Точка зеро - Стивен Хантер

Они со Свэггером принялись за работу.

Центральное управление ФБР,

здание имени Гувера,

Пенсильвания-авеню,

Вашингтон, округ Колумбия,

17.00

Ник отправился на второй этаж в архив. Здесь ничто не напоминало о правоохранительных органах – скорее компания средних размеров, занимающаяся разработкой программного обеспечения, сосредоточенные люди, прильнувшие к компьютерным мониторам. Подойдя к столу дежурного, Ник стал ждать, когда на него обратят внимание. Конечно, он мог бы отправить сюда кого-нибудь, ибо, как у заместителя директора, у него сейчас имелся целый штат секретарей и помощников, плюс бесчисленное количество тех, кто прикомандирован к оперативной группе на время расследования, однако Ник посчитал, что этим делом лучше заняться лично. Он также мог бы вызвать сотрудника архива к себе в кабинет, однако ему до сих пор так и не удалось привыкнуть к могуществу своего нового положения.

– Да, господин заместитель директора? – спросила одна из сотрудниц, торопливо подходя к Нику. Появление большого начальства в этой части здания, на этом этаже означало нечто значительное, и можно надеяться, что активное содействие поможет продвижению по служебной лестнице.

– Привет, – сказал Ник, щурясь, чтобы прочитать карточку с именем на груди. – Дорис, как поживаете? Как жена и ребята? – пошутил он, разыгрывая карту насмешливой искренности, которая так хорошо вызывает смех, ломающий лед первой настороженности.

– Ребята удрали из дома с бандой мотоциклистов, а жена разводится со мной ради одной лесбиянки из дактилоскопического отдела, – весело ответила девушка, и оба рассмеялись. Нику пришелся по душе ее характер.

– Хорошо, – сказал он, – у меня вот какое дело. Не знаю точно, как вы сможете его найти, но мне кажется, что у вас обязательно должны иметься данные на одного типа.

– У вас нет ни имени, ни преступления, ни регистрационного номера?

– Я могу предложить лишь общее описание.

– Постараюсь вам помочь.

– Итак, вы знаете ребят, которые работают за границей в крупных охранных фирмах, выполняющих государственные контракты? Самая крупная из них – «Грейвульф», но, наверное, есть и другие.

– Да, сэр.

– Насколько мне известно, в 2005 году мы занимались «Грейвульфом» по делу о неправомерном открытии огня в Багдаде [42] .

– Я хорошо помню это дело.

– Ребята, которых нанимают «Грейвульф» и ему подобные, – их называют контрактниками; это крепкие, жесткие парни, имеющие за плечами большой опыт службы в армии, в том числе и в войсках спецназа.

– Да, сэр.

– Мне нужен список тех, у кого возникали нелады с законом.

– Я могу провести перекрестные ссылки по месту работы и привлечению к уголовной ответственности. Какие именно преступления вас интересуют?

– Наверное, нанесение телесных повреждений, неумышленное убийство, может быть, вымогательство или изнасилование – все то, что встречается в зоне военных действий. Вряд ли преступления против имущества, но чрезмерная жестокость, склонность стрелять без разбора – такие вещи, из-за которых можно нарваться на неприятности даже в таких диких и жестоких городах, как Багдад или Кабул. Может быть, придется связаться с тамошними властями, с Госдепом, министерством обороны, морской пехотой и тому подобным.

– Хорошо. Я немедленно этим займусь.

– И, наверное, также проверьте в Госдепе; может быть, кто-нибудь из них недавно вернулся в Штаты. Я ищу крутого парня с большим армейским опытом, настоящего боевика, который также подвизался и на преступном фронте. Не сомневаюсь, большинство этих ребят – честные профессионалы, которые выполняют очень тяжелую работу в самых дерьмовых уголках земного шара. Но те, кто способен в течение длительного времени заниматься определенной работой, те, кто наслаждается чувством опасности, кто любит носить автоматическую винтовку и низко надвигать на глаза черную шапочку, те, у кого извращенная страсть нажимать на спусковой крючок, – у них должно быть какое-то сообщество, откуда вербуются исполнители для разных не совсем чистых и откровенно грязных дел в этих местах. Те, кто наломал дров, кого выставили за дверь, недавно выгнали, кто затаил обиду. Именно таких я и ищу, и мне очень хочется узнать, не возвращался ли кто-либо из этих громил недавно домой.

– Сэр, я немедленно этим займусь.

– И еще: пусть это останется между вами, мной и той лесбиянкой, что увела у вас жену.

Посреди пустыни,

шоссе номер 95, ведущее на юг в сторону Лас-Вегаса,

10.40 следующего дня

Она вела машину скучно, хотя и умело. Мимо проплывала пустыня, безликая в своей повторяемости. Взятая напрокат машина пожирала мили между Кричем и Лас-Вегасом, в котором предстояло дать несколько часов отдыха после продолжавшихся всю ночь разговоров и просмотров взрывов ракет. В основном взрывались машины или какие-то убогие глиняные лачуги, а время от времени замаскированные позиции стрелков: точка на гребне холма, рощица, колодец у дороги.

Везде одно и то же. Взрыв получался слишком мощным и быстрым, чтобы его могла запечатлеть даже камера с высочайшим разрешением в режиме замедленной съемки. На экране видно лишь высвобождение огромной энергии, ограниченное тесными рамками черно-белой камеры: сначала ослепительно-яркое пятно, затем безудержные бурлящие клубы черного дыма, озаренные изнутри, а по краям молниеносно разлетались в стороны мельчайшие обломки; по всему тому, что оказывалось на пути ударной волны, пробегала рябь внезапного нарастания давления, и люди, предметы, всевозможный мусор оказывались в воздухе.

Увлеченные делом технари, как гражданские, так и молодые офицеры авиации, неизменно вежливые и услужливые, словно бойскауты, решительно настроенные получить очередной значок за доброе дело. Все вели себя так учтиво, что их никак не удавалось раскрутить: белозубые улыбки, искреннее желание помочь. Чувствовалось, что начальство приказало им выполнять любые прихоти федералов. Быть может, вольнонаемные вели себя чуть более расслабленно, но самую малость, и во всех взглядах Свэггер видел лишь преданность долгу, гордость своими навыками и отсутствие стеснительности, что свойственно лучшим бойцам. Здесь нельзя встретить ни интеллектуалов, ни шутников, ни насмешников. Улица с односторонним движением.

Они ехали вперед непринужденно, казалось не имея никакой другой цели, кроме как добраться до места и завалиться спать. В какой-то момент Боб проверил сообщения, пришедшие на сотовый, после чего снова погрузился в молчание, которым описывались их отношения, когда они не пытались расколоть какого-нибудь молодого офицера объяснить более подробно характер того или иного удара и протоколы, определяющие его. Работа была очень изнурительной, и лишь спартанская закалка помогла им выдержать ее, несмотря на разницу в часовых поясах и необходимость как можно быстрее вернуться в Вашингтон, к более насущным проблемам.

И только когда впереди показался космический пейзаж протянувшейся на милю причудливой архитектуры той ловушки для отнимания денег, которой является туристический Лас-Вегас, Чендлер наконец нарушила молчание:

– Боюсь, совсем немного.

– Да, мэм.

– Итак, я отправляю в Центральное управление по электронной почте предварительный доклад. Отчитываюсь о том, как мы провели время, перечислю наши результаты, поделюсь нашими заключениями, которые, поправьте меня, если я ошибаюсь, будут ноль, пустота, голяк, nada, rien [43] , и, разумеется, ничего. Вы согласны?

– Да, мэм, – согласился Свэггер. – Ничего такого из того, что нам уже известно.

– Я попрошу разрешения вылететь обратно сегодня вечером, самое позднее – завтра утром. Кстати, а какой сегодня день? Если пробыть столько под землей, немудрено и потерять ощущение времени.

– Сегодня воскресенье, на Восточном побережье уже час сорок дня.

– Хорошо, дайте мне минуту.

Раскрыв одной рукой сотовый телефон, Чендлер нажала кнопку быстрого набора номера, дождалась ответа и быстро заговорила. Потом слушала. Затем захлопнула телефон.

– Зарси встречался с ведущими воскресных выпусков новостей, повышенные меры безопасности, никаких проблем, ничего чрезвычайного – то есть Крус действительно на какое-то время залег на дно, так что все в порядке. Но я очень хочу вернуться к следующему появлению Зарси на людях, а это будет речь в Джорджтаунском университете.

– Да, мэм, – сказал Боб.

– Ничего не хотите сказать? Есть какие-либо возражения? К слову, вы произвели на меня впечатление. Вы держались просто превосходно, идеально подхватывая и следуя моей нити. Трудно поверить, что вы не прошли специальное обучение.

– Спасибо, мэм. Просто старался помочь.

Снова молчание.

– Что вы имели в виду?

– Прошу прощения?

– Вы сказали: «Ничего такого из того, что нам уже известно». Но мы не знали ровным счетом ничего. И нам по-прежнему ничего не известно или я что-то упускаю?