Крымский Джокер - Олег Голиков

— Так я пошёл звонить, уважаемая Анастасия Дмитриевна?

И Виктор направился к телефону. Набрав код Бостона, Витька посмотрел на большие электронные часы, висящие над входной дверью. «Вот блин! У Димона сейчас три ночи!

Развоняется… Ну делать нечего — придётся будить». И продолжил набор. Ждать ответа пришлось долго. Лишь на десятый гудок в трубке послышался сонный хрип:

— Хххахх…

— Это Корыто, Димастый! Извини, извини,… Давай-давай, поматерись — может, попустит… Ну мудак я, согласен…Урод потерянный — тоже в точку! Что-что-что?.. Ну это ты, по-моему перегнул, чувак!

Витька не выдержал натиска и расхохотался:

— Ладно — проснулся, старый потрох? Что там с бабками? Перевёл? Где получать? В любом отделении Инвестбанка? Код? Подожди — сейчас запишу… — Витька аккуратно пристроил трубку на край телефона и подбежал к администраторше:

— Анастасия Дмитриевна! Ручку на минуточку можно?

Вернувшись, он совсем тихо продолжил:

— Давай код. Угу. Годится. Да… У меня всё в порядке. Завтра буду в посольстве как штык.

Да не забыл я! Да взял я все бумажки! Ты как? Ну, ладненько, как получу визу — сразу наберу тебя! Всё — дрыхни!

Витька спрятал в портмоне листочек с кодом. Вернув ручку администратору, он сразу рассчитался за сделанный звонок и посмотрел на часы. «Ну что там Толстый — успел? Хорош ему балдеть — ехать пора!»

И Карытин не спеша, считая ступеньки, поднялся в номер. Открыв двери, он с порога крикнул:

— Спокойно, Маша, я — Дубровский!

Тут за его спиной кто-то вежливо извинился. Витька обернулся.

— О-о! А вот и завтрак!

Официантка из ресторана вкатила в номер столик и повернулась к Карытину:

— Сразу будете рассчитываться?

— Ага. Сколько?

Он отсчитал названную сумму, добавив на чай.

— Приятного аппетита — сказала официантка, мельком глянув на купюры, и вышла.

Виктор, подкатив столик поближе, развалился в кресле и с аппетитом набросился на яичницу.

Через минуту из спальни, подтягивая семейные трусы, вышел немного смущённый Толстый и, кивнув на дверь, прошептал:

— Вот это она орёт, когда кончает! Святых выноси! Может, притворяется?

Витька с удовольствием сделал большой глоток томатного сока и махнул рукой:

— Да нормально всё — просто любит деваха это дело. А тут ещё и деньги платят. Это же один из критериев счастливой жизни — чтобы хорошо оплачиваемая работа нравилась тебе самому.

Он показал Володе рукой на сервированный столик на колёсиках:

— Давай — жуй. Надо поторапливаться!

Из спальни независимой и деловой поступью вышла раскрасневшаяся Света и с кривой ухмылочкой показала Виктору два пальца. Он, соглашаясь кивнул. Девушка невозмутимо взяла со стола чашку с кофе и направилась в ванную. В полном молчании, перемигиваясь, приятели доели завтрак и закурили перед дальней дорожкой.

Витька, пуская табачные кольца в потолок, спросил тихим голосом:

— Сколько нам до Киева шпилить?

— Думаю, часа за три доедем не спеша, — Толстый налил себе зелёного чая. — Слушай — мне же машину ещё в Киеве надо продать. Мы там как — тоже в гостинице будем ночевать?

— Неа, — Витька, запустив вверх толстое красивое кольцо, следил за его трансформацией, у приятеля одного. Кстати, он, поможет тебе тачку сбросить. Он как раз этим занимается.

Ты Киев хорошо знаешь? Корифан мой недалеко от улицы Артема живёт возле рынка.

Толстый, ковыряясь в зубах спичкой, закивал головой:

— Как на Артёма выехать я в курсе. Это же почти в самом центре, — он на секунду призадумался, — а вообще-то сам город не очень знаю. Я на машине только до железнодорожного вокзала два раза добирался. И то три года назад, когда напарника из Польши встречал.

Загасив сигарету, Витька поднялся.

— Ну что — по коням? Светик, ау! Давай быстрее!

Света, уже не прикрываясь, вышла из ванной:

— Ой, мальчики, а я только искупаться собралась! Но если вы спешите — так я номер сдам за вас. Ключи только на столе оставьте…

Виктор, надевая куртку, ответил:

— Окей! Уговорила, прелестница, — и повернулся к Володе. — Давай, братишка, иди — машину грей. А я девушке ручку позолочу — и вперёд!

…Самолёт набирал высоту. Лидия Петровна, надев очки, просматривала отчёт по доходам от залов игровых автоматов. Борис боролся с приступами похмелья в соседнем кресле. Он тупо таращился в раскрытый ноутбук, где на мониторе была подробная карта города Киева. Афанасьева заглянула в компьютер:

— Во-во, Боренька. Изучай всё внимательно. Найди там американское консульство и поприкидывай, как можно возле него человечка незаметно изъять. А то наш шустрик в Америку, кажись, намылился. С моими бабками, — сделав ударение на последней фразе, сказала она. — А значит и с твоими, в некотором роде…

Лида внимательно посмотрела на Бориса:

— Ты чего такой вялый? Пил, что ли вчера? Я же просила…

— Да нет, Лидия Петровна. Просто спал плохо. Кстати, там у нас в Гамбурге сумма уже приличная скопилась у Алексея, — попробовал перевести тему Борис.

— Ты мне пургу не гони — не люблю, — жёстко отрезала Афанасьева. — Выкинь всё из головы, кроме этой темы. Ещё раз нажрёшься перед командировкой — накажу.

И затем обычным своим тоном продолжила:

— Спал он, видите ли плохо…. Вон — попроси лучше у девочки водички и алказельцера, — она кивнула на проходившую по салону стюардессу, — и думай, Боря, думай!

Борис, мысленно послав проклятия в адрес проницательной старухи, нашёл в ноутбуке отдел «Зарубежные посольства, расположенные в городе Киеве» и посмотрел адрес американского консульства. Затем укрупнил карту города и добрался до улицы имени Николая Пимоненко.

«В натуре надо собраться!» — щёлкая мышкой, рассеянно подумал он.

Утром, после ухода Георгия, Борис ещё два раза умудрился помучить Лику. Во второй раз к ним присоединилась и проснувшаяся Ирка. Получилось очень даже ничего. Когда он забрал машину со стоянки и развёз девчонок, то едва успел вовремя приехать за Афанасьевой. И сейчас, после напряжённого утра, чувствовал себя как выжатый лимон.

Похмелье принесло с собой невесёлые мысли. Может он зря затеял такую опасную игру?

Всё-таки, как ни крути, а Железная Лида один раз его сняла с серьёзного крючка. Хотя, позже Борис пришёл к выводу, что скорее всего, она же его на этот крючок и посадила.

…В заснеженной холодной Москве, восемь лет назад, положение его было просто ужасным. За долги Борис уже расстался со своей большой трёхкомнатной квартирой на Преображенке, доставшейся ему в наследство от бабки. Ночевал где придётся. В основном, в общаге МГУ, или на квартирах бывших сокурсников. Ел только то, чем угощали его сердобольные студенты. Но проценты на остатке долга нарастали с космической скоростью. И вот настал день, когда крепкие ребята прихватили его прямо на улице и, оглушив, запихнули в машину.

Очнулся он в каком-то холодном сарае за городом. Пролежал он там без еды около суток и был близок к обморожению. Когда хотелось пить, сосал сосульки и жевал жёсткий снег.

Из глубокого полуобморочного сна его вырвал сиплый голос и чувствительный удар ногой по рёбрам:

— Вставай-вставай, молодец! Расскажи-ка и мне ещё какую-нибудь свою байку! Про родственников в Израиле, которые деньги не щадя сил для тебя собирают…Или что там ты ещё моим пацанам пел?

Перед ним, засунув руки в карманы, стоял невысокий коренастый мужчина в длинном кожаном пальто. Борис поднял голову и обомлел от страха. Сверху на него брезгливо смотрел Кореец. Его однажды в игровом зале одного из московских казино показал Фролову один знакомый прощелыга. При этом он выдал страшному на вид мужику самую серьёзную характеристику. Вор в законе, владелец трёх казино и, по слухам, самый кровожадный бандюган столицы, плотно сидящий на игле. И вот теперь, словно призрак из страшного сна, он стоял над Борей и буравил его своими узкими глазками-бойницами.

— Ну что, соколик, долги будем возвращать, или решил меня поиметь?

Борис собрал остатки сил и, давясь набежавшей слюной, промямлил:

— Я же отдал большую часть… На днях мне должны перевод…

И тут же поперхнулся, получив удар ногой в пах.

— Всё, паря… Насточертел ты мне. И сказки твои прискучили. А надумал я вот что. Человек ты молодой и вроде как без вредных привычек. Так что ливер у тебя на продажу подходящий. В последний раз даю тебе ровно три дня на поиски лаве. Потом — на операционный стол! Вот такая байда. Всё, пацаны — увозите это дерьмо!

Двое братков подхватили, потерявшего от холода и страха сознание Бориса, кинули в машину и повезли в неизвестном направлении.

Очнулся он в тёплой комнате на диване. Ничего не понимая, он попытался привстать.

— Лежи-лежи, студент. Отогревайся…