Понравиться леди - Сьюзен Джонсон

Быть любимой так сильно... Его слова были факелом, поднесенным к ее дремлющей страсти. И она улыбнулась открытой, теплой улыбкой.

– Сними рубашку.

Робби повиновался.

– А теперь панталоны.

Он не подчинялся приказам с раннего детства. И даже тогда – лишь некоторым. И теперь чувствовал себя неловко в подчиненной роли. Но тем не менее сделал, как она велела. Расстегнул панталоны, спустил и ногой отбросил в сторону.

– Надеюсь, ты достаточно позабавилась?

– Побалуй меня, дорогой. Ты выглядишь великолепно... с головы до ног, – пробормотала Роксана, не сводя глаз с его могучей плоти.

– А ты выглядишь как женщина, которую прямо сейчас возьмет ее любовник.

Она слегка откинула голову и пристально оглядела его. Он сухо улыбнулся:

– Не сейчас.

– Тебе с таким трудом дается покорность?

– Я бы нашел другие слова, – пожал плечами Робби.

Роксана фыркнула.

– Ты добиваешься невозможного, – признался он.

– А если я начну настаивать?

– Придется заставить тебя изменить свое мнение.

Робби шагнул вперед. Роксана на мгновение застыла.

– Твоя сговорчивость длилась недолго.

– Прости.

Одолеваемый желанием, нетерпеливый, он, однако, сдерживался из последних сил.

– Может, я сумею угодить тебе другим способом?

–А именно?

Робби был так близко, что Роксана снова запрокинула голову.

– Постарайся угадать. У тебя три попытки.

– А если я угадаю правильно, меня ждет приз?

– Тебя ждет приз, даже если не угадаешь.

– Мм... ты спешишь?

– О, я готов ждать сколько угодно. – Он без всяких усилий подхватил ее на руки и понес в спальню. – Можешь думать, пока я стану тебя любить.

– А если меня оскорбит такая дерзость?

– Оскорбила бы, – улыбнулся Робби. – Если бы ты так сильно не хотела лечь в постель.

– Имеешь в виду, лечь в постель с тобой? Или тебе все равно, с кем я лягу?

– Ты спрашиваешь меня? – прошептал Робби. – Когда сегодня ночью я мог бы поиметь дюжину женщин?

Она смешливо наморщила нос.

– Впрочем, я однолюб, – со страстью сказал Робби и, подняв шелковые юбки Роксаны, устроился между ее теплыми бедрами.

– Советую таким и оставаться.

– Или?..

Он подвел свою плоть к ее жаркому лону.

– Или мне придется отказать тебе.

Роксана беззастенчиво лгала, потому что ее ноги раздвинулись сами собой. Медленно скользнув в нее, Робби прошептал:

– Почему бы нам не поговорить об этом позже? Как можно забыть безграничное, всепоглощающее наслаждение... Как можно от него отказаться?

Он проник еще глубже, и восхитительный озноб пробежал по спине Роксаны, обостряя чувственность, раскаляя кровь. Ощущение было такое, словно на нее обрушились горячие солнечные лучи. Как странно, что этот поток чувств не запечатлелся в ее памяти! Как странно, что она, пусть ненадолго, решила больше никогда не испытывать ничего подобного!

– Обещаю быть сговорчивым с завтрашнего утра, – прошептал Робби, желая угодить ей, желая подарить весь мир, потому что только с ней он чувствовал себя на седьмом небе.

– Тогда люби меня, – прошептала Роксана, в который раз пораженная его силой и мощью, эгоистично желая получить его вечную любовь.

Снова и снова ощущать его жаркие ласки. Но она не собиралась говорить об этом сейчас, когда они только что помирились, Ей было довольно этих острейших ощущений и головокружительного блаженства.

– Я буду всегда любить тебя, – поклялся Робби.

– Больше мне и желать нечего.

Роксана хотела верить его словам, даже если это – сладкий обман...

– Мне тоже, – прошептал Робби, словно прочитав ее мысли.

Он испытывал то же, что испытывала она.

Они слились в одно целое. Пульсирующая плоть и шелковистое копье соприкоснулись и сплавились. Несколько минут Робби лежал неподвижно, оставаясь глубоко в Роксане. Она тоже застыла. Он первым стал двигаться. Или это была она? Трудно сказать, ведь они были вместе. Вдвоем. И оба были не способны мыслить связно.

– Больше я тебя не отпущу, – тихо пробормотал Робби.

Он забыл обо всем, кроме всепоглощающей потребности завладеть Роксаной окончательно и навсегда.

– А я не выпущу тебя из постели, – пообещала она.

Робби приподнял голову и взглянул ей в глаза.

– Я тоже не люблю расставаться с тем, что считаю своим, – прошептала она.

Балансируя на локтях так, что от усилий на бицепсе выступил шрам, он словно излучал жизненную и мужскую силу.

– Значит, я счастливчик.

Желая насладиться моментом, он медленно вел ее к завершению. Но Роксана была более настойчива, как всегда, нетерпелива, и ему пришлось дважды выходить из нее, пока она что-то лепетала и умоляла...

– Подожди, подожди, так лучше, – шептал он.

– Нет, нет, нет, нет.

Вечная гедонистка, она бунтовала против всяческих проволочек. Но Робби точно знал, как удерживать ее на краю, не доводя до разрядки, и когда она наконец заметалась, словно в лихорадке, когда весь окружающий мир исчез, он скользнул в нее так глубоко, что она пронзительно закричала в экстазе.

– Сейчас! – выдохнул он, словно Роксана могла остановиться.

Она таяла в бесконечных спазмах блаженства, а заодно расплавляла его плоть. Измученный двумя неделями воздержания, в эту ночь Робби окончательно забылся и встретил ее ошеломляющий пик своей собственной, яростной, свирепой разрядкой.

Глава 15

В эту ночь они почти не спали. А проснувшись рано утром, улыбнулись друг другу.

– Останься, позавтракаем вместе, – предложила Роксана, прижимаясь к нему.

– Я пошлю за своим камердинером.

– А тебя не будут раздражать дети? Мы всегда завтракаем вместе.

– Они по-прежнему бросаются едой друг в друга?

– Это имеет значение?

– Черт побери, нет, конечно, – усмехнулся он. – Я только подумал, что нужно будет предупредить Джорди. Он не любит, когда я возвращаюсь домой в грязной одежде.

– Надень то, что легко отстирать.

– Пытаешься отпугнуть меня?

Робби знал ее детей. Не один год. Обычные ребятишки. Он был таким же озорником в их возрасте.

– Просто хочу, чтобы ты понимал...

– Кого именно принимаю в семью?

– Не делай поспешных выводов. Ты еще не слышал списка моих требований!

Робби опрокинул Роксану на себя и сжал ладонями ее лицо.

– Какими бы ни были твой требования, ты выйдешь за меня, как только я раздобуду специальное разрешение на брак.

– Терпеть не могу властных мужчин.

– У нас будет полно времени обсудить это в следующие пятьдесят лет. Но сейчас ты реши сама, что сказать детям.