Точка зеро - Стивен Хантер

– Вы сказали: «Ничего такого из того, что нам уже известно». Но мы не знали ровным счетом ничего. И нам по-прежнему ничего не известно или я что-то упускаю?

– Ну, я бы сказал, что мы кое-что выяснили. Во-первых, действительно существует секретная программа ЦРУ; во-вторых, мы знаем, чем она занимается, как построена, кто в ней участвует и каковы ее цели; и, в-третьих, Домбровски в интересующий нас день действительно нанесла удар. Хотя это не «Хеллфайр», а, скорее всего, одна из больших девочек, «Пейвуэй-2».

Женщина молчала какое-то время, затем свернула к обочине. Мимо проносились машины, забитые старателями, жаждущими поскорее добраться до земли обетованной, до которой оставалось совсем чуть-чуть, и, как и обещано, лишиться всех своих денег. Сказочный город с пирамидами, космическими башнями и средневековыми замками вырисовывался впереди на фоне неровной линии невысоких гор, выбеленных солнцем. Он напоминал творение полоумного ребенка.

– Ну, хорошо, Свэггер. Что такое видите вы, что скрывается от глаз тупой Чендлер? Какого туза припрятал в рукаве ковбой Свенгали? [44]

– Да, мэм. Во-первых, аура… Оба-на, какое заумное слово! Не могу поверить, что я его употребил. Наверное, прочитал в какой-то книге.

– Пожалуйста, не становитесь в позу.

– Да я просто хотел вас рассмешить, агент Чендлер.

– Поскольку вы решительно настроены разбить вдребезги все мои представления о последних шестнадцати часах, почему бы вам не называть меня просто Джин? Или, наверное, Старлинг, как меня называют все?

– Аура. Если вы смотрели внимательно…

– Наверное, не смотрела.

– …вы должны были заметить обрывки изоленты. То есть в оперативном центре повсюду висели плакаты, и их поспешно сняли. Там провели санитарную обработку, понимаете, как в туалете в мотеле. Готов поспорить, там висели плакаты в духе «Мочить тюрбанов!» и «Врежь им хорошенько, Тайгерс!». Вся эта бравада летчиков-истребителей, которым приходится воевать по-настоящему. Понимаете, все дело в полковнике. Он бывший летчик-истребитель, он принес сюда соответствующий образ мышления, его задача – подойти близко и взорвать ублюдков ко всем чертям. Вот какой дух царит в зале, а вовсе не гул компьютеров. Все эти ребята, они изо всех сил держали себя в руках. Они молодые убийцы и гордятся этим. И соревнуются между собой. Вот откуда такие прозвища, как «Новая Ди» и «Старая Ди», и я не сомневаюсь, что и у всех остальных тоже есть прозвища вроде Саксонского пса, Красного ястреба и Львиного сердца. Они не хотели показывать это посторонним, но именно так действуют те, кому приходится убивать, потому что они держатся вместе, чтобы прийти друг другу на помощь, когда в воздухе запахнет жареным. Я знаю по своему опыту. Три командировки во Вьетнам, одна в качестве снайпера.

– Я знаю, что вам довелось убивать.

– Чересчур много.

– И что все это нам дает? Ведь нельзя же…

– Нет, просто это позволяет почувствовать климат этого места и говорит, что тут все не такое «профессиональное», каким кажется; все более дикое, расхлябанное, сумасшедшее. Звездам многое прощают, командиру нужно, чтобы его малыши выполняли работу, он не хочет связывать их нелепыми правилами и прочей ерундой. Но ради нас он снова вспоминает о них, и Джеймсон почти удается застегнуться на все пуговицы, но все же она не может отказаться от удобных шлепанцев и надеть форменные туфли на низком каблуке. Вероятно, в обычной обстановке она охотится в джинсах и футболке или топе. Джеймсон любит свое дело, а все любят ее, потому что сейчас она лучшая из лучших. Но мне все это говорит вот что: перед этими мониторами могут происходить интересные вещи.

– Я вас внимательно слушаю.

– Следующий момент: дежурный смены, капитан Пиплс. Помните его?

– Тупейший из тупейших.

– Да, он и вправду похож на агента налоговой службы, ведь так? Но он – ключевая фигура. Пиплс обязательно должен быть в деле, и в определенных случаях он наверняка докладывает напрямую в Управление. У него такая сложная консоль управления, что он может иметь каналы связи, о которых начальство даже не подозревает.

– Это еще не доказывает…

– Я наблюдал за ним очень пристально. Помните, вы спросили: «И нет никаких других уровней допустимости помимо «Танго», «Оскара» и «Сьерры»?», а он ответил: «Нет, мэм, абсолютно точно»?

– Ну, что-то в таком духе. Кажется, то же самое я спрашивала и у полковника Нельсона.

– Вы спрашивали это у всех. Но меня заинтересовал лишь ответ капитана Пиплса. И знаете почему?

– Очевидно, нет.

– Потому что, в отличие от полковника Нельсона и всех остальных, капитан Пиплс подался в кресле вперед, уставился на вас и не моргнул. Моргали все, на протяжении всего разговора – для человека это совершенно естественно. Не моргает только тот, кто сосредоточенно следит за глазами, поскольку не хочет ничем выдавать свою ложь – например, отводить взгляд в сторону или вверх, читая заученный сценарий. Пиплса профессионально натаскали, как вести себя во время допроса, как лгать без красноречивых признаков лжи. Его обучили слишком хорошо, и он перестарался.

– Ну, хорошо, – согласилась Джин, – я это упустила. А от вас ничего не укрылось. Отличная работа. Все это очень тонко, однако кое-что тут определенно есть. Но вы сказали, что знаете, чем занимается эта программа.

– А вы задумайтесь над тем, чего не делают «Танго», «Оскар» и «Сьерра». Задумайтесь над тем, какую возможность они не покрывают.

– Просто скажите мне. Я слишком устала, чтобы играть.

– «Танго» – это неотложный, тактический уровень. «Оскар» – более длительный, включает в себя охоту, получение разрешения, проверку законности. «Сьерра» наиболее растянута во времени, требует предварительно запрашивать разрешения и согласования. Но предположим… предположим, кому-то попала в прицел крупная шишка, и решение нужно принять быстро. В считаные минуты.

– Ладно, предположим.

– Нет времени связываться с всевозможными комиссиями, получать необходимые согласования, приглашать юридического консультанта. Так что должна существовать некая сверхбыстрая процедура, когда кто-то обладающий высшими полномочиями и опытом может быстро оценить разведданные и санкционировать немедленный удар. Надежный разведчик на земле достоверно видит Усаму в шатре в какой-нибудь провинции. Он связывается со своим командиром, который ему доверяет, тот видит потенциальный выстрел и звонит в Лэнгли, чтобы получить молниеносное разрешение пустить ракету. Все строится на скорости, нет времени на споры, оценки, анализ возможных осложнений, взвешивание за и против – ничего подобного. Командир обращается к большому человеку. И тот, кем бы он ни был, должен решить, стрелять или не стрелять. Он принимает решение стрелять, и в Крич отправляется кодовое слово, причем не полковнику Нельсону или его заместителю, а непосредственно оперативному дежурному, который идет к своему лучшему асу, говорит кодовое слово, называет координаты, и тот без промедления всаживает в цель большую умную бомбу. От первого визуального контакта до пуска ракеты, наверное, не больше трех минут. И кто об этом знает? Во-первых, сам стрелок. Далее, оперативный дежурный, который тотчас же стирает видеозапись и не делает никаких отметок в журнале. И еще какой-нибудь техник на авиабазе в Афганистане, который, возможно, обратит внимание на то, что «птичка» номер двенадцать вернулась на аэродром без одной из своих двух «Пейвуэев». Дальше этого ничто не пойдет, потому что рано или поздно произойдет ошибка, и никто не хочет отвечать на неприятные вопросы, почему взорвали школу или гостиницу с тридцатью одним мирным торговцем в баре. Система самозакупоривающаяся. Все отрицается. Как только событие произошло, оно перестает существовать.

– Никаких доказательств нет.

– Завтра будут. Когда мы встретимся с Домбровски.

– Я свяжусь с Вашингтоном, мы получим ее биографию и личное дело. Вести разговор будете вы.

– Хорошо.

– Но если она станет от всего отпираться, наверное, мы останемся ни с чем.

– У меня есть ключик, который ее отопрет. Сьюзен Окада прислала мне на телефон сообщение. Она выяснила, что такая программа существует, и узнала ее название. «Пентаметр».

Центральное управление ФБР,

рабочая комната оперативной группы «Зарси»,

четвертый этаж здания имени Гувера,

Пенсильвания-авеню,

Вашингтон, округ Колумбия,

17.50

Наверное, Дорис из архива работала всю ночь напролет – и потрудилась отлично. К середине следующего дня она составила список возможных подозреваемых на основе расследования деятельности «Грейвульфа», проведенного Бюро несколько лет назад по поводу неоправданного открытия огня в ходе операций по обеспечению безопасности в Багдаде. Всего в списке оказалось семнадцать фамилий. Из этих семнадцати человек Дорис проверила пятнадцать и установила, что с ними все в порядке; а вот последние двое, похоже, куда-то исчезли. Дорис прогнала их на предмет наличия известных сообщников, и перекрестная ссылка позволила установить третьего. Она навела справки обо всех троих, сделала несколько телефонных звонков, собрала все документы вместе и тотчас же отнесла Нику.