За Русское Дело на сербских фронтах - Борис Юрьевич Земцов

в военных действиях под Вышеградом по приказу сербских командиров он был передислоцирован в Сараево. Принадлежностью к казачьему сословию трепетно гордился, но в пропаганде тезисов типа «казаки – пуп земли» замечен не был. Никогда не участвовал и в скотских пьянках с мордобоем и стрельбой. Погиб геройски. В канун Рождества 1994 года попытался вытащить из-под снайперского огня раненную на перекрестке двух улиц на окраине Сараево сербку. Угодил под огонь, похоже, того же мусульманского снайпера. На языке войны это называется «попался на живца».

10 North Atlantic Treaty Organization – NATO (англ.) – Организация североатлантического договора, создана в 1949 году США, Канадой и группой европейских стран для военного противодействия Советскому Союзу, а затем и Российской Федерации. – Прим. ред.

11 Жизнь подтвердила жестокую правду наставлений Графа. Уже в Москве, месяца через два после возвращения, я узнал подробности гибели и тяжелого ранения двоих из наших. Оба приехали после моего отъезда. Воевали сначала на нашем участке, недалеко от Вышеграда, потом их перебросили под Сараево. В бою ребята зашли в дом. Перед этим, заглянув в окно, увидели там одну старуху-мусульманку. Когда переступили порог – грянул взрыв. Оба парня выскочили. Один – с развороченным животом, другой – изрешеченный осколками. Первый успел сказать: «Всё». За Афганистан он имел орден Красной Звезды. Второй – остался калекой…

12 Странный приезд (точнее налет) российских тележурналистов на наш положай накануне его штурма мусульманами ещё не раз аукнется в моей жизни.

Сначала стало известно, что кадры той съемки регулярно появляются в западных документальных фильмах, где югославская война 1992–1995 годов трактовалась с позиций мировой закулисы (сербы – агрессоры, мусульмане и хорваты – несчастные жертвы, русские добровольцы – кровожадные наёмники). Разумеется, этот факт нельзя считать окончательным подтверждением выдвинутой в своё время моими однополчанами версии-обвинения («журналюги-шпионы»). Тем не менее усиленное тиражирование кадров с русскими добровольцами совпало по времени с появившимися в западной прессе истеричными призывами «отловить» всех русских добровольцев, помогавших сербам в войне 1992–1995 годов, и отправить их… в Гаагу, дабы судить международным трибуналом как наёмников и т. д. В самом конце 90-х эта история ещё раз напомнила о себе. Тогда я оказался в составе делегации представителей российских средств массовой информации в Италии. Приемы, банкеты, конференции. Ещё в первый день командировки, знакомясь с членами делегации, отметил про себя, что лицо телекомментатора Андрея Б. кажется мне знакомым. Никакой тревоги по этому поводу не испытал. Рассудил, если человек с телевидения – значит «по ящику» его физиономию раньше и видел. Если бы так…

На следующий вечер, когда группа в одном из отельных номеров «продолжала банкет», я услышал, как Андрей вдохновенно описывал двум молоденьким журналисточкам свои подвиги в «горячих точках», в том числе и в Югославии. Разумеется, не смог удержаться от уточнения «где и когда». В ответ услышал: «Вышеград, апрель 1993-го». Приехали! Так вот почему его лицо мне показалось знакомым!

Конечно, я напомнил в деталях и подробностях ситуацию, в которой мы встретились с Андреем впервые. Конечно, не удержался и «расставил акценты», опять же напомнил, что в тот момент мы, по сути, были по разные стороны фронта. Великого фронта, защищавшего славянскую цивилизацию и Православную веру. Ответом было молчание. Предпочитал молчать поскучневший «югославский герой» и всё оставшееся до конца командировки время.

Верно, подмывало тогда спросить Андрея: куда делась съемка, сделанная на высоте Заглавок накануне 12 апреля 1993 года, кто организовывал туда поездку российских тележурналистов? Можно было даже ввернуть красивый вопрос про «тридцать сребреников», в лоб спросить: «Кто же, Вы, мистер (точнее, эфенди), Андрей?» Слава Богу, не унизил себя этим. Да и какой смысл был вообще говорить с ним? У либералов и патриотов разный язык. Понять друг друга им невозможно.

А кадры хроники, отснятой журналистами-соотечественниками на нашей боевой позиции в апреле 1993 года, продолжают кочевать по западным антиправославным и антиславянским агиткам. Последний раз фрагменты её видел в состряпанном сараевскими идеологами фильме о войне в Боснии 1992–1995 годов. Разумеется, с хорошо знакомым подтекстом: на стороне ужасных сербов воевали страшные русские. Пропагандистский штамп образца 1993 года никто даже не потрудился подновить! А вклад в его разработку российских тележурналистов, снимавших наш положай в апреле 1993 года, оставим на их совести. Не думаю, что они действительно работали по наводке западных спецслужб. Скорее всего, просто «кусочничали», подработали, продав за валюту съемки наших позиций какому-нибудь западному каналу. Повторяю, оставим это на их совести.

13 Случай представился увидеться с Бобаном И. спустя двадцать с лишним лет. Естественно, седин и морщин у нашего командира прибавилось, а вот взгляд остался прежним: цепким, насквозь пробирающим. Бобану повезло – с той войны он вернулся живым. Правда, были ранения, последствия от которых до сих пор дают знать о себе. Были и попытки Мирового порядка дотянуться до него липкими щупальцами Гаагского трибунала. Благо, попытки тщетные.

Сегодня минувшая война напоминает о себе не только старыми ранами. С ней связана и нынешняя работа Бобана: в местной общине он занимается решением проблем ветеранов и инвалидов, помогает родственникам погибших. Успехов тебе, Бобан, в этом нужном и благородном деле!

14 Ложь Кости была неумелой и неубедительной. Через двадцать лет после гибели Константина его мать рассказывала мне, что, провожая сына, предчувствовала что-то недоброе. Трагический финал югославской «командировки» предвидел и отец Кости. На Киевском вокзале он шепнул бывшей жене: «Костю больше не увижу…» Ещё одна иллюстрация к вечно существующему и никем не объясненному феномену, мистике всё видящего и всё знающего родительского сердца.

15 Несколько месяцев спустя сербы взяли поселок, на окраине которого в случайной яме были погребены тела Володи Сафонова и Дмитрия Попова. Русских добровольцев перезахоронили на вышеградском кладбище.

16 Двадцать лет спустя довелось снова побывать на кладбище в Вышеграде. Сейчас это воинское кладбище, отведенное для захоронения всех павших на сербских фронтах 1993–1995 годов. Ровные ряды лаконичных черно-белых очень красивых памятников. В центре монументы, на которых хорошо знакомые лица. Лица моих однополчан. Это могилы русских добровольцев, погибших 12 апреля 1993 года. Володя Сафонов, Дима Попов, Константин Богословский.

Здесь всегда идеальный порядок, всегда живые цветы. Спасибо энтузиастам из Правительства Республики Сербской, спасибо активистам ветеранской организации «Завет», спасибо сербским патриотам. Лозунг «Никто не забыт, ничто не забыто» и понятие «Благодарность русским братьям» для них не дежурные фразы, а руководство к действию, конкретные хлопоты и сердечная забота. А ещё совсем недавно (спасибо российскому предпринимателю Илье Юрову) на этом же кладбище поднялся красавец-обелиск, посвященный всем русским