайтесь хотя бы выявить его связи — к кому он может пойти, к кому может обратиться за помощью, в конце концов, куда он пойдет спать этой ночью, домой-то ему нельзя!