Насмешка (СИ) - Цыпленкова Юлия

— Я ничего такого не говорил, господин, — произнес он и тяжело выдохнул, когда наместник приблизился к нему вплотную.

— У меня отменный слух, — криво усмехнулся Ландар, однако глаза его оставались холодны.

— И все же вы ослышались, — повторил Лиот и полетел на пол от удара в лицо.

— Повтори все то, что ты сказал, — потребовал Ренваль, наступая каблуком сапога на пальцы музыканта, не успевшего, ни встать, ни отдернуть руку. — Повтори, пес, — тихо и страшно потребовал наместник, усиливая нажим.

Лиот скривился, но закусил губу и молчал. Ландар Ренваль следил за гримасой боли своего барда.

— Повтори, или же останешься без пальцев, — в голосе наместника появились первые искры едва сдерживаемой ярости. — Что ты можешь, кроме того, что бренчать на своей лютне? Что ты будешь делать, когда останешься калекой? Повтори!

— Вам… послышалос-сь, — прошипел бард.

В его глазах появились слезы от боли, губа уже была прокушена до крови, и Лиаль вдруг показалось, что она слышит хруст ломаемых костей. И когда Лиот закричал, она закричала тоже, зажимая уши.

— Хватит! Прекратите!

Ренваль тут же обернулся к супруге, оставляя музыканта баюкать его руку. Ландар сделал к ней шаг, отдавшийся в висках девушки гулким ударом. Она попятилась под его взглядом и вздрогнула, увидев, как хищный оскал исказил лицо ласса. Лиаль запнулась о скамеечку и полетела на пол. Наместник, словно стрела, пущенная из лука, бросился за ней, схватил за плечи и рывком поставил на ноги.

— Покажи, — прошипел он. — Покажи то, что прячешь.

— Я ничего не прячу, — лаисса пыталась говорить твердо, но голос задрожал, выдавая ее страх.

— Мне обыскать тебя? — равнодушно поинтересовался Ландар.

Лиаль постаралась не думать, что у нее болят локти, которые она выставила назад, когда падала, это были мелочи. Но она пообещала, что никто не увидит медальона Гаэрда. Как Лиот понял, что это вещь принадлежит именно лассу Дальвейгу, лаиссе приходилось лишь догадываться. И сейчас Лиаль лихорадочно соображала, как сдержать свое слово. Страх перед гневом супруга отступил, и ей удалось взять себя в руки.

— Обыскивайте, — зло бросила она, сделав широкий жест, обводя покои.

Затем вырвалась из рук Ренваля и села в кресло, потому что от волнения дрожали ноги, и стоять оказалось тяжело. Наместник сузил глаза, пристально следя за своей супругой.

— Я ведь так и сделаю, — с угрозой ответил Ландар, направляясь к столику, на котором стояла шкатулка лаиссы. Лиаль отвернулась, в душе радуясь, что успела забрать оттуда медальон.

Лицо Ренваля исказилось, как только он отвернулся от супруги. Недавние мысли о том, что стоит признаться жене в своем истинном отношении к ней, сейчас подернулись пеплом. Он вообще сейчас старался ни о чем не думать, чтобы не сорваться. Если дать себе волю, то можно остаться вдовцом… Ландар вдруг резко обернулся и взглянул на Лиаль. Она сидела, закрыв глаза, бледная и решительная, словно собиралась выдержать яростный натиск супруга. «Чудовище», — вспомнил Ренваль слова, брошенные лаиссой в бреду.

Наместник скрипнул зубами и дошел до шкатулки. Она оказалась открыта, а значит, туда недавно заглядывали. Зачем? Лаисса Ренваль никуда не собиралась, значит, украшения ей были не нужны. Сняла и убрала? Но Лиа не надевала украшений в дорогу. Вообще странно, зачем ей понадобилась шкатулка. Ответ пришел сам собой, вызвав в душе новую бурю — чтобы прятать вещь того щенка, которого она пригрела на своей груди. Спасла, обогрела, влюбилась… А девица ли она еще?

Грохот от падения шкатулки с драгоценностями, сметенной рукой наместника, заставил Лиаль вскрикнуть и открыть глаза. Он стоял у столика, но теперь смотрел на жену тяжелым взглядом. Дыхание наместника было шумным и рваным, словно он долго-долго бежал. Девушка вжалась в спинку кресла, стиснув подлокотники побелевшими пальцами. И мужчина отлепился от своего места.

Он шел к ней, словно хищник крался к своей добыче, не сводя взгляда, придавившего Лиаль к ее месту. Бард, все еще сидевший на полу, забыл о своей руке и вскочил на ноги, бросаясь навстречу господину, но тот отшвырнул певца, кажется, даже не заметив этого. Ренваль сейчас видел лишь одну Лиаль, и в голове его кружила тысяча картин, в которых благородная лаисса отдавалась молодому проходимцу, как последняя шлюха.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты была с ним, — хрипло произнес наместник, склоняясь над супругой и упираясь ладонями в подлокотники ее кресла. — Признайся, и я не сделаю тебе слишком больно.

— Мне не в чем признаваться, — сдавленным шепотом от ужаса ответила лаисса. — Мое девство при мне, и вы, — она сглотнула и зажмурилась, — можете в этом убедиться.

— Хорошо, тебя осмотрит лекарь, — кивнул Ландар.

— Святые! — воскликнула лаисса Ренваль. — Вы готовы еще и таким осмотром унизить меня?!

Наместник сузил глаза.

— Тебе есть, что скрывать? — равнодушно спросил он.

— Я невинна, — простонала Лиаль, закрывая лицо ладонями.

— Но ты… ты влюбилась в того ласса, так? — голос Ренваля зазвенел от напряжения. — Ты впустила его не в свое тело, но отдала душу?

Лаисса вскинула глаза на мужа, и он заметил влажные дорожки на ее щеках.

— Какое вам дело до моей души?! — с мукой в голосе воскликнула Лиаль. — Вы все равно никогда не полюбите меня! Ваше сердце отдано мертвой, так зачем вам знать, кто живет в моем сердце?!

Ландар вскинул лицо кверху и расхохотался. Смех его казался еще более страшным, чем угрозы и допрос. Взгляд Лиаль в панике заметался по покоям, ища путь на свободу, но она оказалась плотно заключена в капкан из тела своего супруга. Ренваль перестал смеяться и склонился еще больше, приближая свое лицо к лицу Лиаль.

— А ежели ты ошибаешься? — спросил он, лихорадочно сверкая глазами. — Что ежели, мертвую потеснила живая?

Он вдруг выпрямился, схватив жену за тонкие запястья, и рванул на себя, заключая в объятья. Одна ладонь ласса легла на девичий затылок, не давая ей отвернуться, пальцы зарылись Лиаль в волосы, сжимаясь и причиняя легкую боль.

— Ты нужна мне, Лиа, — сказал мужчина, блуждая взглядом по ее лицу. — Лиа… Нечистый! — воскликнул он, злясь на самого себя за нерешительность. — Кажется… проклятье! Лаисса Ренваль, Нечистый вас задери, я влюблен в вас.

— Что? — потрясенно переспросила Лиаль, но тут же усмехнулась и отрицательно качнула головой. — К чему эта ложь? Вы уже все сказали, а я вас услышала. Вы поставили меня в один ряд с вашими любовницами, готовый пучком, словно торговка морковь, обменять на первую лаиссу Ренваль.

— Я не лгу! — наместник еще тесней прижал к себе супругу. — Теперь не лгу.

— В любом случае, поздно, — упрямо мотнула головой лаисса. — Ваша любовь опоздала на два года. К Нечистому, она все еще могла успеть ко дню нашей свадьбы, когда вы совершили непоправимое! Но сейчас мне не нужны ни вы, ни ваша, якобы, влюбленность.

— Потому что уже успела полюбить другого? — зло спросил Ландар. — Плевать, принадлежишь все равно мне!

Он рывком склонил голову в попытке поцеловать супругу. Она зажмурилась, уперлась ладонями в плечи мужчины, но большего сделать не смогла, и ее губы оказались смяты властным болезненным поцелуем, оборвавшимся столь неожиданно, что ни один из супругов даже не сразу понял, что произошло.

— Бегите! — закричал Лиот, повисший на своем господине. — Спасайтесь, госпожа!

Лиаль охнула, подхватила подол платья и бросилась к дверям. Борьба за ее спиной закончилась коротким вскриком барда, и стремительные шаги перепугали девушку окончательно. Она слепо ткнулась в дверь, перепутав сторону, в которую та открывалась. Наместник настиг ее, ухватил за ткань платья и рывком развернул к себе. Ткань треснула, и платье поползло с плеч, открывая Ландару цепь с медальоном.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Лаисса от резкого толчка ударилась спиной о дверь, да так и застыла, глядя на мужа, взявшего в руку медальон и рассматривавшего его.

— Так значит все правда. И медальон есть, и твои грезы о сопляке, которого ты притащила в наш замок, — в задумчивости произнес высокородный ласс. Затем взгляд его метнулся к бледному лицу Лиаль. — Дрянь!