Твой «Демон Зла»: Поединок - Сергей Волков

Достав из чехла нож, Сергей острожно отодрал рейки, удерживающие пластик, при этом он балансировал на узеньком карнизе фронтона, а прямо под ним лежал на снегу освещенный светом из окна четкий квадрат — в комнате горело электричество, но никаких звуков не долетало, сколько Воронцов не прислушивался.

Вытащив кусок пластика, Сергей очень медленно, стараясь ни чего не задеть, вполз в слуховое окно, влючил маленький, как карандаш, фонарик, зажал его в зубах, чтобы луч света всегда падал туда, куда поворачивается голова, и двинулся по балке к смутно белеющей в темноте печной трубе — через неё он надеялся подслушать, что твориться в доме, и есть ли там посторонии…

Внизу стояла удивительная тишина — не работал телевизор, радио, не слышалось звука шагов, звона посуды, или ещё каких-нибудь бытовых, обыденных для человеческого жилища звуков. Это насторожило Воронцова — либо в доме никого не было, тогда почему в окнах свет? Либо хозяин уже знает о госте, и затаился, готовя встречу.

Так или иначе, пора было спускаться вниз. Сергей нашарил лучом фонарика в темноте квадратную деревянную крышку чердачного люка в углу, осторожно добрался до нее, надеясь, что его все же не обнаружили, а хозяин просто спит. Люк имел в центре кривую деревянную же ручку. Воронцов взялся за нее, чуть потянул, и к валичайшему его удивлению, люк поддался!

Без шума, без скрипа крышка вышла из пазов, открыв освещенный снизу вид на крутую лестницу с широкими ступенями, но без перил. В нос сразу же ударил запах недавно топленной печи, какой-то еды, и столь знакомый Сергею аромат расплавленной канифоли. По прежнему было очень тихо.

Сергей не знал, что его ждет внизу. Хозяин дома мог расценить его появления, как угодно, и надо было постараться, чтобы он не встретил незванного гостя пулями.

Воронцов поставил одну ногу на верхнюю ступеньку, к самому краю — чтобы не скрипнула, потом, медленно, опустил вторую на следующую, и так, не спеша и постоянно оглядываясь, спустился до половины лестницы.

Лестница находилась в самом углу узкого коридора, который, видимо, вел через весь дом, от входной двери до кухни. В коридор выходили несколько дверных проемов — комнаты. Сергей уже собрался было окликнуть хозяина, но тот сам, первым вступил в «дискуссию».

Раздался какой-то еле слышный скрип, но Воронцову, нервы которого были на пределе, он показался оглушающим. Сергей мягко спрыгнул вниз, и в тот же миг автоматная очередь вспорола воздух, пули с противным визгом неслись вокруг, полетели отколотые от брусьев лестницы щепки.

— Не стреляйте, я — Воронцов! Мне надо поговорить с вами! — крикнул Сергей, скрючившись под лестницей, за каким-то сундуком. Ответом была тишина. Тогда он повторил:

— Не стрелять! Я — Воронцов! Надо поговорить!

В ответ снова загрохотал автомат и полетели пули. «Убьет ведь так, к чертовой матери!», — пронеслось в мозгу у Сергея, он прыжком пересек пространство коридора, влетел в комнату, судя по всему, спальню, закатился за шкаф, выставив пистолет, и снова крикнул:

— Эй, хозяин! Мне надо с тобой поговорить! Перестань стрелять! Что ты, как мудак, в конце концов!

Скрипнула половица, зазвенели раскатывающиеся по полу гильзы — видимо, стрелок молча менял позицию, не желая вступать в переговоры. «Он в дальней комнате!», — прикинул Воронцов: «А сейчас, наверное, переползает в коридор! Черт, что же делать? Надо как-то его обезоружить… Убьет ведь!».

Трах-тарарах! Автомат загрохотал вновь, хозяин, прячясь за углом, выставил руку с оружием в комнату и поливал её очередями, методично передвигая ствол сверху-вниз. Патронов он не жалел, да и собственную мебель тоже. На счастье Воронцова, стрелок начал с дальней части комнаты, прошив пулями кровать и тумбочку, и у Сергея появился шанс.

Он выпрыгнул из-за шкафа, одним прыжком пересек комнату, и наступил ногой на торчащий из-за угла «калашников», заблокировав подошвой ботинка затворный механизм. Лежащий в коридоре от неожиданности вскрикнул, и прежде чем Воронцов успел что-нибудь предпринять, сиганул мимо него на кухню.

— Стой, дурак! — закричал Воронцов, бросаясь за ним, и тут же получил по голове чем-то тяжелым, железным, да так, что упал, и пока вставал, пытась избавиться от огненных кругов в глазах, упустил время.

— Лежать! — загремел над ним властный голос: — Руки поднять, пальцы растопырить, чтобы я видел! Не двигаться!

Прямо в лицо Воронцова смотрели два ствола шестнадцатого калибра — хозяин дома был вооружен, словно бандит какой-то! Воронцовская «беретта» валялась на полу в трех щагах от своего владельца, и дотянуться до неё под черными зрачками ружья Сергей ни как не успевал. Но, с другой стороны, можно было хотя бы нормально, без стрельбы, поговорить…

— Кто таков? — хмуро спросил хозяин дома, твердо глядя на лежащего поверх взведенных курков. Был он кряжистым, плечистым, лысым, в меховой безрукавке поверх клечатой фланелевой рубашки, с перебитым носом и безжалостными голубыми глазами.

«Маньяк какой-то!», — подумал Воронцов, а вслух ответил на вопрос:

— Моя фамилия — Воронцов! Ты — Связной! Мне надо связаться с Центром, у меня… У меня есть для них кое-что!

— Ты провокатор! — утвердительно, словно и не слыша Сергея, качнул головой голубоглазый: — Вставай, пойдем на двор!

— Зачем? — удивился Сергей.

— Не буду же я твоею смертью свой дом поганить!

— Мужик, пойми — я тот самый Воронцов, у меня ПРИБОР! — сделав над собой усилие и стараясь не вникать в смысл последней фразы, отчаянно крикнул Воронцов, медленно поднимаясь — голова после удара чугунной сковородой гудела, как колокол. Сергею начинало казаться, что Наставник обманул их, дав неверный адрес, и сейчас перед ним стоит просто случайный человек, у которого почему-то дома оказался целый оружейный магазин. Правда, случайный человек сильно походил на вожака бандеровцев…

Голубоглазый никак не отреагировал на вопрос Воронцова, спокойно дождался, когда тот встанет, качнул стволом:

— Иди, сука!

«А ведь точно — убьет!», — сжался вдруг Воронцов: «С такими глазами — убьет, как высморкается! Что делать, твою-в-трибога-душу-мать!?».

— Пошел, я сказал!! — рявкнул мужик, ткнул Сергея стволами в бок. Надо было падать, словно бы от тычка, хватать «беретту», и пока голубоглазый будет опускать ствол своего неуклюжего ружья, всадить в него пулю, но боязнь потерять единтвенную ниточку, связывающую его с Центром, остановила Воронцова.

Он спокойно пошел по коридору, спиной чувствуя, как елозит сейчас палец голубоглазого по спусковым крючкам двустволки. Пора было выкидывать последний козырь:

— У меня Прибор, которым интересуется Центр! Я готов отдать его, в обмен на свою жену, которую ваши захватили! — вновь в отчаянии крикнул Сергей, но в ответ стволы ружья снова больно ткнули его в ребра:

— Иди, козел!

Воронцов и его конвоир проходили мимо открытой двери одной из комнат, Сергей скосил глаза и увидел четыре серых монитора на столе, в которых, как на ладоне, просматривались подходы к дому со всех четырех сторон!

«Он все видел!», — понял Воронцов, заметив в левом мониторе джип, и даже разглядел огонек сигареты Бориса внутри машины. «Я ему не нужен! Он убьт меня, а потом пойдет за Прибором! Он наблюдал, как мы приехали, как я выходил из машины, как проникал в дом… Господи, какой же я наивный дурак!».

Сергей аж заскрепел зубами от собственной тупости и бессилия. Он держал руки поднятыми, но близкое расстояние, на котором сзади шел голубоглазый, давало Сергею кое-какие преимущества, и Воронцов решил ими воспользоваться. Он не хотел ни убивать, ни калечить хозяина дома, но жизнь снова поставила его в условия, когда принцип «Убей, или тебя убьют!» стал главным.

Резко присев, практически упав на колени, Сергей вырвал из левого рукава нож и из такого неудобного положения, снизу вверх, вполуоборота, метнул клинок. Прямо над головой грохнули выстрелы, но ружье выстрелило впустую, «волчья» картечь с воем врезалась в стену, разворотив в обоях две дыры с кулак величиной каждая.

Одновременно голубоглазый вскрикнул, загремела упавшая двустволка, а следом за ним и хозяин оружия завалился на спину и упал, разбросав руки. Из правой его глазницы торчала узкая витая рукоять брошенного Воронцовым ножа…

«Что же теперь делать?!», — в сотый раз спрашивал себя Сергей, мечась по дому. Он уже обшарил все, нашел кучу оружия, пачки листовок и воззваний к членам «КИ»-клубов возле ксерокса, осмотрел аппаратуру наружного наблюдения, радиопередатчик, разобранный хозяином — видимо, когда они с Борисом приехали, Связной как раз ремонтировал его — рядом с передатчиком на столе валялись инструменты, стоял паяльник, баночка с канифолью и припой.

«Что же теперь делать?! Связной убит, Наставник больше ничего не знает! Как теперь выходить на этот проклятый Центр?!», — Воронцов мерял шагами комнату, нервно куря сигарету за сигаретой. Вдруг из коридора послышался сдавленный стон. Сергей бросился туда, ещё не веря, но увиденное потрясло его — голубоглазый Связной не только ожил, он даже умудрился сесть, и теперь подтягивал к себе валяющееся по недосмотру Сергея рядом на полу ружье! А ведь когда Воронцов выдергивал из его залитой кровью глазницы нож, Связной казался мертвее мертвого.