В плену теней - Мари Кирэйли

Эд вынужден был признать, что голос на пленке действительно был похож на голос Хейли – если бы она выросла в Луизиане.

Только акцент и удерживал его от того, чтобы навсегда порвать с ней. В конце концов, она признала, что ее комнату посещают духи и что она в некотором роде одержима ими.

Все это представлялось бы ему полным абсурдом, если б не загадочная сила, которая заставила его почти поверить в существование мира духов за пределами человеческого понимания.

Поэтому он решил помочь ей всем, что в его силах. Как Эд и ожидал, никто не хотел говорить об убийстве Линны де Ну, кроме одного судмедэксперта – немолодой женщины, любившей флиртовать с ним.

Эд пригласил ее пообедать и спросил, какие наркотики были найдены в крови Джо Моргана.

– Я говорила полицейским, занимавшимся расследованием, что должна выступить на стороне защиты. Джо Морган не мог убить Линну де Ну. У него в крови была такая смесь препаратов, которая могла бы свалить с ног даже значительно более крупного мужчину. Основу составлял хлорил-гидрат, было немного морфина и еще нечто странное – вещество, свидетельствовавшее о том, что его тоже пытались убить.

– Странное?

– Трава дамиана и какой-то яд. Но количество было так ничтожно, что мы не смогли его идентифицировать.

– Этот яд могли использовать для того, чтобы сделать Эда Моргана невменяемым?

– После того как он уже отключился? Вероятно, цель была именно в этом, но если так, то злоумышленник неправильно определил дозу. Жаль, что не могу вам больше ничем помочь.

– Вы и так мне очень помогли. Благодарю вас.

Хейли не ответила, когда Эд позвонил ей после работы, но он дозвонился ей на следующее утро и, стараясь скрыть тревогу в голосе, спросил, как идут дела. Ему необходимо было выяснить – черт, ну почему же честно не признаться в этом! – не грозит ли ей на самом деле опасность.

Она так обрадовалась его звонку, что Эд невольно почувствовал ответную радость и, вместо того чтобы спрашивать о делах, пригласил ее пообедать.

Хейли могла, конечно, отклонить его приглашение, но до Рождества оставалось всего десять дней, а это ужасный период для одиноких людей, тем более для тех, кому есть чего бояться.

Он был ее Джо Морганом. С ним она чувствовала себя в безопасности.

Они встретились в закусочной на северной стороне. В меню не значилось никаких экзотических блюд за исключением перлового супа с крабами. Зато, по словам Эда, здесь подавали лучшего в штате жареного сома. Они заказали блюдо на двоих. За кофе он поделился с ней сведениями, полученными от судмедэксперта, и сообщил, что встречался с Эдамом Вулфом и слышал запись разговора.

– У меня совершенно обычный голос, – сказала Хейли. – Любой, кто хоть раз слышал его, мог найти подходящую женщину, которая позвонила бы от моего имени.

Она произнесла эту фразу так, что он понял: она лгала, не ему – себе. Но она никогда не стала бы лгать, если бы не была напугана.

Эд решил ни о чем не спрашивать.

– Мое предложение, касающееся твоего переезда, остается в силе, – напомнил он, делая еще одну попытку предостеречь Хейли.

– Я знаю.

– Мне нужно возвращаться на службу.

– Могу я пригласить тебя поужинать в твой ближайший свободный вечер?

– Он будет завтра. Не слишком рано?

– Замечательно.

Хейли отправилась домой в приподнятом настроении и весь следующий день готовилась к Рождеству, которое прежде отмечать не собиралась.

Когда Эд заехал за ней, она ждала, нарядившись в ярко-красную блузку и черную замшевую юбку. В углу комнаты мерцала огоньками маленькая рождественская елочка. Разноцветная гирлянда украшала балконную дверь и потолок. Обеденный стол был покрыт кружевной скатертью на красной подкладке, и на нем горели две праздничные свечи в хрустальных подсвечниках. Рядом стояли бутылка красного вина и неразрезанный шедевр Фрэнка – торт под названием «Шоколадный грех».

– Я старалась, чтобы все выглядело так, как принято у нас на Среднем Западе, – сказала Хейли и протянула Эду красиво упакованный сверток. – Счастливого Рождества.

– И я кое-что для тебя приготовил, но думал, мы будем обмениваться подарками в сочельник, – смутился Эд.

– А разве ты не поедешь к Уилли в Сент-Луис?

– Я хотел бы, чтобы ты поехала со мной.

– Думаешь, это уместно? Мы ведь не так давно встречаемся.

Вертя в пальцах ленту, которой был перевязан пакет с подарком, он сказал:

– Пег вчера сообщила мне, что собирается представить меня своему жениху. У них в следующем месяце свадьба. Для меня это был в некотором роде сюрприз.

– А давно они знакомы?

– Около четырех месяцев.

– Поспешное решение.

– Только не для Пег. Мы с ней до свадьбы были знакомы всего шесть недель.

– Недель?!

– Я сторонник быстрых решений. – Он положил пакет на стол. – Понимаю, что мой вопрос прозвучит неожиданно, но два наши свидания закончились утром. Если бы это зависело от меня, я хотел бы, чтобы сегодня было третье. За последние пять лет это мой личный рекорд. Как ты на это смотришь?

– Для меня это вообще абсолютный рекорд, – призналась Хейли. – Но у меня много работы.

– Возьми напрокат ноутбук, будешь работать в машине. А я обещаю не петь.

Она рассмеялась.

– Мы пробудем там максимум четыре дня. Пожалуйста, поедем со мной. Я хочу, чтобы ты с ними обеими познакомилась.

Уехать из этой комнаты? От своих духов? Хотя Хейли и догадывалась об истинной причине его приглашения, перспектива казалась весьма заманчивой.

– Мне все же нужно подумать.

– Ты хочешь сказать, что мне придется весь вечер обхаживать тебя? – Он выглядел совершенно обескураженным, как маленький мальчик, что-то выпрашивающий у мамы.

– Ты перестанешь обхаживать меня, когда узнаешь, какой стервой я могу быть, когда работаю.

– В самом деле?

– В самом деле.

– Что ж, мне следует убедиться в этом как можно раньше, ты не думаешь?

Хейли улыбнулась. Он не настаивал на ответе.

Проехав через дамбу, они направились в Мэндевиль, потом свернули на запад, к старой плантаторской усадьбе, отреставрированной и превращенной в ресторан. На магнолиевых деревьях перед зданием горели фонари. В каждом кабинете стояли искусственные деревца пастельных тонов, сделанные из перьев, и такие же цветочные композиции на столах, в воздухе был разлит аромат корицы и восковницы.

Они говорили обо всем на свете – о рождественских обычаях, принятых у них дома, о забавных подарках, которые они получали, о любимых родственниках и памятных событиях. Ни он, ни она ни разу не упомянули ни об убийстве, ни об опасности, ни даже о приглашении Эда – оба хотели забыть хоть на время все тяжкие заботы, прошлые и будущие.