Убийства в «Маленькой Японии» - Барри Лансет

– Зачем им понадобилась зарубежная экспансия?

– После капитуляции Японии для них здесь почти не осталось работы. Союзнические войска оккупировали страну на пять лет, и Соге пришлось искать источники доходов в иных местах, и они действительно скоро обнаружили высокий спрос на свои услуги в частном секторе заграничного бизнеса. Сначала обслуживали высокопоставленных японцев, которым удалось сбежать через Маньчжурию или другими путями, а вскоре и иностранцев.

– О каких именно услугах мы говорим?

Старик поднял голову к потушенным лампам серебряной люстры.

– Все о тех же отработанных операциях, но теперь им гораздо чаще приходилось организовывать хорошо продуманные «несчастные случаи» с очень влиятельными людьми. Впрочем, плата за это взималась соответствующая.

– Вы можете это доказать?

– Нет, конечно.

– Хорошо, поставлю вопрос иначе. Как вам удалось узнать об этом?

– Расследования и анализ. Они ведь не убивают простых хозяев мастерских татами, Броуди-сан. Жертвы всегда были заметными фигурами в своих странах, а часто известными и за их пределами.

– Продолжайте.

– После многолетних наблюдений я пришел к выводу о необходимости всегда отслеживать то, что я назвал «Три В»: владения, выгода, власть. Под словом «выгода» имеются в виду, разумеется, деньги. Если что-то из перечисленного после смерти прежнего обладателя быстро переходит в другие руки, мы считаем важным пристальнее рассмотреть такой «несчастный случай». Минимальный гонорар Соги составляет полмиллиона долларов США, но сумма может существенно возрастать в соответствии со сложностью задания или выгодами, которые, как они понимают, получит их клиент в результате операции. Сога предлагает первоклассный сервис за не менее солидное вознаграждение. Это подразумевает, что все делается чисто. Они не оставляют улик, свидетелей или ниточек, за какие могла бы ухватиться полиция. План действий исключает возможность ошибки. И во всех случаях заказчик получает такую огромную прибыль, что цена сделки не кажется чрезмерной. Изучив налоговые декларации наследников трех покойных владельцев сетей автосалонов, мои люди установили, что, быстро оплатив сделки наличными, покупатель – то есть клиент Соги – приобрел огромную компанию едва ли за две трети ее рыночной стоимости, сэкономив почти десять миллионов долларов.

– Вы хотите сказать, что они зарабатывают на убийствах, которые помогают провернуть крупные деловые операции?

– Да, например, чтобы облегчить поглощение или слияние. Или обеспечить кому-то карьерный рост. Или обезопасить высокое положение, уже занимаемое заказчиком. Сога готова устранить любые препятствия и угрозы, когда тщательно спланированный инцидент имеет четко выраженный экономический смысл. Кое-кто даже считает их подход логическим продолжением американской концепции свободной рыночной конкуренции.

Это граничило уже с безумием.

– Вряд ли вы можете с полным правом судить о подобном, – заметил я, догадываясь, что его собственные грязные делишки вполне могли оказаться ровней операциям Соги.

Глаза моего безымянного хозяина грозно сверкнули, что стало для меня первым прямым признаком того, насколько опасен может быть этот человек, если вынудить его применить силу. Но затем он потряс меня откровенностью своей следующей реплики:

– Вот почему я так хорошо понимаю то, чем занимается Сога.

Я неожиданно ощутил всю муть, поднявшуюся от общения с ним со дна моей души. Мной овладели депрессия и омерзение. Но я сознавал: нельзя лезть на охоту в болото и не соприкоснуться с грязной слизью.

– Кто же оплачивает их услуги?

– Деловые люди, их связывает сходство мировоззрения. А Сога лишь занимается тем, чем занималась всегда. Давайте начистоту. Со времен сёгунов всегда существовала черная работа, кто-то должен был выполнять ее. Сегодня, при нашей так называемой капиталистической системе в США, в Европе или в Азии сменились только центры власти, но по-прежнему остаются те же черные дела, которые кому-то можно поручить. Сога неизменно брала их на себя. Вы не согласны?

– Согласен, однако испытываю к этому глубокое отвращение. Но почему же вы сами…

– Не прибегал к их услугам? Не от недостатка желания, могу вас заверить. Просто так случилось, что мои враги обратились к Соге первыми. А если у Соги и есть хоть какие-то благородные традиции, то верность своим изначальным клиентам – одна из них. Впрочем, это такая же гарантия их собственной безопасности, как и умение уничтожать нежелательных свидетелей.

Я задумался.

– Вы считаете, что мы в «Броуди секьюрити» стали для них нежелательными свидетелями?

Ответом мне послужил ледяной взгляд.

– Это еще мягко сказано. Несмотря на вашу грубость в общении со мной, я готов дать вам совет, мистер Броуди. Совет, который может спасти вашу жизнь. Продолжайте начатую работу, но пусть ваши действия будут более скрытными. Только абсолютная секретность поможет вам выйти из этой переделки живым. В противном случае Сога обрушится на ваши головы с силой кувалды.

Я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Выпущенного джинна уже невозможно загнать обратно в бутылку.

– Слишком поздно. Мы успели побывать в деревне.

Глаза хозяина округлились от удивления, и это, вероятно, произошло впервые за много лет.

– Что? И они вас не тронули?

– О, они не просто тронули нас. Все было серьезнее.

И я рассказал ему о наших злоключениях. Когда я закончил, его явно пренебрежительное отношение ко мне сменилось неприкрытым восхищением. Но затем он горестно покачал головой:

– Столько усилий потрачено впустую! Я связывал с вами большие ожидания. Надеялся, что с вашей помощью нам удастся наконец прижать Соге хвост.

– Вероятно, еще удастся.

– Напрасные надежды, поверьте. Теперь это невозможно. Знай я заранее о вашем визите в их логово, я бы вообще не пошел на контакт с вами. Нет смысла сотрудничать с мертвецом.

– Нас пока рано сбрасывать со счетов.

– Самое время. Вы слишком далеко зашли. Сога либо уже знает о вас все, либо выяснит в самом ближайшем будущем. Для меня загадкой остается одно: почему вас не устранили?

От его несокрушимой уверенности в справедливости своих слов мне снова стало не по себе. Но в тот момент, когда я уже собрался открыть рот, чтобы возразить, один из охранников у двери беззвучно повалился на пол.

«Уж не экстрасенс ли хозяин этого дома?» – мелькнула у меня сумасшедшая мысль.

Но сам я моментально вскочил и, не видя в комнате другого укрытия, присел на корточки за своим креслом, чтобы разобраться, откуда исходит опасность, и спастись от пули, если начнется перестрелка. В следующую секунду невидимые руки обхватили второго охранника и утащили в глубину темного коридора, откуда донесся негромкий стон и звук падения тела. Нападавших по-прежнему не было видно. Воцарилась тишина. Окинув взглядом полумрак гостиной, я сообразил: я попал в капкан этой огромной комнаты без оружия и без малейшего шанса спрятаться и переждать атаку.

Адреналин привычно взыграл в крови, каждый мускул напрягся. Пройдут секунды, и мне предстоит вступить с ними в схватку. Я сжал кулаки и сгруппировался, готовясь к худшему. А потом поднялся из-за своего хлипкого, обитого кожей укрытия. Его без труда прошила бы любая пуля. Уж лучше встретить противника лицом к лицу и положиться на удачу.

Старик сжался в своем углу и казался сейчас очень дряхлым. Его испуганные глаза нервно метались. Он смотрел то на меня, то на своего обездвиженного телохранителя, и так мы вместе ждали – безоружные и беззащитные – появления на пороге людей в черном.

Глава сорок четвертая

Однако мое время умирать еще не настало. В комнату бесшумно вошел Нода, держа короткий ствол «смит-и-вессона» нацеленным в грудь старику, но не сводя при этом глаз с меня.

– Ты в порядке?

– Да.

Нахмурившись, он изучил обстановку.

– Не помешало бы включить свет.

Нода щелкнул выключателем рядом с дверью, и люстра ожила, высветив мягкими белыми лучами все углы гостиной.

– Впечатляет, – бросил немногословный детектив, с нескрываемым любопытством разглядывая хозяина дома.

Оказалось, что тот совершенно лишен волосяного покрова. Волосы не росли не только на голове и на руках, но даже брови и ресницы отсутствовали. Кожа лица – сухая и серо-желтая – ввалилась на щеках и у глазниц. При ярком свете он производил столь отталкивающее впечатление, что я поспешил отвернуться.

– Меня больше устраивает полумрак, – недовольным тоном заявил старик.

В другую дверь вошел Джордж и обратился ко мне:

– Все нормально?

Мой старый приятель был сегодня как никогда хорош собой в дорогом синем блейзере поверх черной шелковой сорочки без воротника, застегнутой на все пуговицы.

– Да.

– Я так и думал. Нода сразу понял, что проблем у нас не возникнет. Наконец-то сдержал слово, которое дал еще в Соге, и позволил мне самому разобраться с двумя охранниками на входе. Сейчас оба сидят в пластиковых наручниках.