Ведьмин клад - Татьяна Корсакова

Десяти минут Насте хватило с лихвой. Да и какие сборы, когда собирать нечего? У нее осталось одно‑единственное дело, надо было как‑то отблагодарить добросердечных хозяев за заботу. Из пачки, которую дал ей староста, Настя достала три стодолларовые купюры, положила их под свою подушку. Софья Семеновна начнет перестилать постель и найдет…

В город ехали с комфортом, в огромном черном джипе. За рулем сидел Антон, из чего Настя сделала вывод, что это скорее всего его машина. Дорога заняла всего час, а если бы степенный Макар время от времени не сдерживал нетерпеливого водителя, долетели бы минут за сорок.

Город был маленький, одно название, что райцентр. Все стратегические объекты: банк, почта, здание мэрии, универсальный магазин и ресторан группировались вокруг площади с памятником вождю советского пролетариата. Вождь был немного потрепанный, но, судя по всему, и в самом деле вечно живой.

– Ну, вот и приехали, – сказал Макар, выбираясь из джипа. – Значит, Наталья, слушай сюда: мы с ребятами сейчас в банк заскочим, а у тебя на все про все полчаса времени. Управишься?

– Управлюсь, Макар Петрович, – заверила она его.

– А деньги? – вдруг вспомнил он и полез в карман.

– Спасибо, у меня кое‑что есть.

– Ну, тогда иди, звони своим родным. Небось, люди извелись там. Хлопцы, за мной!

Настя стояла возле джипа и с тоской смотрела вслед удаляющимся мужчинам. Как‑то не по‑человечески получилось. Они ей жизнь спасли, она даже спасибо сказать не может…

Все, хватит стоять! У нее в запасе всего полчаса, чтобы уйти отсюда как можно дальше…

В банке случилась проволочка. Единственный на весь город банкомат отказывался принимать Егорову кредитку. Пришлось долго стоять в очереди, а потом еще столько же выяснять отношения с кассиршей, тормозной, ни хрена не соображающей теткой. В итоге, когда им наконец удалось получить деньги, прошло не полчаса, а гораздо больше. А потом выяснилось, что пропала Наташка. Они с Померанцем прочесали всю площадь, обыскали универмаг и почту – безрезультатно. Неизвестно, сколько бы еще они потеряли времени, если бы Макар не решил допросить бабусек, торгующих семечками аккурат под памятником Владимиру Ильичу. Бабуси проявили поразительную наблюдательность и не менее поразительную болтливость и поведали, что «тощая рыжуха» ни в какие магазины не ходила, а потопталась малость возле «ихнего тарантасу» и «почапала куда‑то туда». Причем направление все три бабуськи указывали разное, но единодушно сходились во мнении, «что молодежь нынче пошла неуважительная».

– А едрит твою направо! – Макар сердито сплюнул себе под ноги. – Сбежала девка!

– Куда? – растерянно спросил Егор.

– Кто ж ее знает – куда?! От нас сбежала, вот и все дела! Ну, вы скажите мне, хлопцы, мы с ней плохо обращались? Софья Семеновна как родную приняла, накормила, одела, а она так не по‑людски… Эх, да что говорить?.. – он досадливо махнул рукой. – Поехали!

– Куда поехали?! – всполошился Антон. – А вдруг она просто потерялась?

– Просто только кошки родятся, а она ушла.

– Так может, поищем? – предложил Егор. Случившееся не нравилось ему все больше и больше. Вдруг Наталья из‑за него ушла, из‑за вчерашнего?..

– Ну, – Макар потер раненую руку и поморщился, – город небольшой. Давайте прокатимся, если бензина не жалко.

– Да черт с ним, с бензином, девчонку жалко, – проявил неожиданное человеколюбие Померанец.

Поиски ничего не дали – Наталья как сквозь землю провалилась.

– Все, домой! – скомандовал Макар. – Ушла, значит, ушла. Бог ей судья.

Обратно в Бирюково ехали молча. У Егора на душе скребли кошки. Кто ж мог подумать, что Наталья окажется такой чувствительной барышней и сбежит, не перенеся позора? В байки про то, что где‑то неподалеку у нее есть родственники, он не верил. Скорее всего девчонка ушла просто в «белый свет».

– Езжай дальше, – сказал Макар, когда джип уже поравнялся с его домом.

– Куда? – Антон вопросительно приподнял брови.

– Все время прямо, до конца поселка. Заедем к Евсеевичу, заберем мазь, а то что‑то рука, зараза, разболелась.

Староста жил в маленьком бревенчатом домике на берегу реки. Антон остановил джип у калитки с грозной табличкой «Осторожно, злая собака!», вопросительно посмотрел на Макара.

– Ждите здесь, я скоро. – Егерь выбрался из джипа, толкнул калитку, вошел во двор, но не прошло и минуты, как он, бледный и всклокоченный, выбежал из дома.

– У кого из вас телефон с собой? – спросил мрачно.

– У меня с собой. А что случилось? – спросил Померанец.

– Звони!

– Куда звонить‑то?

– В «Скорую», в милицию! Куда‑нибудь звони!

– Да что случилось? – Егор спрыгнул на пыльную дорогу.

– Случилось, – дрожащими руками Макар пригладил волосы. – Евсеича, кажись, того…

– Что – того? – хором переспросили Егор и Померанец.

– Убили его, вот что того… – сказал Макар шепотом.

– Убили?! – Антон выбрался из‑за руля, направился к дому старосты.

– Ты куда? – Егор поймал его за рукав.

– Посмотреть, что к чему. Ты со мной?

Ему не хотелось идти в дом и смотреть на труп старосты, даже желудок сводило судорогой от нежелания, но не станешь же пасовать перед лучшим другом?

– С тобой.

…Запах они почувствовали еще до того, как увидели тело. Запах крови и луговых трав, а еще мерзкое жужжание.

Одного взгляда на старосту хватило, чтобы понять, что «Скорая» уже ничем не поможет и что о естественной смерти не может быть и речи. Тело было привязано к стулу и носило явные следы пыток. Над черной раной под подбородком вились жирные мухи. Егора замутило.

– Матерь Божья, – прошептал Макар и перекрестился. – Да как же это?..

– Антоха, вызывай ментов, – прохрипел Егор, пятясь к выходу. – И не трогайте тут ничего.

– Сами знаем, чай, не дураки, – Померанец не сводил взгляда с паяльника, лежащего на столе, возле разобранного телевизора. – Слышь, Макар, кажется, его сначала этим… – он кивнул на паяльник, – а уже потом горло перерезали…

– Пойдемте, мужики, – позвал Егор уже с улицы.

…Менты приехали быстро. Из добитого «уазика» выбрался местный участковый и несколько людей в штатском, Егор предположил, что это эксперты. Их с Макаром и зеленого от увиденного Померанца оттерли к дому, велели ждать.

Ждать пришлось долго, часа полтора, пока наконец один из прибывших, оказавшийся следователем районной прокуратуры, не взялся за них всерьез. Следователь доброжелательно улыбался и называл их разговор нейтрально «беседой», но под шквалом его вопросов Егор чувствовал себя как партизан на допросе в гестапо. Несмотря ни на что, он старался быть объективным – кто ж виноват, что у следака такая сволочная работа, а они оказались не в то время и не в том месте! А вот Померанец, окончательно пришедший в себя и осознавший, в какую историю они вляпались, разошелся не на шутку. Когда увещевания и уговоры не оказали никакого действия, а следователь вдруг проявил повышенный интерес к его разбитой физиономии, он пустил в ход тяжелую артиллерию: позвонил своему товарищу и покровителю, без пяти минут губернатору края. Одного‑единственного звонка хватило, чтобы они чудесным образом превратились из подозреваемых в ценных свидетелей и были отпущены восвояси с убедительной просьбой информировать следственные органы о смене своего местопребывания.