Дамы-козыри - Екатерина Романова

— Ко мне! Немедленно ко мне! — Толстяк тянул за собой Ирину и успевал отдавать на ходу разнообразные приказания: — Шампанского. Ящик! — Он заметил Винсента. — И еще мороженое! Все, какое найдете. Тревогу отставить, бойцов отозвать! Проследите, чтобы не «положили» кого лишнего…

Хозяин затащил своих «спасителей» в кабинет. Ирина кратко сообщила, что вместе с сыном, как у них в семье заведено, гуляла вечером перед сном (Винсент при этом сообщении иронически хмыкнул) и нашла сумку под забором.

— Если б не вы, то я уже вечером болтался бы в петле. Без бумаг я — труп холодный!

Произнеся последнее слово, хозяин чиркнул ребром ладони по собственной шее. Ирина вздрогнула. Двусмысленность заявления и жеста пугали ее.

— В ресторан, за мной! — Толстяка била нервная дрожь. — Все меню, сейчас!

Они шли коридорами, оформленными с той безвкусицей, которая называется «евроремонт с национальным декором». Ирина поморщилась и сообщила свое мнение об интерьере толстяку. Тот мгновенно уяснил способности Ирины и тут же дал ей заказ на переоформление. Правда, жестко оговорил сроки. Весь разговор занял несколько минут.

Тут Ирина заметила, что Винсент пропал. Откуда-то справа донесся невнятный шум и испуганные крики. Среди криков выделялось часто повторяемое слово «крокодил». У Ирины все внутри похолодело.

— У вас… У вас здесь нет крокодила? — с надеждой спросила она.

— Есть, милая! — радостно заорал толстяк. — Как не быть? Еще как есть! И не один. Сейчас покажу!

Вдвоем они вбежали в просторный зал.

В центре помещения отсвечивало лилово-зелеными лужами искусственное болото с торчащими из него кустиками. В болотной жиже ползали, тяжело переваливаясь с боку на бок, крокодилы метра полтора-два длиной. Рядом с ними находился Винсент. Он закатал штаны и внимательно заглядывал в пасть самому неприятному чешуйчатому гаду. Затем подобрал щепку и, к вящему удовольствию крокодила, вытащил у него из зубов тягучую волокнистую дрянь. Рептилия радостно захлопала хвостом по воде, поднимая кучу брызг и обливая с головы до ног беспомощно толпившихся на берегу охранников.

Ирина вскрикнула и прислонилась к стене, схватившись за сердце. Винсент услышал голос родительницы и обернулся:

— Кайман, мам! — В его голосе сквозила искренняя радость. — Представляешь? Самый настоящий гладколобый кайман!

Мама отказалась разделить с сыном радость открытия. Она выпрямилась и грозно крикнула:

— Марш на берег! Совсем тронулся?! Людей перепугаешь!

Где-то неподалеку откачивали толстяка. Он громко отдувался, пил холодный боржоми литрами и высасывал валокордин прямо из пузырька.

Винсент нехотя направился к матери, перешагивая через рептилий. Зеленые твари выстроились по двое и направились за ним, как коровы за пастухом. Выбравшись на берег, сын недовольно бросил:

— В чем паника, маман? Был бы нильский крокодил — тогда понятно. А то ведь — кайманчик! Он ведь и кусаться толком не умеет. Так, порвет ногу немножко…

Подвели толстяка. Он с уважением смотрел на Винсента. Юный зоолог ответил мрачным взглядом.

— Вам, дядя, надо о зверях подумать. Они живые. А если их не по правилам содержать, то земноводные передохнут за неделю, и даже деликатесных котлет из них наделать не успеете. Ультрафиолет им нужен. Значит, без кварцевых ламп никак невозможно. Воду надо чистить. Где у вас фильтры гравийные, биологические? И кто, интересно мне знать, додумался крокодилов капустой кормить? Я хочу посмотреть на этого человека и объяснить ему разницу между крокодилом и кроликом!

Толстяк выслушал лекцию, и глаза его налились кровью.

— Где смотритель?! Он мне что обещал? Что ящерицы живые будут и бодрые! Я его сам им скормлю, как кролика!

Судьба крокодильего сторожа осталась покрытой мраком. Ирина вежливо отказалась от обеда и потащила сына домой. Охрана посматривала на них с благодарностью. С Винсентом каждый попрощался за руку, осторожно сжимая его крохотную ладошку своей тяжелой пятерней.

«ФЕРБАГАЙЛ»: АФРИКАНСКИЙ ВАРИАНТ

— Здравствуйте! Добрый день! Как поживаете? Как здоровье? Меня зовут Нгомо!

Ирина мрачно выслушала очередного визитера и попыталась захлопнуть дверь. Ей надоели ходоки от африканских племен, представители посольств и зверолюбивых международных организаций. Всем хотелось наложить лапы на обезьянку и защищать ее гражданское право на трехразовое питание.

— К черту, к черту! — Ирина не сдерживалась. Она просто выходила из себя. Ей надоела роль вахтера студенческого общежития.

Черный парнишка толщиной с прутик состроил обиженную гримасу:

— Я — Нгомо! Я сын того, кто хозяин Зизу! Пожалуйста!

Парнишка торопливо вытащил пачку фотографий, наспех сделанных полароидом. На всех была изображена вынужденная квартирантка Ирины. На некоторых присутствовал сам Нгомо, на других — очень тощий старец, завернутый в подобие полосатого савана. Правой рукой он удерживал повисшую на нем обезьянку, а в левой сжимал связку свежих человеческих черепов. Обезьянка улыбалась, черепа скалились. Ирина выронила фото и схватилась за дверной косяк.

— Зизу — тотем нашего племени, — набивая рот Ирининым вареньем и запивая его седьмой чашкой чая, рассказывал Нгомо. — Она имеет свою историю! Она священна!

Винсент недоверчиво прислушивался. Ирина мысленно прошлась нехорошим словом по ближайшим родственникам Нгомо. Она прищемила палец, открывая банку со сливовым джемом. Нгомо уловил это краем глаза и мгновенно опустошил стоявшее перед ним блюдце с консервированной клубникой, освободив место для следующей порции сладкого.

— Мое племя страдало от голода и засухи. Вода ушла, скотина перемерла, начались эпидемии. На девяносто шестой день Великого Ыару, по-вашему — большой засухи, мой отец, Великий Колдун Солнечных Сил, он же Великий Чаади, приказал племени собраться на танцплощадке для туристов и слушать его Великое Слово, Олонну Лмоо.

Ирину начал доставать центрально-африканский фольклор. Он плохо воспринимался в условиях малометражной московской квартиры. Ирина нервно постукивала носком тапочки по ножке кухонного стола, отбивая на его поверхности мелодию «Ай-я-я-яй, убили негра». Нгомо, сын Великого Чаади, моментально сообразил, что злоупотребление прилагательным «великий» грозит перекрыть поток варенья. Он приналег на сливу и торопливо продолжал:

— Слово было сказано. Когда минули две луны, Великий Чаади закончил говорить.

Винсент, сидевший рядом, заерзал на месте. Ирина поняла намек.

— Слушайте, юноша! Если вы намерены пересказать Великое Слово с точностью до буквы, тогда я не замечу, как мой сын успеет подрасти и притащит в дом отвратительную девицу, которую сдуру станет называть женой! Вы этого добиваетесь?

— Клянусь, нет! — Нгомо казался искренним. Он облизал ложку и положил ее в нагрудный карман. Спохватившись, вытащил и аккуратно опустил в пустую чашку.

— По приказу Великого Чаади племя отправилось на опушку акациевой рощи и стало ждать. Люди мучились от голода и жажды. Обещанное отцом Эмканту Фыа Великое Чудо произойти не торопилось. Но когда зашла десятая луна, из леса вышла Зизу. Ее прислал Бог Солонго, Бог Земных и Небесных Радостей.

Нгомо выбрал в вазочке конфету «Ну-ка, отними!» и принялся разворачивать ее, вдумчиво шурша фантиком. Наверное, благодарил Бога Солонго за шоколадную радость. Пауза затянулась.

— И?.. — поторопила Ирина.

Нгомо очнулся от своих мыслей и восторженно продолжил:

— Зизу дала нам все! Зерно, мясо, фрукты, пиво, телевидение!

Брови Ирины удивленно поползли вверх. Нгомо пояснил:

— Раз в семь дней отец забирал ее в город. Пять дней они добирались до нашей столицы на буйволах. Один день Зизу собирала средства на пропитание. Один день тратили на обратный путь на грузовиках с едой и водой.

Винсент и его мама обменялись быстрым взглядом. Однако боги у племени не дураки! Нет чтобы послать приличную погоду! Но тогда людям племени пришлось бы обрабатывать землю и таскать воду. А так несчастные довольствовались тем, что собирала Зизу-Золотая Ручка по карманам страдающих от солнечных ожогов бледнолицых туристов.

— Я увидел фотографию вашего замечательного сына в газете, — пояснил Нгомо, — вместе с Зизу. Узнал телефон, и вот я здесь! Впрочем, я уже давно здесь, в Москве. Учусь в медицинском. Отец, знаете, пожилой человек, вот племя и послало меня учиться. Однажды я сменю папу на посту главврача племени.

Он посерьезнел:

— Я предвижу ваш вопрос. Но я не смогу ответить на него. Я не знаю, как Зизу оказалась в Москве. У нас в стране ее знают даже белые. Такие обезьянки появляются раз в сто лет. Предполагаю, что ее украл кто-то из наших и привез сюда на заработки. Почему сюда, в Москву? У нас в племени живут русские. Они и научили меня языку. Они много рассказывали о богатствах России. Преувеличивали, а жаль.