Стелла - Чарльз Гэвис

– мое сокровище и драгоценная жемчужина, и я не прошел мимо нее. Моя дорогая!

Внезапно, ворвавшись в его задумчивость, раздался стук в дверь.

Он подошел, чтобы открыть ее, но она открылась прежде, чем он успел до нее дотянуться, и вошел лорд Чарльз.

На его красивом, беззаботном лице играла улыбка, которая едва скрывала выражение нежного сочувствия.

– Что-нибудь случилось, старина? – сказал он, закрывая дверь.

– Да … нет … ничего … А что? – спросил Лейчестер, заставляя себя улыбнуться.

– Разве? – эхом отозвался лорд Чарльз, засовывая руки в огромные карманы халата и глядя на него с насмешливым упреком. – Может ты вспомнишь, что моя комната находится точно под твоей. Похоже, что свою комнату ты превратил в логово странствующего зверинца? Зачем ты протираешь ковер, Лей? – и он сел и посмотрел на встревоженное лицо с той откровенной искренностью, которая вызывает доверие.

– Я в затруднительном положении, – сказал Лейчестер.

– Продолжай, – коротко сказал лорд Чарльз.

– Я не могу. Ты не можешь мне в этом помочь, – со вздохом ответил Лейчестер.

Лорд Чарльз тотчас встал.

– Тогда я пойду. Я бы хотел. Чем ты занимался, Лей? Чем-то интересным сегодня вечером, я полагаю. Не бери в голову; если я смогу тебе помочь, ты дашь мне знать.

Лейчестер бросил ему портсигар.

– Садись и кури, Чарли, – сказал он. – Я не могу открыть свой разум, но я хочу подумать, и ты мне поможешь. Уже поздно?

– Ужасно, – сказал лорд Чарльз, зевая. – Какой это был веселый вечер. Послушай, Лей, не слишком ли ты увлекся этой хорошенькой девушкой с темными глазами?

Лейчестер перестал закуривать сигару и посмотрел на друга сверху вниз.

– Какая девушка? – сказал он с легким оттенком высокомерия на лице.

– Племянница художника, – сказал лорд Чарльз. – Какая она красивая девушка! Напоминает мне о том, как ты это называешь.

– Как?

– А, газель. Довольно жаль, что она предназначена для этого дерзкого парня-адвоката.

– Что? – тихо спросил лорд Лейчестер.

– Разве ты не слышал? – мрачно спросил лорд Чарльз. – Ребята говорили об этом в бильярдной.

– О чем? – спросил лорд Лейчестер по-прежнему спокойно, хотя глаза его блестели. Стелла и обычная болтовня в бильярдной. Это было осквернение.

– О, это был Лонгфорд, он знает этого человека!

– Какого адвоката?

– Джаспера Адельстоуна, с которым она помолвлена.

Лорд Лейчестер поднес сигару к губам, и его зубы сомкнулись на ней с внезапной яростной страстью.

Судя по всему, что произошло, это было последней каплей.

– Это ложь! – сказал он.

Лорд Чарльз вздрогнул и поднял глаза, затем его лицо стало серьезным.

– Может быть, и так, – сказал он, – но, в конце концов, для тебя это не имеет значения, Лей.

Лорд Лейчестер молча отвернулся.

Глава 16

Джаспер Адельстоун был влюблен.

Прошло некоторое время, прежде чем он заставил себя признаться в этом даже самому себе, ибо он имел обыкновение гордиться своим превосходством перед всеми приступами нежной страсти.

Часто он развлекал себя и своих избранных спутников, высмеивая условия жизни тех слабых смертных, которые позволяли себе увлечься тем, что он называл слабой и презренной привязанностью к другому полу.

Брак, говаривал он, был исключительно делом бизнеса. Мужчина не женится, пока его не заставят, он делает это только для того, чтобы улучшить свое положение. Что касается любви и тому подобных вещей – ну, это была пустая идея, миф, который умер. Во всяком случае, слишком абсурдная вещь для человека, обладающего здравым смыслом, для такого человека, например, как Джаспер Адельстоун. Он видел много хорошеньких женщин, и они принимали его с чем угодно, только не с неприязнью. Он был хорош собой, почти красив, и был бы таким, если бы мог избавиться от острого, хитрого блеска своих маленьких глаз; и он был умен и образован. Предполагалось, что он был именно тем человеком, который должен был пасть жертвой нежной страсти, но он твердо придерживался своих принципов и украдкой шел по дороге к успеху, с холодной улыбкой, готовой для всех в целом, и без теплого луча в сердце для кого-либо в частности.

А теперь! Да, он был влюблен, влюблен так сильно, неразумно, импульсивно, как самый настоящий школьник.

Это раздражало! Было бы очень досадно, если бы объектом его страсти была наследница или титулованная дама, на которой он в глубине души решил жениться, если вообще женился бы, ибо он предпочел бы осуществить свои амбиции без каких-либо неловких и неудобных любовных приключений.

Но девушка, которая внушила ему эту внезапную и необъяснимую страсть, к его большому отвращению, не была ни наследницей, ни отпрыском знати.

Она была просто никем, племянницей никому не известного художника! Ее даже не было в обществе!

Женитьба на ней не принесла бы ничего хорошего, вообще ничего. Она не могла помочь ему ни на шаг на его честолюбивом жизненном пути. В первый вечер своей встречи со Стеллой, когда красота и, более того, безымянное очарование ее яркой, чистой свежести ошеломили и поразили его, он очень серьезно взялся за дело.

– Джаспер, – сказал он себе, – я надеюсь, ты не пойдешь и не выставишь себя дураком! Она совершенно не по твоей части. Она всего лишь хорошенькая девушка; ты видел десятки, сотни таких же хорошеньких или красивее; и она просто никто! О нет, ты не будешь выставлять себя дураком, завтра утром ты вернешься в город.

Но он не вернулся в город; вместо этого он пошел в оранжерею в доме священника, собрал букет, отнес его в коттедж и еще глубже погрузился в трясину глупости, как он бы это назвал.

Но даже тогда было еще не слишком поздно. Он мог бы спастись даже тогда, призвав на помощь свою эгоистичную натуру и подумав обо всех своих амбициях, но Стелла, к сожалению, пробудила в нем то, что было сильнее его внезапной любви – его самомнение.

Она действительно осмелилась защищать лорда Лейстера Уиндварда!

Это был почти завершающий удар, невольно нанесенный Стеллой, и он ушел, внутренне кипя от зарождающейся ревности.

Но еще предстояла последняя капля, которая должна была сломить все его благоразумные решения, и это была встреча со Стеллой и лордом Лейчестером в лесу у реки и нападение лорда Лейчестера на него.

В тот момент, когда он лежал на земле, глядя вверх на смуглое, красивое, сердитое и несколько презрительное лицо молодого пэра, Джаспер Адельстоун произнес клятву.

Он поклялся, что будь что будет, честными средствами или нечестными, но он получит Стеллу.

Он поклялся, что вырвет ее у надменного и вспыльчивого молодого лорда, который осмелился швырнуть его, Джаспера, в пыль и