Однажды разбитое сердце - Стефани Гарбер

что эта лиса – лучшее, что когда-либо случалось с богом Судьбы.

– Как насчет того, что я дам ей имя вместо тебя? Что думаешь о Принцессе Пушистик?

– Никогда больше так не говори.

Она мягко улыбнулась.

– В следующий раз я заключу сделку с богом Судьбы, у которого есть чувство юмора, как у Отравы, например.

Джекс медленно поднял на Эванджелину глаза. Они были бледно-голубыми, словно лед его трона, и окружены короной темно-синих волос, завивающихся от холода вокруг его лица. Он был одет в дымчато-синий камзол, черные, цвета воронова крыла штаны и низко посаженный пояс, располагавшийся чуть выше бедер, что придавало ему вид распутного зимнего короля. Судя по тому, как он смотрел на Эванджелину, он был очень зол.

– Я думал, ты усвоила урок, что не стоит заключать сделки с нам подобными.

– Усвоила, поэтому в следующий раз, если мне что-то понадобится, я заключу сделку не с тобой.

– С этим не стоит шутить, – прорычал Джекс.

– Не думала, что тебя это волнует.

– Не волнует. Но ты должна мне поцелуй, и пока я его не получу, ты моя, а я не люблю делиться.

– Если бы я не знала тебя лучше, то подумала бы, что ты ревнуешь.

– Конечно, ревную. Я Мойра.

– Если ты такой ревнивый, тогда почему не снял проклятие, наложенное на Аполлона?

– Мне нет дела до того, что происходит между людьми.

– Отмени его, потому что мы с Аполлоном поженились, – твердо сказала Эванджелина. – Я выполнила свою часть сделки. Пришло время тебе сдержать обещание, данное мне.

– Отлично, – протянул Джекс, шокируя ее своим непринужденным согласием. – Я по-прежнему считаю, что это неразумный выбор, но если ты действительно хочешь, чтобы Аполлон больше не испытывал к тебе чувств, я дам тебе специальное средство. – Джекс вытащил свой украшенный драгоценными камнями кинжал и уколол кончик пальца, выпустив каплю знакомой золотистой крови.

Лиса понюхала каплю и с жалобным хныканьем отпрянула назад.

– Видишь? – безразлично сказал Джекс. – Даже животное знает, что это плохая идея.

– Нет, она знает, что ты плохой. Это существенная разница. – Хотя при виде крови Джекса Эванджелине тоже стало не по себе. – В чем подвох?

– Неужели так трудно поверить в то, что я готов сдержать свое слово?

Боги и богини Судьбы славились тем, что держали свое слово, когда речь шла о сделках. Именно поэтому, несмотря на все предостережения, люди охотно соглашались заключать с ними сделки. Но что-то мешало ей продолжить.

– Передумала? Я буду последним, кто осудит тебя, если захочешь держать его в своей власти.

– Он не мой раб, а твой. – Эванджелина сделала шаг к трону.

Джекс вскинул бровь, выдавая свое удивление.

Это должно было вызвать в ней сладостное чувство победы. Но вместо этого она вспомнила, как в последний раз шокировала его, испив из чаши Отравы и обернувшись в камень.

Она тяжело сглотнула.

Джекс с небрежным изяществом наклонился вперед и прижал кровоточащий палец к губам Эванджелины.

Мурашки пробежали по ее коже. Его прикосновение было не холоднее воздуха в замке, но привычно нервировало.

– Как только поцелуешь его, все ложные чувства, которые Аполлон испытывает к тебе, исчезнут. – Джекс сильнее прижал ледяной палец к ее губам, грубовато и словно наказывая. Сегодня вкус его крови был горьким, а не сладким. Вкус ошибки. – Ты должна поцеловать его до восхода солнца, чтобы магия подействовала. Но предупреждаю, если ты сделаешь это, твой принц не станет считать, что ты оказала ему услугу. Герои не получают счастливого финала.

35

Эванджелина недостаточно хорошо все продумала. Будь это так, она бы разузнала сначала у Аполлона, где именно находятся свадебные покои. А узнав, что комната расположена на вершине одной из спиралевидных башен Волчьей Усадьбы, предложила бы им встретиться в другом месте – где-нибудь поближе к земле и желательно с несколькими выходами.

Она не верила, что Аполлон выбросит ее из окна башни, когда она избавит его от магии Джекса. Но Эванджелина по-прежнему не знала, каким он станет после того, как она снимет заклятие. Будет ли он тем милым принцем, который рассказывал ей сказки, или же обратится в разгневанного принца, который сегодня ночью едва не напал на собственного брата?

Станет ли это настоящим началом их любовной истории или ее концом?

Эванджелина была предана идее любить Аполлона и сделать этот брак реальным после снятия заклятия. Но все, что она слышала в своей голове, – это слова Джекса. «Твой принц не станет считать, что ты оказала ему услугу».

Шесть стражников охраняли свадебные покои, в которые она собиралась войти.

Внезапно появилось сильное искушение повернуть назад, пустить все на самотек.

Или же она могла войти и избежать поцелуя с Аполлоном. У нее было время до рассвета, чтобы снять заклятие. Что, если она войдет, но не поцелует его сразу? Они могли бы подождать и просто поговорить. Сколько времени осталось до рассвета?

Эванджелина попыталась сделать глубокий вдох, но он застрял где-то в горле, когда она подошла к двери свадебных покоев. Она не обернулась. Но пожалела об этом сразу, как вошла внутрь и дверь захлопнулась за ней.

В комнате было слишком жарко из-за огня сотен пылающих свечей и слишком сладко от пьянящего аромата тысячи лепестков белых цветов. Они покрывали почти каждый миллиметр комнаты, от пола до диванов и огромной кровати с балдахином.

– Здравствуй, сердце мое, – промурлыкал Аполлон, растянувшийся на кровати в притягательной позе. Его рубашка уже исчезла. А на груди, блестевшей так, словно она обмазана маслом, висел лишь огромный янтарный камень.

Внутри все заклокотало. Все сомнения в том, что она поцелует его сегодня, исчезли. Эванджелина должна была покончить с заклинанием, как бы тяжело ей ни было после.

– Ты заставила меня ждать, жена. – Он провел лепестком цветка вверх и вниз по своей намасленной груди.

Ужас примешался к ее дыханию, все еще застрявшему в горле. Она надеялась, что он не возненавидит ее после снятия проклятия, но в тот момент это казалось маловероятным.

– Мне нужна минутка, – замялась она. Эванджелина не особо любила вино, но на резном столике стояла прелестная бутылка сливового цвета. Она налила себе целый бокал.

Напиток искрился и вкусом напоминал гнилую ежевику с солью. Она чуть не выплюнула его, но пока не готова была подходить к Аполлону. Эванджелина сделала еще один большой глоток, выпив половину бокала. Она бы, вероятно, продолжила, но ей не хотелось опьянеть.

Она отставила бокал и смело шагнула к кровати.

Аполлон облизнул губы.

Прежде чем окончательно утратить уверенность, Эванджелина закрыла глаза и поцеловала его.