Занавески - Михаил Алексеевич Ворфоломеев

Чего-то люди ищут. Чего-то, значит, потеряли, раз ищут. Найдут ли? Чудно, собрались людей проводить! Ты как думаешь, Лександра, выйдет дело у Мити?

Б а с а р г и н а. Все выйдет. Такой человек, а его занимают чем не след. Ну и ты казанской сиротой не прикидывайся.

Д о м н а  П а н т е л е е в н а. Вот подумать только, что Димитрию сейчас. Сидит, а ведь сам об своем думает! Сидит, ждет. Ведь, подруга моя дорогая, как же честному человеку одно это перенести. Ведь теперь до смерти обида в ем останется. Ему как это слово дали, встал он и говорит: дорогие вы мои. То ли вы ошибку совершали, то ли уж и сами жулики. Каяться, говорит, за свои слова не буду, каяться не в чем. Это хорошо, что Степан есть, а как у кого его нету?

Б а с а р г и н а. Вот те и две недели прошли! Слава богу, Егор домой едет! А то раньше, как он за границу уедет, а я все думаю: как он там да что? И все шпионы, шпионы в глазах стоят. Там же одних шпионов тучи ходят. Народ у них такой шпионский. Ему за кем поглядеть, чего-нибудь выудить — так за удовольствие почитают. А уж с нашего брата, русского, вовсе глаз не спускают! Раз русский, значит, по-ихнему, враг заклятый. Вот так лежу да раздумываюсь. И какой сон?

Д о м н а  П а н т е л е е в н а. А мне как? Я раздумаюсь — еще хужей! Во, подруга, окружили так окружили! Прямо со всех сторон. Одна моя надежда — внук Коляня. Этот станет министром! Таких-то и надо сажать на кресло. Пусть и из наших посидят.

Б а с а р г и н а. Ты кому не надо не ляпни чего.

Д о м н а  П а н т е л е е в н а. Нет, я все как есть. Все по совести. Я на суде так судье скажу: ты помоги нам сейчас, завтра мы тебе поможем.

Б а с а р г и н а. Да, может, и верно. Лучше правды все равно ничего нету!

Басаргина и Домна Пантелеевна уходят.

Входят  П о л и н а  и  Б а с а р г и н. Одеты по-дорожному.

П о л и н а. Ты знаешь, что я тебя люблю!

Б а с а р г и н. Знаю. И я тебя люблю!

П о л и н а. Что будет со всеми нами? У меня нехорошее предчувствие большой, общей беды! И это я давно в себе ношу. Особенно ночью, когда ложусь спать, у меня возникает такое ощущение, будто мы все висим над бездной. И силы, которые нас держат, уже потратились… Что это?

Б а с а р г и н. Не знаю.

П о л и н а. А если ты умрешь?

Б а с а р г и н. Рано или поздно, конечно.

П о л и н а. Тебе не страшно?

Б а с а р г и н. Я уже пожилой человек. Нет, мне не страшно.

П о л и н а. А я? Я-то как? Неужели ты не догадался, что ты единственный, кого я люблю!

Б а с а р г и н. Что ты, милая моя?

П о л и н а. Я не знаю! Если бы я знала… Тяжесть, понимаешь, милый мой Басаргин, тяжесть! Мы живем, как на дне моря. Где-то там, наверху, светит солнце, огромные песчаные пляжи, а мы на сером, холодном дне… Нет-нет! Я знаю, мне повезло! Я действительно счастлива. Даже не знаю, за что. Ну вот почему ты выбрал меня? Ведь столько хорошеньких, умных, а выбрал меня? Может быть, тебе некогда было выбирать?

Б а с а р г и н. Браки заключаются на небесах.

П о л и н а. Не шути! Я серьезно! Хочешь, я тебе признаюсь. Когда мы приехали сюда, я подумала: а не сыграть ли мне роль роковой женщины?

Б а с а р г и н. И кого же ты выбрала жертвой?

П о л и н а. Лукова!

Б а с а р г и н. Смешно.

П о л и н а. Я даже позволила ему обнять себя. И тут я поняла, что он не умеет любить, а будет только страдать!

Б а с а р г и н. Дикость! Какая еще дикость в России… Мать жалко. Да я и привык уже к ней… И жалко! Сейчас начнется огород, ребятишки… и так далее… Степана не жалко.

П о л и н а. Неужели Хомутова могут посадить?

Б а с а р г и н. Сто раз такие, как Хомутов, попадаются, сто раз выкручиваются. Митя не пропадет… Н-да… Дикарство… Деревеньку он спасает… Дома напоминают развалюхи! Нету нигде духовной работы! Последний наличник я увожу!

П о л и н а. Басаргин, ты мне не ответил: а почему я?

Б а с а р г и н. Что ты?

П о л и н а. Почему ты выбрал меня?

Б а с а р г и н. По-моему, это ты выбрала меня.

П о л и н а. Я в тебя влюбилась.

Б а с а р г и н. С лирикой покончено. (Громко.) Мам!

Входит  А л е к с а н д р а  П р о к о ф ь е в н а.

Что ты?

Б а с а р г и н а. Поставила тесто. К обеду ребятишкам пирогов напеку.

Б а с а р г и н. Меня ты оставила без пирогов?

Б а с а р г и н а. Не маленький. Да и жена есть. Научится, коль захочет.

Б а с а р г и н. Не захочет.

Б а с а р г и н а (обнимает сына). Егорий, да что ты у меня несчастный такой? За что?

Б а с а р г и н. Молчи, мама! Пора прощаться…

Входит  Д а ш а.

Д а ш а. Корзиночку не забудьте. Я сегодня пораньше печку стопила.

Б а с а р г и н а. Дашута, поди кликни мужиков.

Д а ш а  выходит на улицу.

Домнушка! Иди, Егорий прощаться будет!

Входит  Д о м н а  П а н т е л е е в н а.

Д о м н а  П а н т е л е е в н а. Улетаешь, касатик ты наш! Оторвался ты от корешка своего…

С улицы входят  С т е п а н  А н д р е е в и ч, Л у к о в, Х о м у т о в  и  Д а ш а.

Х о м у т о в. Пора, что ли?

Б а с а р г и н. Пора. Мить, ты мне честно скажи: выкрутишься? Или тебя действительно судить будут?

Д о м н а  П а н т е л е е в н а. Ты за нас не переживай. В голову не бери. Жили, всяко было. Ко всякому времени свой ключик. Найдем. Взаперти сидеть не станем. Митька-то шибко волю любит!

Х о м у т о в. Верно. Ерунда…

Б а с а р г и н. Тогда что же, присядем?

С т е п а н  А н д р е е в и ч. Только свыкаться стали, а ты уезжаешь. Нехорошо это.