Лучший год в истории кино. Как 1999-й изменил все - Брайан Рафтери

меры в тот день производили впечатление. Для того, чтобы занять свои места, зрителям нужен был не только билет, но и флюоресцентная печать с логотипом 20th Century Fox на руке. С ними нужно было пройти четыре точки досмотра и нескольких угрожающего вида охранников. Был май 1999 года, и всего за несколько дней до премьеры «Скрытой угрозы» фильм наконец показывали избранным критикам в Нью-Йорке. Прежде чем начать, устроители обратились к присутствующим с просьбой сообщать о любой попытке заснять фильм на камеру. Но глаза присутствующих были прикованы только к экрану. Когда появился текст знакомого пролога – «Давным-давно в далекой-далекой галактике», – зал взорвался «бурными возгласами», писали в журнале Time. Спустя 16 лет «Звездные войны» вернулись, и их яркий желтый логотип озарял экран под аккомпанемент громогласного саундтрека Джона Уильямса. Кто бы тут не зааплодировал?

За 133 минуты настроение в зале явно поменялось. «По какой-то причине, – отмечал Time, – в конце аудитория вела себя тише, чем в начале».

На самом деле, как предстояло обнаружить зрителям по всему миру, было достаточно причин встретить «Скрытую угрозу» в молчаливом ошеломлении. То, что испытала нью-йоркская публика, повторилось по всей стране 19 мая 1999 года, когда миллионы фанатов заняли свои места в местных кинотеатрах, готовясь сопоставить «Скрытую угрозу» со своими ожиданиями. В итоге они ковыляли наружу с таким видом, будто только что очнулись от карбонитной заморозки и пытались понять, что это они только что посмотрели: великолепный, но явно неуклюжий космический винегрет про налоги, образцы крови и межпланетное законодательство. «Я сходил на премьеру, надеясь вернуться к себе семилетнему, – говорит режиссер „Американского пирога“ Крис Вайц, – но возвращения не случилось». Магия оригинальных фильмов – временами бестолковая, но неизменно поражающая – исчезла почти полностью. Лукас ни перед кем не держал ответа, пока снимал «Скрытую угрозу». Не было ни замечаний студии, которым нужно следовать, ни настырных продюсеров, которые заставляют пересматривать или облагораживать идеи. Это было его творение.

Презрение к «Скрытой угрозе» было столь заметным, что дошло и до Лукаса, который частично оправдывался, пожимая плечами и прагматично спрашивая: «Чего же вы ожидали?» «Критики, в общем-то, возненавидели первые три фильма, – продолжал он. – Говорили, что диалоги плохие, актеры деревянные, истории – нет, а спецэффектов слишком много… А ведь за столько лет можно было уже и понять, что так оно всегда и было». Столь же прям он был и по поводу все разъясняющих диалогов: «Я первым готов признать, что не умею писать диалоги», – говорил Лукас. А что насчет того, что «Скрытая угроза» переполнена вычурными второстепенными персонажами? «Мне жаль, если они кому-то не понравились, – отвечал он. – Пусть дальше смотрят „Матрицу“».

Лукас мог позволить себе не печалиться восстанию против «Скрытой угрозы», которая уже заслужила напрашивавшееся прозвище «Фандомной угрозы»[58]. Он знал, что на каждого зрителя, разносящего фильм в пух и прах, приходится целая толпа других, уже выстроившихся в очередь у кинотеатра. К началу лета «Скрытая угроза» была на пути к сборам в 400 миллионов долларов – сразу позади «Титаника» с его рекордными 600 миллионами. «Угроза» как будто существовала сразу в двух разных мирах: в сети, где она стала самым осмеянным фильмом года, и в реальности, где она оказалась самым востребованным.

Были у фильма и свои защитники, включая режиссера и сценариста Кевина Смита – автора «Клерков» и «Догмы» и фаната «Звездных войн», разбросавшего отсылки к трилогии по всем своим фильмам. «Суть в том, чтобы не идти на фильм с большими ожиданиями, – писал Смит в сетевой рецензии. – А то ругать эту киношку скоро станет прямо модным».

Через несколько недель нападки на «Скрытую угрозу» замкнутся на одном-единственном персонаже – Джа-Джа Бинксе. Фанаты жаловались, что этот рассчитанный на малых детей тугодум проложил себе путь через взрослый фильм всеми этими «моя-твоя», а еще подозревали, что на скорую руку состряпанный Лукасом персонаж был нужен только для того, чтобы продать побольше игрушек. Когда Ноулз похвалил Джа-Джа в своей рецензии на «Скрытую угрозу» – «Угадайте что? Наша любить его!» – это спровоцировало ропот недоверия на сайте Ain’t It Cool News. Читатели призывали к тому, чтобы Джа-Джа либо переозвучили, либо, если и это не поможет, просто гильотинировали его в следующей части саги. Некоторым фанатам стало уже сложно воспринимать бурное фонтанирование «Короля-Гика» восторгами по поводу всего, что касалось «Скрытой угрозы»: очередное доказательство того, что он был не в состоянии отделять большое кино от шума, это кино окружающего. Но еще большей бедой Ноулза стало то, что к моменту выхода «Скрытой угрозы» появилось столько киноновостных сайтов, что Ain’t It Cool News уже не казался таким важным – он породил движение, за которым уже сам не мог угнаться. Через несколько лет его въедливая манера была усвоена обычными журналами, и сайт Ноулза стал решительно менее крутым, чем он был на пике в конце девяностых.

Что же до Лукаса, поначалу он, казалось, не замечал гунганского гама вокруг Джа-Джа Бинкса. «Большинство тех, кто ходил на фильм, – не меньше 95 %, – обожают Джа-Джа», – говорил он. Действительно, у Джа-Джа были отдельные поклонники – включая самых старых фанатов «Звездных войн». «Мне казалось, что весь этот негатив – абсолютная херня, – говорит Фрэнк Оз, давний кукловод Йоды, вернувшийся к своей роли в „Скрытой угрозе“. – Я заранее прочел сценарий, потому что Йода мудр – он должен знать, что где происходит. И я сказал Джорджу, что этот персонаж станет сенсацией». Когда Оз наконец увидел «Скрытую угрозу», ему «ужасно понравился Джа-Джа». «Знаю, что надо мной посмеются, но Джа-Джа Бинкс – один из моих самых любимых персонажей. В нем есть что-то в духе Эбботта и Костелло»[59].

Когда «Угроза» выходила, Джа-Джа раскручивали как технологическое чудо, ожившее благодаря новаторским технологиям захвата движения и цифровым достижениям ILM. Вся эта шумиха затмила совершенно новую на тот момент форму актерской игры. Без Беста изворотливый обалдуй Джа-Джа, скорее всего, никогда бы не появился на экране. «Мы с Джорджем вместе смотрели фильмы Бастера Китона и много о нем говорили, – вспоминает Бест. – Некоторые из сцен с Джа-Джа – прямые цитаты из Китона». Такие эпизоды требовали от Беста проработки пружинистой пластики персонажа, несмотря на неудобную, еще не доработанную технологию. «Я выполнил свою работу, – говорит он. – Я был достаточно убедителен, чтобы люди поверили в существование моего персонажа. Джордж сказал: „Я сделал, понимаете?“»

Однако негодование по отношению к Джа-Джа появилось и в обычной прессе, где критики и ученые круги дорвались до еще одного повода для насмешек: дескать, Джа-Джа был шутовской и